— Всего лишь немного живой крови… остальные ингредиенты у меня есть, — говорил Теро-Теро. — Кровь врага нацедим с этой вашей Кривой Беллы. Не надо так на меня смотреть, я не предлагаю её убивать. Подумаешь, какой-нибудь стакан крови! Надеюсь, она не ядовитая…
Но Мать Некромантов усомнилась, что им нужен второй лич в семье, тем более, Теро-Теро сам не в восторге от своей жизни после смерти.
Совет вскоре превратился в увлечённый спор. Даже Первому Некроманту было что сказать — он громко советовал что-то прямо из своей комнаты сверху — оттуда, где заперта Кривая Белла, находящаяся под его охраной. Она уже была всё-таки взрослая, но зато связанная.
Он спорил и советовал, но через какое-то время голос Первого оказался заглушён голосами спорящих и больше не был слышен.
…Кривая Белла, выпутавшись из верёвок и оглушив Первого ударом вазы по затылку, отчаянно рылась в чужой спальне, чтобы найти хоть какую-то приличную одежду. Не ходить же, в самом деле, в ночной рубашке, в которой её тут сторожили? У неё пока не было конкретного плана, но она понимала, что надо бы поспешить, пока эта глупая семейка не выковыряла камень из парня. Они, конечно, сами хотят получить плату с жрецов из святилища и при этом оставить себе мальчишку, живым. Но Белле нужен мёртвый Омегыч как знак того, что любой святотатец будет наказан, и камень, чтобы вернуть его в храм. Тогда Вечно Недовольные боги вернут ей глаз и удачу. А если притащить к ним ещё и Странника, она получит вечную молодость. Впрочем, к чему хватать всё и сразу? Можно и частями. С Нотом Уиндвардом тоже, конечно, не стоит затягивать, но ничего страшного, если Белла прихватит его позже.
Когда она взобралась на крышу и увидела почти наравне с собой палубу летающего корабля, а на ней юношу и ребёнка, она поняла: вот он, её шанс. У Беллы не имелось при себе ничего, даже близко напоминающего оружие, но подумала, что с двумя детьми справится и голыми руками. Да, её предупреждали, что семья опасна — но наёмница убедилась так же в том, что люди здесь довольно беззаботны.
Кривая Белла разбежалась и прыгнула с крыши на борт корабля в тот момент, когда он, покачнувшись, начал движение, и повисла на леере. Вскарабкалась и тут же оказалась лицом к лицу с тем юнцом и мальчиком в чёрной рубашке. Юнец лицом напоминал Мать Некромантов.
— Свистать всех наверх! — сказал вдруг откуда-то, непонятно откуда, женский голос. — Эй! Преступница на бор…
И вдруг замолкает — неясно, почему. Видимо, охранные чары почему-то дали сбой. Что ж, это было очень кстати!
Присевшая от неожиданности Белла тут же гадюкой скользнула к юноше, на поясе которого заприметила пистолет. Маленький мальчишка-объект подсёк её подножкой — и у него почти получилось, но вместо того, чтобы упасть, Белла схватилась за юношу.
Секунду-другую она, можно сказать, обнималась с ним, но в результате пистолет оказался в её руке. Она прижала дуло к голове юнца и сказала Омегычу:
— Это было не так уж сложно. Подойди.
— Срывай медальон и исчезай, — спокойно произнёс Теренций.
Белле даже показалось, что он не боится. Наверное, показалось, он же ребёнок, наверняка испугался!
Мальчик снял цепь через голову, отшвырнул талисман в сторону — медальон упал на палубу, отчего корабль вдруг содрогнулся. На кончиках пальцев Омегыча забегали маленькие рыжие огоньки, и тут же послышался тот же женский голос:
— Ты меня так спалишь!
Чары? Да это корабль кричит!
— Заткнись, — сказала Белла. — Будешь орать — прострелю башку пацану!
— Ой-ой, — сказала шёпотом проклятая калоша.
— Не надо убегать, — сказала Кривая Белла Омегычу. — Это твой друг, он умрёт!
— Надо, — возразил юнец, похожий на Мать Некромантов. — Давай, Омегыч. Не стой столбом, исчезай!
— Если ты исчезнешь, я возьму нож и буду отрезать от него по кусочку за каждый час твоего отсутствия, — предупредила Белла. — Иди сюда, и я отпущу твоего друга.
— Брата, — поправил зачем-то Омегыч, но Белла лишь хохотнула.
Разумеется, если брат — то это даже лучше! Дороже.
Омегыч приблизился, и Белла швырнула юношу за борт. Жаль, что корабль ещё не поднялся на высоту! Парня бы расшибло в лепёшку, вот было бы забавно… Но он и так заорал неслабо, наверно, упал неудачно.
Омегыч попытался обойти Беллу и прыгнуть следом за братом, но дуло пистолета теперь беспощадно уставилось в его лоб. Нет уж, она его не отпустит, не затем столько мучилась, маялась и выкарабкивалась из чар этой жуткой семейки!
— Что за крики? — хриплый и низкий голос с нарочитой ленцой не походил на голос корабля. Белла даже не поняла — мужской он или нет.
Пока не увидела странное существо, поднявшееся на палубу и отчаянно щурящееся на утренний свет. Предположительно оно было всё-таки женского пола. Не утруждаясь дальнейшим разглядыванием, Кривая Белла выстрелила в эту странную непонятную фигуру в чёрном нелепом наряде. Будь что будет…
Часть 1. Глава 15. Морта
Что такое здоровый, крепкий сон? Особенно для того, кому приходится действительно серьёзно работать? И что означает для такого человека, погружённого в здоровый, крепкий сон, неожиданное, резкое пробуждение?
Морта могла спать долго, очень долго. Её циклы отличались от общеизвестных. С той поры, как она переродилась в четвёртый раз, Морта питалась сном, а не едой. И чем серьёзнее у неё было предыдущее дело, тем дольше она спала.
В последний раз она пробуждалась около месяца назад и подняла всю команду корабля одного из сыновей Авантюр. А это, на минуточку, полсотни сильных молодых людей. Морта намеревалась уснуть хотя бы на полгода — если, конечно, не придётся экстренно подниматься для некромантского ритуала.
И тут её разбудили. Да как грубо!
— Морта, Морточка, Мортонька, проснись, моя девочка! — шептала Чайка и потряхивала её лежанку в тёмной, неуютной каюте.
…Выйдя на палубу, Морта первым делом увидела эту гадость на досках — талисман очерчивания, заключавшего в свой магический контур всю магию объекта, его носящего. Получается, что Чайка как бы надела его и была довольно-таки беспомощна. Следующее, что Морта узрела спросонья — это какая-то одноглазая гадина, выкидывающая за борт Мортиного родного брата Теренция. Ещё не поняв, где они и на какой высоте, некромантка на всякий случай запузырила парня и тут же выбросила его из головы. Пузырь даст Теренцию приземлиться, и тут же лопнет. Если лететь недалеко, он даже задохнуться не успеет! Услышав его вяк от земли, она лишь кивнула. Недалеко!
Одноглазая тем временем принялась размахивать пистолетом и угрожать совсем маленькому парнишке. Морта видела его в первый раз, но услышала из его уст слово "брат". Этого было достаточно, чтобы сделать выводы. Должно быть, это Мать снова где-то подобрала умирающего и усыновила, чтоб не помер окончательно.
Одноглазая гадина заметила её почти сразу. Морта поняла, что драки не миновать, и улыбнулась. Должно же было как-нибудь вознаградиться её внезапное пробуждение! Почему бы и не дракой…
— Что за шум? — спросила некромантка приветливо.
Уж она-то знала, как выглядит её улыбка на бледном, сером лице. Как страшны её заточенные зубы и какое впечатление производят красные воспалённые глаза. Видимо, одноглазая гадина оценила всё это по достоинству, потому что выстрелила. И, слава богам, не в мальчишку. Тут ведь главное правильно поставить задачу и выделить правильную цель… одноглазая выбрала неправильную.
Неправильная цель поймала пулю рукой и сгрызла её, словно арахисовый орешек. Невкусно. Но на врагов производит впечатление.
— Я… я сверну мальчику голову, — сказала слабо впечатлённая такой демонстрацией гадина.
— А? — Морта зевнула, показывая длинный раздвоенный язык. — Да на здоровье. Я его даже не знаю.
— Тогда я пошла?
— Не. Ты помешала мне спать. Придётся тебе за это заплатить, — Морта зевнула ещё раз, чувствуя, что долго не продержится.
Не уснуть бы прямо тут.
Мать Некромантов почти всегда держалась невозмутимо. Особенно спокойной она казалась теперь, когда решение пришло и всё казалось распланированным. Она улыбалась, но это была улыбка спокойного неба перед грозой, плавное покачивание морской глади перед штормом.
Мать Пиратов таким самообладанием не страдала. Она подпрыгивала на стуле, словно дети подложили туда морского ежа. Стул стоял на лужайке перед домом. Солнце грело не по-осеннему тепло, но на стул падала тень Чайки, и Аве, привыкшей к тёплым ветрам тропиков, было зябко. Корабль покачивался в воздухе, словно на волнах.
Ванильный Некромант мягко, словно обложенный подушками, приземлился им почти что на головы, и Мать Некромантов помогла ему встать. Он вскочил неловко, вскрикнул от боли в недавних переломах, и тут же задрал голову, глядя на дно Чайки.
— Всё идёт как надо? — спросила Мать.
— А я что, знаю, как надо? — в ответ завопил Теренций и сделал попытку забраться обратно на борт по свисающему канату.
Авантюр нервно хихикнула.
— Не спеши, — сказала она, — три тысячи морских гадов, твоя мать неподражаема.
— Кофе был вкусный? — спросила у сына Мать Некромантов.
Голос у неё звучал ласково и безмятежно, как будто всё было в полном порядке. Как будто там, наверху, Омегыч не остался наедине со злющей Беллой.
— А? — Теренций мысленно уже дрался с убийцей не на жизнь, а насмерть. В его глазах горела решимость, он не очень соображал, о чём его вообще спрашивают. — Что?
— Эликсир, делающий неуязвимым. Вы его выпили, оба, — говорит она. — Действует он довольно долго, так что ты за Омегыча особо не волнуйся. Скажи-ка лучше… Чайка разбудила Морту?
Тут сверху прозвучал выстрел. Ванильный дёрнулся, но обе Матери остались спокойны. Точнее, Мать Пиратов подскочила на стуле и хлопнула в ладоши. А Мать Некромантов лишь усмехнулась.
— Разбудила, — уверенно сказала Авантюр. — Ты не представляешь, какой у Морты чуткий сон!
Но Теренций никак не мог успокоиться.