Разумеется, заподозрили. Разве не он два дня назад раскопал могилу достойной горожанки?!
Окруженный стражей, Омегыч почти превратился там, на кладбище, в дракона, его руки сделались когтистыми лапами, вдоль хребта вырос гребень, а из спины пробились крылья, разбрызгав по снегу и разрытой земле кровь. Он схватил сразу двоих стражников и сшиб их лбами. А затем схватил валявшуюся на снегу куртку и пустился бежать.
И что с этим делать?
Омегыч, рыча, заставил себя принять человеческий облик и размеренно побежал дальше. Главное, что никто сильно не пострадал от его лап. Главное, что все они целы и живы. Главное, что…
Но как заставить себя слушаться человеческого зова, а не звериного, вот в чем загвоздка! Омегыч переполнился нетерпением, гневом, злостью — и пусть он злился сам на себя, это было неважно. Его сущность всё сильнее вырывалась наружу.
Очень хотелось есть. В руках и ногах появилась слабость — до дрожи, до отвращения к себе, до тошноты. Омегыч горстями хватал снег и глотал его, затем обтёр горящее лицо.
Ужасно хотелось есть, снег только разжёг жажду и голод. Он продолжал идти — бежать уже не получалось. Во всём теле нарастала щекотка и дрожь, а затем тошнота стала такой сильной, что Омегыч сообразил — это камень. На сей раз его действие очень сильное. И единственное, что огнемаг успел — это подумать о месте, куда ему надо было перенестись.
Единственном месте, где его ещё ждут и где ему рады, несмотря ни на что.
Утро показалось Матери Некромантов непривычно светлым и ярким. Она приоткрыла глаза и некоторое время не могла сообразить, что происходит, пока не поняла: ничего особенного, просто никак не меньше десяти часов утра. Мать наспех оделась и заторопилась на кухню, а там с удивлением обнаружила безупречный порядок и накрытый стол.
Анда, Бессвет, Бертина, Тоби, Винни, Хелли и Теренций сидели чинно и смирно, а Упырёк и Нот Уиндвард как раз ставили на стол заварочный чайник и большущую миску с горячими оладьями.
— О, привет, мам, — сказал Упырёк, сияя не хуже чайника. — А мы тут как раз всё приготовили!
— Пахнет вкусно, — сказала Мать с благодарностью.
Бертина уже соскользнула со стула, чтобы сварить ей кофе — и Мать решила, что не станет возражать. С чего бы?
Она сделала первый глоток, стоя спиной к подоконнику, и поняла — кофе отдаёт запахом гари. Словно дымом пожарищ пахнуло на неё. Мать подняла глаза на детей и сосчитала — за исключением Део, Омегыча, Теро-Теро, Кары, Теа и Морты должно было получиться девять человек.
Она сосчитала детей два раза, и у неё получилось десять. Теренций подставил Матери стул и сказал:
— Ты только не переживай. Это — Глазик. Она хорошая!
И тут она поняла, что то, что было спросонья принято за ещё одно человеческое существо, на самом деле — непонятная, почти прозрачная сущность. И у неё один глаз. Красноватый такой. Чуть менее прозрачный, чем всё остальное.
Мать Некромантов остро вспомнила день, когда прогнала Омегыча, чтобы не мешал пить кофе. И ей стало не по себе. И хотя привидение ей очень не понравилось, она только сказала:
— Доброго утра… Глазик.
— Она не говорит, — пояснила Бертина. — Она только может улыбаться и скатываться в шарик. Глазик… покажи нам, как ты это делаешь?
Но сущность застеснялась, покраснела и вытянулась в подобие худой человеческой фигуры. И в самом деле, довольно женственной.
— Она, между прочим, постепенно учиться быть, — гордо сказал Ванильный.
— Учится чему? — спросила Мать, рассеянно глотая кофе.
Может быть, и не пахнет он гарью, а просто у Бертины не получилось сварить его таким вкусным, как варит Омегыч. Но на сегодня, видимо, Омегыча она проспала, как и кофе из его рук.
— Учится быть! Мы встретили её позавчера в саду. И она была просто маревом, как в жару. А теперь уже похожа на человека. Она вспоминает, кем была.
Мать с опаской посмотрела на бледную тень.
— Я очень надеюсь, что ты была…
Ей хотелось бы сказать — была не слишком большой проблемой для кого-то, но это прозвучало бы невежливо.
— …Хорошим человеком, — неловко закончила Мать.
Видимо, ей придётся просто довериться интуиции и ждать, что из всего этого получится. А как иначе?
Глазик слегка покраснела, задрожала в воздухе, а затем стала шаром — прозрачным сгустком энергии, подкрашенным огнём. И этот глаз в центре… всё-таки жутковатая сущность, что ни говори.
— Вот умница, Глазик, — похвалил её Теренций, ужасно довольный.
Остальные поглощали оладьи с вареньем и поглядывали на Глазика. Мать их понимала. Такого существа у них ещё не гостило.
И всё-таки у кофе был привкус гари…
Часть 2. Глава 45. В лесах Натаринхоу
Жезл в руках Каннах перенёс Первого Некроманта, Део и Ливендода к скалам, где они оказались стоящими на деревянном настиле между двумя деревьями. Део тут же свесился с края настила вниз, держась за канатные перила, и сказал:
— Ого-о-о-о.
Деревья словно сжились со скалами, и местами даже было не вполне ясно, где камень, а где — дерево. Высота хвойных великанов казалась нереальной.
— Никогда не видел таких гигантов, — восторженно произнёс друид. — Можно мне семечко?
Каннах ответила:
— Можно. Если унесёшь — даже целую шишку можно. Здесь им всё равно уже не жить.
Део её слушал вполуха — он перелез через канаты на дерево. На коре были такие складки, что по ним можно шагать, словно по ступеням.
Но Део не собирался шагать, он прижался к бугристому стволу и замер, едва дыша.
— Не, — невнятно сказал он, — ещё живое. Еле-еле, но живёт!
Теро-Теро повернул голову на север. Там, вдали, полыхают зарницы.
— Нам в ту сторону, — молвил он. — Чую, это будет хорошее приключение.
— Погоди. Нам нужны птицы для вас, — Каннах нетерпеливо дёрнула свою птицу за перья под клювом, где они похожи на бородку, — а в Белом гнездовье таких крупных нет.
— Обойдёмся, — сказал Теро.
— Здесь слишком много яда, — ответила ему Каннах. — На землю так просто не ступишь.
— Металл и кость разъедает? — удивился Теро. — Тогда как эта ваша нежить по земле бегает?
— Нет, только плоть, — Каннах задумчиво поглядела вниз.
До земли тут было далеко. На первый взгляд — никак не меньше тысячи футов, а может, и больше. Первый Некромант развоплотился и чёрной струйкой густого дыма стёк вниз по камням и стволам, чтобы собраться внизу и осмотреться. Теро-Теро тоже свесился через канат, вглядываясь в шевеление внизу — там, где буро темнеет отравленная почва.
— Я найду вам птиц, — сказала Каннах личу. — Тебе и Део.
— Да, пожалуй, всё-таки давай, — согласился друид, пробираясь обратно на настил.
— Отсюда ведёт канатная переправа к гнездовью Терхаллоу, — отрывисто сказала всадница, садится в седло и поднимает птицу в воздух. — Идите. Я прослежу сверху.
Первый взмыл вверх и оказался совсем рядом с нею.
— Идите же, — ворчливо сказала Каннах.
По цепи канатных лесенок и верёвочных переправ над обрывами, пропастями и болотами они шли довольно долго.
Когда Теро-Теро первым шагнул на большой дощатый настил между пятью или шестью деревьями, от которого вверх и вниз вели дороги к разным домикам и навесам среди ветвей, Каннах, проводившая их, пришпорила птицу и улетела.
Део-Ведун и Теро-Теро переглянулись. Первого Некроманта с ними рядом не было — может быть, отправился со всадницей?
— Что за девчонка, — пробормотал Део. — Ну и характер.
— На Анду нашу чем-то похожа, — сказал Теро.
— Вовсе нет.
— Вовсе да.
Их тихий спор прервал звонкий голос откуда-то сверху:
— Приветствую вас, Теро-Теро Ливендод и Део-Ведун! Я так раз снова вас увидеть, о благороднейшие дети великой и прекрасной Матери Некромантов, особенно тебя, Теро-Теро, человек, которому моя Кхиллау обязана тем, что может летать…
И ещё много, много слов.
Прежде, чем Терхаллоу спустился по верёвочной лестнице на настил, Ливендод и Део уже успели устать от многоречивого всадника. Но тут сверху послышался странный клёкот, а затем — шум крыльев, и Терхаллоу умолк.
Теро-Теро первым отступил в сторону, а Део слегка замешкался, и потому серый крылатый вихрь, выставив когти, упал ему на плечо с оглушительным кошачьим мявом.
Если месяц назад Грей была раза в полтора больше крупного кота, то сейчас она выросла почти вдвое. Видимо, климат этой страны, а может быть, частые полёты под присмотром Кхиллау позволили грифончику развиваться и расти огромными темпами. Или же в природе грифонов так заложено, что детёныши их растут очень быстро? Так или иначе, но Грей узнала и Теро, и Део-Ведуна, и весьма им обрадовалась. Део тут же был дружески исцарапан, облизан и укушен за голову. Ливендод аккуратно снял грифончика с плеч брата и почесал Грей под клювом.
Она вопросительно заклекотала, и вдруг с трудом произнесла на Основе:
— Х`теее Нот?
— Нот остался дома, — сказал Теро. — Ты же не думаешь, что мы потащим мелкого сюда, где опасно?
Грей поняла. Она спрыгнула на настил, опустив голову и хвост, и села возле Терхаллоу. Тот потрепал её по загривку и сказал:
— Она без него скучает.
— Ну так не надо было уходить от него, — безразличным тоном ответил Теро-Теро.
Он уже достаточно привязался к маленькому Страннику, чтобы полностью взять его сторону в этом вопросе.
Сверху спланировала, выставив когтистые ноги, птица ночной всадницы, Вирру. Каннах не спрыгнула, а осторожно вылезла из седла и, поскрипывая каркасом, встала на доски как можно дальше от Терхаллоу. У её ног заклубился чёрный дым — Первый Некромант пока не торопился принять человеческое обличие.
Терхаллоу тоже сделал несколько шагов назад — так, что они отстояли друг от друга по диагонали.
— Ты забыла, о чём тебя просил Нот? — спросил Первый густым и в то же время нежным басом. — Нечестно подводить ребёнка.
— Мелкий тебе не простит, — поддакнул Теро-Теро.