— Слушайте, но ведь мы умеем управлять мёртвыми, — сказал Упырёк. — Давайте перехватим управление этими запчастями да разрушим эту вашу… как вы её назвали?
— Цепоглотку? — горько усмехнулась Канах. — Невозможно. У неё слишком много звеньев. И каждое способно действовать по отдельности или вместе с другими. Умрах не имеет разума как такового, но она и не неразумна…
— Короче, — сказала Анда. — Я сейчас дам птицам указания, и пусть унесут детей, а мы с Бессветом нужны тут. Ндай, чтоб всё так легко решалось…
— Я бы не советовал прорывать купол, — сказал сверху Первый Некромант, и его низкий приятный голос словно бы просочился сюда с самой крыши. — Малыши лучше пусть останутся здесь. К тому же они ведь… не вполне малыши.
— Но Мать до полуночи останется маленькой, — вздохнул Омегыч. — У нас, возможно, столько времени нет…
— Нет! Эй, кстати! Эта летающая штука только что поднялась в небо, и на ней какая-то чёрная наездница. Не из ваших ли, небесные всадники? — спросил Первый.
— Это из упавших. Она упала и выжила там, внизу, среди Умрах, давным-давно, лет восемьдесят назад. То, что от неё осталось, иногда ворует наших детей, — сказал Терхаллоу. — Упавших у повелителя безвременья несколько, и эта, чёрная на костяной твари, среди них самая сильная.
— Бездушная, — сказала Каннах.
— Безымянная, — вторил ей Терхаллоу.
И оба закончили хором:
— Вирьенна, всадница Мёртвых.
— Приятно, что вы двое спелись, — съязвила Анда, — но у нас вопросы не кончились. Эта летающая — она одна вверх может?
— Да, остальные не взбираются на скалы и деревья — у них ломаются ноги. А летают лишь Упавшие, старшие дети повелителя безвременья, а понизу перебираются все остальные. Ползучие твари, — ответил Терхаллоу. — И всадники на костяных ногах не лазают, не прыгают, не взлетают — земля тянет их к себе…
— Ну так с неё и начнём. Отец! Тебе всё же придётся снять защиту. Сам дом они просто так не возьмут, а окрестностями придётся пожертвовать, — решительно сказала Анда.
При словах об окрестностях друид Део-Ведун горестно вздохнул. Прекрасные яблони и сливы, и так любимая их Матерью старая липа, и рябины во дворе — всё обречено, если эта штука оскверняет землю и портит корни.
Тут в дверь раздался отчаянный стук. Это Киммельбобель вылез из своей норы и, дрожа, втащил в гостиную два больших мешка с пожитками.
— Какие-то червяки ползают по всему моему жилищу! — возмущённо завопил он. — И ещё кто-то трясёт землю в саду! Что за гадость вы затеваете? Мало того, что кормить сегодня не хотите, так ещё и землю трясёте!
— Это я, — сказал сверху Первый Некромант. — Прошу прощения, но они всё равно рано или поздно подроют под дом подкоп. Земля-то ещё не промёрзла!
— Отменяй купол, — решительно сказал Омегыч. — Первая наша цель — это летающая нежить. Она думает отдельно от остальной Умрах, но не исключено, что связана с нею. Это её глаза с воздуха и небесная разведка. Убьём же её.
Часть 1. Глава 26. Первый бой
— Это первый, но не последний бой. Сейчас мы только попробуем силы, свои и противника — сказал Первый.
— Я хочу понаблюдать за Вильенной, насколько смогу, — сказала Мать, чуть картавя и шепелявя.
— Жаль, что летающих маловато, — Омегыч оглядел Терхаллоу с его птицей и Бессвета. — Анда будет отвлекать. Жаль, что твои птички могут пострадать, но так надо.
— Ндай, не говори мне об этом, — Анда пожала плечами.
— Бессвет, Анда — лезут на крышу. Отвлекают эту самую… Вирьенну.
— Это не её настоящее имя, — встряла Каннах. — Она на самом деле безымянная и уже неживая. Она — умертвие.
— Хммм, — издал тихий смешок Ливендод. — Думаю, я мог бы попробовать…
— Попробуешь, но не теперь, — сказал Омегыч. — Нам нужно, чтобы ты создал и удержал на некоторое время портал из гостиной прямо на крышу: Кхиллау не сможет выбраться через окно или дверь. Терхаллоу вылетит на птице прямо к этой самой, — Омегычу ужасно не хотелось произносить имя Чёрной всадницы, такое неприятное и резкое. — Возьми Теренция для подстраховки.
— Я бы тоже мог полететь, — с надеждой сказал Ванильный, которому не хотелось оставаться в гостиной тупо для поддержки портала.
— Мы всё обсудили. Лучше не отступать от плана, чтобы не было сумятицы.
— А мы? — спросил Упырёк.
Тоби, Хелли, Винни, Бертина и Део. Каннах и доктор Конрад. Киммельбобель и фея Наперстянка. А ещё — где-то в доме — Мать, которой от силы четыре года, и это его, Омегыча стараниями. И маленький Странник с маленьким же грифоном. Дети. Омегыч пожал плечами. У них тоже будут свои роли, но во второй вылазке. И в последующих, если придётся. Только бы дом продержался! Первый, конечно, уверял, что фундамент у дома основательный, «сам колдовал». Но удержится ли фундамент против отвратительных мёртвых тварей?!
— Всем найдется дело. Позже, — сказал Первый вместо Омегыча.
— Ну, поехали. Дом надёжно защищён, враги в него не пролезут просто так. Но вы будьте начеку, — Омегыч кивнул Первому, и маленькая группа диверсантов направилась на крышу.
По сигналу Первый Некромант вытянулся чёрной дымкой в сторону птицеящера, топчущего поляну. Вирьенна, чёрная бездушная всадница, вскочила в седло, едва учуяла шевеление на крыше. Первый увидел её жуткие белые глаза и убедился: эта — мертва. И давненько. Умрах держала её на грани посмертия, чтобы иметь обзор сверху. Видимо, в этот мир проникла только одна летающая всадница, и это было хорошо.
«Застынь!» — велел ей Первый Некромант, но его магия не возымела никакого действия ни на наездницу, ни на её птицеящера. Плохо, но не непоправимо. Первый попытался разъединить связь тела и души, и понял — душой тут и не пахнет. Бессвету придётся тяжело, когда он попробует увести её из жизни. Сгустившись на крыше, Первый кивнул Анде. Стая птиц со всех сторон накинулась на тяжело взлетающую тварь. Вороны, сороки, галки, голуби, воробьи и синицы, даже самые мелкие птички были брошены Андой в атаку. С крыши сорвался Бессвет. Одновременно с ним должен был открыться портал — но Терхаллоу верхом на своей птице не появился. Это ставило под угрозу жизнь оперённого, которому была отведена миссия уничтожить Вирьенну.
Разумеется, Бессвет, хоть и не получил поддержки Терхаллоу, не дрогнул. Он распахнул крылья навстречу птицеящеру и издал невероятно громкий и пронзительный крик — такой, что птицы Анды встрепенулись, отпрянули от чёрной наездницы и сбились в большой шумный ком, который тут же и бросился на Вирьенну, мешая ей поразить Бессвета длинным копьём. Бессвет поднял свой меч — чёрный, без блеска, словно поглощающий свет — и кинулся в бой.
Именно в этот момент загудел, словно от порыва ветра, воздух, прогнулся прозрачным пузырём, лопнул и выпустил из портала большую серо-пёструю Кхиллау, к шее которой пригнулся маленький черноволосый всадник. Первый Некромант понял причину заминки: замена игрока. Но к чему это? Каннах была отведена важная роль во второй вылазке, а две подряд она могла и не выдержать! И что с Терхаллоу? Оставалось надеяться, что неугомонная девица не оглушила беловолосого всадника.
— Чтоб тебя Омегыч выпорол, — ругнулся Первый.
Но Каннах оказалась великолепна в бою. Птицеящер выгнулся дугой, когда она отрубила ему хвост и тем самым нарушила равновесие летающей твари. Следующий удар меча Каннах должен был пронзить спину чёрной всадницы, но та резко пришпорила свою тварь и свечой взмыла в небо.
На миг всё словно замерло: чёрные тени, вырезанные на синеве неба, жёлтые листья, поднятые ветром, птицы, снующие тут и там, Омегыч, стоящий с огненными стрелами из пальцев — готовый прикрыть любого из бойцов. "Красиво!" — оценил Первый Некромант и улыбнулся — сквозь чёрный дым блеснула узкая белая полоска зубов, на секунду воплотившаяся из тьмы.
Мать Некромантов и маленький Странник осторожно подобрались к кухонному окну и прижались носами к подоконнику. Они смотрели, как Бессвет и Каннах атакуют всадницу на монстре и сшибают птицеящера на землю. Им помогала стая птиц, мешавшая всаднице наносить точные удары по её основным целям, и она отмахивалась от них, и птицы падали на землю замертво. Там, внизу — дети хорошо это видели — чудовищная многоножка пожирала их, как живых, так и мёртвых. Горе Анде! Сегодня она теряла своих маленьких друзей одного за другим.
Ящер тоже повалился наземь, и Каннах, вырвав у поверженной всадницы копьё, вонзила его… нет, не в увернувшуюся Вирьенну, а в тело птицеящера. Тот издал скрежещущий, ужасно бьющий по ушам крик. Бессвет в это время не давал Вирьенне подняться на ноги, кружил около неё, наносил удары мечом, но она уворачивалась раз за разом. От окон дома на землю ложились квадраты света, и в них было видно, как многоножка и всадники обступили тело ящера жадно разобрали его на части. Не все: иные, двигаясь изломанно, но быстро и чётко, стреляли по летающим мишеням из пращей. Откуда-то сверху по ним били огненные стрелы — скорее всего, это Омегыч поддерживал своих с крыши. Но едва очередной всадник рассыпался на косточки, как страшная цепоглотка сжирала его и порождала нового. Верхом на очередном неестественно-жутком чудовище, новый всадник отделялся от многоногого тела и подбирал оружие павших воинов. Из некоторых всадников и их «коней» теперь в беспорядке торчали птичьи перья, когти и клювы.
— Ты видишь то, что вижу я? — спросила Мать у Нота.
— Что именно?
— Их нельзя разъединить с их духами. Не получается. И отпустить покоиться с миром не выходит, потому что их духи не здесь, — поясняет Мать. Она картавит и шепелявит, и это её немного раздражает — поэтому она старается говорить как можно спокойнее. Может быть поэтому интонации девочки кажутся взрослыми. — И у той, чёрной, нет души. Их души где-то собраны в одно и тем защищены. Надо лишь проследить, куда они деваются.
Очередная птица, скопа, упала на траву под нетерпеливым ударом меча Вирьенны, которая пыталась достать до Бессвета. Как и когда ей удалось подняться на ноги, неизвестно. Бесстрастный и чёрный, Бессвет неустанно атаковал мрачную всадницу, оставшуюся без птицеящера. Никто из них не проигрывал и не выигрывал. Анда и Каннах держали цепоглотку и всадников на расстоянии, как и Омегыч, который бил сверху огнём.