А тот секунду назад он просто махнул рукой, по-прежнему говоря с Ангроном.
– Ты говоришь со мной и убиваешь, – засмеялся примарх. – Я вдохновляю тебя на убийство, Кхарн? Я горд.
Он склонил голову набок.
– Так ты одержимый, сосуд для отторгнутой части или безумец? Решай.
Кхарн поглядел на свой топор. Напрягся, стараясь отличить реальность от иллюзии, призрачный образ от настоящего – но не смог. Лишь различил крик ужаса и гудение зубьев топора – неужели он, продолжая разговор, убивает и дальше?
– Я не знаю, – выдохнул он.
Ангрон усмехнулся:
– Люди много чего не знают. Но не беспокойся, капитан. Тебе больше не о чем волноваться. Ты услышал меня – и будешь слышать по-прежнему.
Улыбка Ангрона стала еще шире.
– До конца времен.
01.09.2013 – 03.09.2013
Терапия
- Братья, - Хорус оглядел собравшихся примархов, - мы почти в сборе.
Магнус, пребывавший в виде психической проекции, кивнул, Лоргар кивнул более торжественно. Откуда-то снизу донесся вой Ангрона. Фулгрим приподнялся на хвосте и благостно развел руки. Мортарион остался недвижим. Альфария Хорусу пришлось поискать взглядом.
- Не хватает только Конрада и...
За дверью послышались тяжелые шаги.
- А, вот и последний недостающий прибыл, - улыбнулся Хорус, поворачиваясь к дверям.
Пертурабо широкими шагами вошел в зал, оглядел братьев и внезапно улыбнулся.
Примархи оцепенели.
Пользуясь их замешательством, Пертурабо в несколько шагов пересек зал и сказал:
- Здравствуй, Фулгрим.
Сокрушитель Наковален врезался в грудь Фениксийца с такой силой, что тот взлетел к потолку, и рухнул обратно через мгновение - прямо на новый взмах раскрученного молота. Фулгрим успел только придушенно пискнуть, когда его снесло к стене.
Пертурабо мигом оказался рядом, выверенным с точностью архитектора пинком подбросил Фулгрима в воздух и припечатал рукоятью молота, почти расплющив о стену.
Хвост Фулгрима с яростью хлестнул по доспеху Пертурабо, и тут же отдернулся - как оказалось, на броню непрерывно подавалось высокое напряжение. Пертурабо улыбнулся снова и обрушил на голову Фулгрима бронированный кулак.
Лоргар раскрыл книгу и углубился в чтение. Хорус сделал шаг вперед:
- Брат, - мягко сказал он. - Что ты делаешь?
- Проявляю, - удар рукоятью молота, - свое, - пинок сапогом, - неудовольствие.
- Пертурабо, - так же мягко заметил Хорус. - Он теперь бессмертен.
- Да, я знаю, - кивнул Железный Владыка, - так что можешь не бояться, что лишишься союзника.
Последний удар впечатал Фулгрима в пол. Пертурабо окинул братьев взглядом и задержал его на Магнусе.
- Ты тоже?..
Алый Король наклонил голову.
- И кем ты пожертвовал? - осведомился Пертурабо.
- Собой, - спокойно ответил Магнус.
Пертурабо кивнул и уронил молот прямо на Фулгрима, бросив тому:
- Учись.
После чего повернулся к остальным, глядя с непривычным умиротворением. Хорус поднял бровь. Пертурабо поглядел на придавленного Фулгрима и пояснил:
- Хорус, ты даже не поверишь. Такая терапия удивительно расслабляет.
Глашатай
Фидий Кандаон ничем особенным в Четвертом Легионе не выделялся. Олимпиец, легионер с хорошим послужным списком. По мнению командиров – потенциальный кандидат на сержанта, пока что – нормальный Железный Воин с военными талантами чуть выше среднего. Хороший стрелок, хороший боец, в наличии все черты, которые ценились в Легионе. Словом – воин с неплохим потенциалом, но никак не легенда и не украшение своей роты.
Никто не ожидал, что Фидий однажды подойдет с вопросом к самому Пертурабо.
Это случилось по завершении кампании на Имментале VII. После приведения планеты к Согласию местные города лежали в руинах, и плохо подходили для немедленного заселения. Логистические ошибки и флуктуации варпа задержали прибытие строителей и гражданских специалистов в целом, поэтому примарх приказал Легиону подготовить планету для размещения нормального гарнизона. Сам он, как всегда, тоже принял участие: одним из поводов гордости Четвертого было то, что Пертурабо никогда не отказывался от работы. И никогда не гнушался ручной работы, неважно насколько тяжелой.
Дело шло медленнее, чем хотелось бы примарху. Настроение у него резко ухудшилось, и легионеры, хорошо знающие тяжелый характер Владыки Железа, старались обходить его стороной. Особенно когда он явно погрузился в размышления, глядя на разрушенный город. Прикидывает перестройку? Или как можно было бы его бомбить с меньшими разрушениями, но подавив гарнизон? Одному Пертурабо ведомо.
И вот тогда Фидий Кандаон, простой легионер, подошел к нему и задал какой-то вопрос. Никто не расслышал слов; другие Воины или стояли далеко, или же слишком поразились наглости брата. Сразу же после этого – еще больше поразились реакции примарха.
Вместо того, чтобы прогневаться, Пертурабо поглядел на воина с изрядным удивлением. А потом на его лице промелькнула улыбка, и Железные Воины ощутили себя так, будто получили силовым молотом по голове. Все разом.
Легионер и примарх беседовали около получаса; потом Фидий вернулся к товарищам, работа продолжилась. Вопросов не последовало, хотя любопытство терзало Железных Воинов не хуже эльдарского оружия. Но мысль «мы вам что, Альфа-Легион, всюду нос совать?» промелькнула у всех.
Впоследствии странности нарастали. Фидий по-прежнему оставался простым воином, не имел никаких привилегий перед собратьями, получал награды и выговоры – все заслуженно.
Только вот с Пертурабо они разговаривали после каждой кампании и во время перелетов. Остальные легионеры терялись в догадках, но ясно было одно: после каждой такой беседы у примарха резко поднималось настроение и держалось на высоком уровне еще долго.
– Я этого не понимаю, – сказал как-то раз Беросс. – Когда-нибудь я спрошу у Железного Владыки, чем ему так интересен рядовой.
– Не надо, – посоветовал Форрикс. – Ты же знаешь, как он любит дурацкие вопросы. И вообще, Фидий нам пользу приносит.
Беросс посмотрел на Первого Капитана с недоумением, и тот объяснил:
– У примарха настроение хорошее, так? Ты видел, каков он в плохом настроении. Так что пусть уж оно не портится.
– Да, – согласился Беросс. – Не хотел бы я когда-то рассердить примарха.
Конечно, проще всего было бы спросить у самого Фидия. Но не спросили: во-первых, никто не решался соваться в дела, угодные примарху. Во-вторых, Железные Воины все-таки любили раскалывать проблемы сами, неважно мозгом или молотом. Поэтому никто и не спрашивал, что за альбом завел себе Кандаон и что чертит в нем в свободное время. Разве что Барабас Дантиох как-то раз спросил – «не портреты?». Фидий честно сказал: «нет», Дантиох кивнул и больше не интересовался.
А потом случилось восстание против Империума. Жаркие битвы. Предательство Фулгрима. Осада Терры. Себастус IV.
И трансформация Пертурабо, сбросившего смертную оболочку, ставшего чем-то большим, еще более сверхъестественным, чем может быть примарх. Мало кто в Легионе признался бы – но воинов охватывал страх при взгляде на изменившегося владыку. Только Фидий смотрел внимательно, не отводя глаз.
Медренгард, планета-крепость, стал новым домом Железных Воинов. По воле перерожденного примарха ее покрыли бастионы и стены, валы и башни; сам же Пертурабо удалился в выстроенную его мыслью и силой цитадель.
И стражем у ее врат, привратником и глашатаем примарха, стал не кто-то из капитанов или великих воителей. Эту честь Пертурабо, даже не задумываясь, доверил Фидию Кандаону.
Для капитана Форрикса такое решение оказалось уже чересчур. Стиснув зубы, он какое-то время переваривал известие, потом не выдержал – явился к посту Фидия. Тот, сидя на у ворот, что-то задумчиво чертил в альбоме, и Форрикс впервые бросил взгляд на страницы. Острый взор различил чертежи зданий и контуры планировки городов.
Мелькнула мысль, но Первый Капитан ее отложил – тем более, что Кандаон встал ему навстречу и коротко кивнул, как положено младшему по званию.
– Фидий, – рыкнул Форрикс. – Объяснись, наконец.
– О чем? – Кандаон посмотрел на бывшего командира с искренним недоумением.
– С какой радости примарх тебя всегда выделял? Честно, ты хороший воин, но есть многие, кто куда лучше тебя в бою. По заслугам тебя тоже превосходят многие. Чем ты заслужил внимание Пертурабо? Чем ты заслужил эту честь?
Легкая улыбка тронула лицо легионера.
– Командир, – сказал он. – Все очень просто. Я хотел учиться у него, учился, и он это видел.
– Ну и что? – искренне удивился Форрикс. – Мы все учились у примарха тому, как надо воевать.
Фидий Кандаон вздохнул. И сказал то, над чем Форрикс размышлял еще многие годы впоследствии.
– Вы все учились у него воевать. А я учился строить.
26.01.2016
Дар творца
Приближение могучей сущности Магнус ощутил, даже не сосредотачиваясь. Варп вокруг Планеты Колдунов был бурным, однако он не зря вглядывался в него с самого рождения и не зря провозгласил всю планету своими владениями.
Только великий мастер скрытности мог бы приблизиться к ней, избежав внимания Магнуса. А тот, кто стремился сквозь вихри Имматериума, никогда не отличался особо деликатным подходом.
Магнус отложил книгу, издавшую тонкий ледяной звон, и поднялся. Легким усилием мысли приказал вихрям открыться так, чтобы гость оказался в его покоях, второй мыслью метнул по планете успокаивающее влияние. Он знал, что его Сыны тоже почувствовали чужое приближение и схватились за оружие.
Их нельзя было винить. В последний раз, когда на их планету спускался кто-то могущественный – пришли Волки и мир запылал.
Но сегодняшний гость был совершенно иным. И даже приди он с гневом и огнем, не обычным десантникам его останавливать.
Он возник посреди покоев для чтения во вспышке яростного пламени горна и стальных отблесках кузни. Перерождение сделало его еще более громадным, а тяжелый доспех больше не сковывал движения ни на йоту; казалось, что сталь и керамит просто перетекают с места на место вместе с хозяином. Лицо гостя казалось вырубленным из гранита, аура бушевала холодом точных расчетов и бешеной бурей чувств.