Омегыч не тронулся с места.
— Я вернусь позже, — чужим голосом сказал он.
Его вновь охватила слабость, что означало — Ют рядом, но на этот раз он обрадовался подкатившей тошноте, как родной. Медальона при нём давно не было — он так и остался в доме-на-семи-ветрах, давным-давно оставленный в комнате Странника. Он вздохнул и исчез.
— Даже без тёплой одежды, — озабоченно сказала Мать вслед Омегычу. — Как бы не простыл…
Теро-Теро вышел из кабинета, где сидели Ют и Фарфани, страшно довольный собой, но на вопросы Нота и Матери лишь усмехался.
— Идём отсюда, — сказал он в конце концов. — Может быть, я расскажу позже.
Мать, маленький Странник и Теро-Теро спустились по беломраморной лестнице, прошли через усыпальницу — Нот Уиндвард с любопытством посмотрел на нетленного мертвеца в открытой гробнице, и зачем-то коснулся его длинных белых волос. Затем открыли дверь в старый храм и вышли на волю.
— Где булавка-то? — спросил Теро у Странника.
— Какая булавка? — удивилась Мать.
— Которую богиня вонзила Омегычу в спину, — пояснил Нот.
— Поводок. Сильный поводок — рассчитан аж на дракона… или бога, — ответил Теро.
Мать прикусила губу так, что она побелела, и оглянулась на храм и склеп.
— Ты ведь не подсунул её Рюйгги? — спросила она.
— Нет, — изо всех сил помотал головой маленький Странник.
На самом деле он и не ведал, что беловолосый дядька в гробнице называется «Рюйгги».
— Я её оставил где-то там, в зале, — неопределённо махнул рукой Нот.
— Жаль. Люблю интересные артефакты, — сказал Теро.
Часть 2. Глава 41. Некромантия — сила
После совместных усилий, направленных на поиски оставшейся части драконьего скелета, Тобиас, Теренций, Винни, Хелли и Упырёк окунулись в море и теперь лежали на песочке, сохли. Они добывали кости с помощью магии — что утомило бы и куда более сильных некромантов. Возможно, кроме Морты — но разве кто-нибудь в своём уме пойдёт будить Морту ради нескольких рёбрышек?
— Некромантия — сила, — изрёк Ванильный сонным голосом. — Но чтоб я ещё раз…
— Ой да ладно тебе, перетрудился он… бледный Олух, — лениво ответил Упырёк.
Теренция так давно уже никто не называл домашним неласковым, что он не удержался от маленькой мести — подобрал ракушку и пульнул в Упырька. Маленький рак-отшельник, недовольный таким обращением, выставил из ракушки лапки, пополз по полосатому купальному костюму некроманта и заторопился к морю через бескрайние для него пески прибрежной полосы.
— Нам осталось разве что доделать ему хвост, — сказала Хелли. — Непохоже, чтобы он был таким коротким.
— Этот некромант нуждается в подзарядке, — возразил Теренций, вяло подымая руку, — а я тут, на острове, не видел ни одного источника силы.
— Правильно, — согласился Упырёк, — ты ж никуда дальше маяка и не ходил. Всё только в песочек играешься. И если ты собираешься кинуть в меня этого краба, подумай — вдруг он от этого помрёт?
— Выше по реке есть мерцающий грот, вот там и есть источник силы, — сказал Винни. — Я ходил туда недавно. Но только давайте не сегодня. На сегодня я всё.
Их изрядно разморило на солнышке. Теренций, который, кстати, уже давно был не бледным, а весьма загорелым Олухом, перевернулся со спины на живот и блаженно вздохнул. Но тут их накрыла массивная, широкая тень.
— Эй там, на суше! Крысы вы сухопутные! Чего разлеглись? Обед за вас я буду готовить? — заорала с палубы Мать Пиратов.
— Какой обеееееед? — простонала Хелли. — Поедим фруктов и нормально…
— Ничего не знаю — у Диты отпуск, а я хочу жрать, сто апельсинов вам в пасть! Меня жевать кокосы и есть бананы не устраивает, хочу мяса!
— Драконьего, — сказал Тобиас тихонько.
Авантюр, конечно, не услышала.
— Короче, мы с девочками улетели на атолл Возмездия, поглядеть, как там дела у мальчиков, — крикнула она. — Тут недалеко, часа через полтора вернёмся! Чтоб мяса нажарили на всех — прилечу не одна, арбуза вам в пузо!
Видимо, она действительно проголодалась, раз говорила только о еде.
Теренций запустил в Чайку камешком. Парусник свистнул и сказал мягким контральто:
— Пушечного ядрышка на сдачу не хочешь?
Затем Чайка изящно развернулась в воздухе и полетела на северо-восток, к атоллу. Тоби вздохнул и встал, отряхивая с себя мелкий песок.
— Где там в кладовке была баранина? — спросил он. — Предлагаю компромисс: мы с Хелли готовим обед, а вы идёте искать источник силы. Всё по справедливости.
— Неа, — сказал Винни, — нас пятеро. Двое готовят, двое ищут, а один караулит скелет. Могу даже поискать ещё….
Он окинул дракона долгим взглядом.
— Четыре, нет — пять позвонков.
— Ага, конечно, — Теренций и Сарвен взяли его под руки и поставили на ноги. — Нет уж, пошли, лентяй!
Спустя пару минут, когда некроманты оделись, обулись и разбрелись по своим делам, возле маяка не осталось никого. Драконий скелет лежал спокойно — в нём не было ни капли жизни. Он был давным-давно мертв, море прибило его к берегу уже убитым. Только возле тяжёлой нижней челюсти мерцало перламутровое марево. Как раз там, где Нот не так давно пытался выбить у дракона зуб.
Део-Ведун брел лесными дорожками и касался то одного, то другого ствола. Совсем недавно здесь прошлись Хелли, Упырёк и Тобиас. Иногда также по лесу гулял отец, но он не отходил далеко от дома. Так уж держатся чары дома-на-семи-ветрах: кто-то из его основателей должен всегда находиться рядом.
Некроманты уничтожили последние звенья Умрах совсем недавно. Местами ещё валялись кости, незахороненные братьями и сестрой Део. Друид вспомнил, что рассказывали о своём мире Каннах и Терхаллоу. Множество земель там у них было отравлено и непригодно для жилья. Вековые деревья, огромные, больше и выше, чем в лесах Треагарда, стояли засохшие, и корни их гнили в заболоченной почве. Но и болота там были омерзительные, безжизненные, даже ряска там не цвела, даже лягушки и комары не выживали, всё только покрывалось чёрной гнилью.
Умрах перед кончиной успела заразить и Треагард. И теперь Лесной Дух и Део бродили по лесу и искали отраву, и выжигали её, и на теле земли оставались страшные язвы. Там ещё долго ничего не будет расти, но и гниль перестанет распространяться.
Друид сел возле большого дуба, растущего на пригорке в полном одиночестве. Корни дерева были изъедены всё той же отравой, и Део, вместо того, чтобы отдыхать, потянулся к ним, чтобы помочь и исцелить. Рядом с дубом он увидел останки большой птицы — крупноклювый череп и перья, да ещё кожаное седло с металлическими пряжками. Больше ничего не осталось: цепоглотка растащила тело птицы, принадлежавшей Каннах, по косточкам. Део подобрал одно из синевато-чёрных перьев на память, а остальное погрузил в почву. Каннах наверняка не была бы против, если бы её птица послужила пищей для корней растений. Но это несложное действие заставило друида утомиться ещё больше, и он начал соскальзывать в дремоту, полную приятностей: шелеста молодой листвы, запаха весенних цветов, пения птиц…
— Ты позеленел, — услышал он шелестящий голос.
Дух Леса уселся рядом и положил руку друиду на плечо. Тот не любил, когда его почём зря трогали без спросу, и нетерпеливо сбросил руку, словно ветку. Но Лесной Дух не обиделся.
Но ведь и в самом деле, длинные рыжие волосы Део-Ведуна постепенно стали зеленоватыми, и в них зацвели маленькие жёлтые и рыжие цветочки. Это значит, что пора ему было остановиться, чтобы не стать частью леса и земли — иначе трудно будет вернуться в человеческий облик. Део с сожалением оторвался от восстановления корней и погладил дуб по толстой, шершавой коре. Она показалась тёплой, невзирая на стылый день.
— Прости, я забыл сегодня взять термос, — сказал Део Духу. — Так что придётся обойтись без чая.
— А чего покрепче у тебя не найдётся? — спросил Лесной Дух. — Что-то уж очень я устал.
Ведун снял с пояса и откупорил флягу в кожаном чехле. Запах терпковатого сливового вина тревожил ноздри и казался необычайно свежим на холодном осеннем ветру.
— За здоровье леса, — промолвил Дух и сделал сразу несколько глотков.
Затем Део-Ведун приниял у него флягу и молча отпил вина.
— Надо сходить ещё к кладбищу, там всё ещё много гадости, — сказал он. — Боги, как же я устал…
— А когда вернётся Мать?
— Я не знаю.
Лес вокруг прислушивался к беседе. Ему нравились эти двое — защитники, доктора, пастыри. Лес был уже готов к зиме, он ждал и дождался. В воздухе начали кружиться крупные снежные хлопья. Кажется, на этот раз снег ляжет и уже не растает, до того было холодно. Део и Дух ещё раз приложились к фляге и молча прислушались к тишине.
Део-Ведун возвращался по хрустящим промороженным листьям, вдыхал ледяной воздух и улыбался. Снег медленно кружился у его лица, падал крупными хлопьями, оседал на плечах, непокрытой голове, ресницах. У Део замёрзли пальцы рук и ног — он по своему обыкновению не надел ни тёплой обуви, ни перчаток. Он даже и не помнил, где у него хранится зимняя одежда — так и ходил, словно лето на дворе, в сандалиях, лёгкой одежде, разве что плащ с утра накинул толстый, войлочный. И то лишь потому, что кто-то повесил его на крючок у самой двери в доме.
Но на душе царила радость — он закончил свою работу.
Когда прямо перед его носом открылся портал, он сначала подумал, что это Теро-Теро. Потом он понял, что перед ним — Каннах. Славная маленькая воительница. Он чувствовал к ней симпатию.
— О, привет, — сказал Део, решив не удивляться.
Каннах вошла в проём портала вместе с крупной птицей, похожей на ястреба, и направила на него короткий жезл с нестерпимо сияющим сиреневым камнем.
— Ты чего? Каннах, эй, это же я, Део!
— А… Друид. Приветствую тебя. Мне нужна помощь.
— Ну ясно. Просто так на чай ведь не заскочишь, — кивнул Део. — Почему сразу в дом не телепортнулась?
Каннах посмотрела на жезл с некоторым сомнением.