Белая молния рассекла воздух, врезавшись точно в когтя; под шкурой хрустнули кости, закаленный клинок вонзился в затылок затылок, пробив насквозь череп и мозг и выйдя под челюстью. Сангвиний рухнул с неба, словно метеор, и в удар были вложены весь его вес и сила.
Восемь спутников погибшего застыли, ошеломленно взирая на крылатую фигуру; замешательство длилось всего мгновение, но этого Сангвинию хватило.
Ангел вырвал меч из трупа врага, моментально развернулся к остальным – и атаковал. Тот, на кого он нацелился, отпрянул назад, избегая удара меча, взмахнул лапой с чудовищными когтями, еще двое бросились на Сангвиния с разных сторон.
Казалось, что он просто шагнул, и мутанты разлетелись в стороны; только через пару секунд, восстановив в памяти все, что случилось, Эва осознала происшедшее. Сангвиний распахнул крылья, и их жесткие кончики хлестнули по мордам тварей – каждой досталось по глазам и чувствительному носу. Они отшатнулись – а Сангвиний в ту же секунду перехватил лапу первого мутанта, что нацелилась ему в живот; кулак с рукоятью меча обратным движением врезался в морду твари, ломая кости.
И Сангвиний прыгнул вперед – к тому, кто оказался дальше всех и вообще не ждал нападения. Меч Ангела стремительным колющим выпадом вошел противнику в горло; резко дернув оружие вбок, Сангвиний вспорол чужую шею, и по инерции этого же движения развернулся, рассекая воздух клинком. Кинувшемуся было со спины когтю пришлось шарахнуться, избегая стали и смазывая собственный удар.
Взмах крыльев вознес Сангвиния в воздух; долей секунды позже тот рухнул вниз, снося голову одному из тех, кто пострадал от удара крыльев. Меч крутнулся вокруг Ангела сияющим всплеском, и другой коготь отшатнулся, взвыв от боли – на земле дергалась жуткая лапа, из обрубка сочилась бледная кровь.
Последовала краткая секунда передышки: Сангвиний перехватил меч поудобнее, гибельные когти переглянулись, окончательно осознав, что за противник им попался. Эва внезапно осознала, что последний маневр поставил Сангвиния между когтями и входом в ущелье; распахнув крылья, Ангел будто произносил: «вам придется пройти мимо меня».
Эва подумала, что она бы отступила. Гибельные когти посчитали иначе.
Шестерка мутантов сорвалась с места одновременно; они явно не первый год охотились стаей и привыкли справляться с любой добычей. До сих пор когтям вряд ли встречался настолько опасный противник – но и на этот случай у них была тактика.
Тем гибельные когти и были страшнее всего.
Двое атаковали спереди, четверо – с разных сторон; одни должны отвлечь на себя движение клинка, другие – вцепиться в тело и разодрать. Простой, эффективный, почти безотказный прием…
Сангвиний сломал идею в самом начале, внезапно пригнувшись. Могучее крыло скользнуло по земле, подбив колено ближайшего когтя слева; потеряв равновесие, тот врезался в атаковавшего спереди соседа, не дав тому сблизиться с Ангелом. Сам Сангвиний же мигом дернулся влево, разрывая дистанцию между собой и другими когтями, вынуждая их тратить доли секунды на то, чтобы повернуться, сменить направление – и при этом оказываясь рядом с напарником сбитого.
Сверкнул меч, скалы отразили дикий вопль мутанта, когда клинок Ангела снес ему запястье; вой тут же перешел в хрип – продолжая движение, Сангвиний рассек горло когтя и повернулся к остальным.
Пятерка когтей, не задумываясь, рванулась вперед. Тактику они мгновенно изменили – теперь мутанты набрасывались в рваном ритме, атакуя и тут же отступая. Так мелкие звери терзали сильного, но более медлительного, изматывая и заставляя терять кровь с каждой секундой.
Гибельные когти ошиблись лишь в одном. Сангвиний уж точно не входил в число «более медлительных».
Огромный клинок плел вокруг Ангела сверкающую пелену, широкие взмахи крыльев не давали когтям подступиться. Сангвиний двигался беспрерывно, защищаясь и атакуя, вынуждая отступать и сбивая чужие удары. Пятерка гибельных когтей все-таки была опаснейшим врагом: Эва несколько раз смогла уловить вмятины на доспехе Сангвиния и текущую по левой руке кровь. Но из своей ниши оценить тяжесть ран у нее не получалось.
Даже цепкое внимание художницы не могло разобрать, что происходит внизу. Красновато-серые шкуры, черные когти, белые крылья и сияющий меч – все это слилось в один сплошной круговорот вспышек, ударов и звуков. Единственное, что Эва могла понять – так то, что Сангвиний не позволяет окружить себя, мгновенно перемещаясь и атакуя, отбивая выпады и снова смещаясь.
Один из когтей, рассеченный сверху донизу, вывалился из неразличимой схватки, сполз по скале, оставляя на ней бледные потеки, повалился, дернулся и застыл. Еще секунда – и выпал другой. Вернее, отлетел, получив могучий удар – это был тот самый, кому Сангвиний ранее отсек кисть.
Эва завороженно следила за тем, как сражается Ангел; где-то в глубине сознания билось сожаление: в нише было неудобно рисовать, да и не получилось бы запечатлеть то, что творилось внизу. Сама земля уже была исполосована ударами меча и когтей, твердыми подошвами и мощными лапами.
Сангвиний теснил когтей, заставляя их отступать. Во внезапной вспышке озарения Эва поняла: он обороняется и ждет лишь удобного момента, чтобы нанести каждому один-единственный смертельный удар.
И ведь удар будет смертельным. С таким-то мечом. С такой-то силой.
Краем глаза Эва заметила движение, повернула голову – и похолодела.
Однорукий коготь, которого Сангвиний ранее вывел из боя, двигался. Он не был мертв – он был лишь оглушен; сейчас поднялся, оглянулся, и сорвался с места.
Не к Сангвинию.
К проходу в клан.
Эва подавилась собственным криком – на мгновение раньше взвился вопль из самого поселения, загрохотали выстрелы. Девушка сунула пистолет в кобуру, рванулась вперед, скользнула по веревке вниз – ладони саднило даже сквозь перчатки; приземлилась, упав на одно колено, тут же вскочила и бросилась сквозь ущелье, выдергивая оружие снова.
Не может быть, чтобы он кого-то настиг! Все же скрылись в домах! Все должны были…
Да, старейшины приказали. Да, жители знали, об опасности.
Но разве можно удержать людей от того, чтобы посмотреть – как за них будет биться Ангел?
Влетев в поселение под визг бесполезных пуль, Эва поскользнулась, и даже не посмела глянуть под ноги. На пыльной площади в разные стороны разлетелись люди – мертвые, без всякого сомнения – мертвые.
На ее глазах гибельный коготь припечатал к земле воина клана; кости того ломались с таким же хрустом, как и кости самих мутантов под ударами Сангвиния.
Не задумываясь и не рассуждая, Эва уперлась спиной в скалу, вскинула пистолет и нажала на спуск.
Алый сгусток энергии с шипением рассек воздух, вонзившись в спину когтя; тот мгновенно развернулся, отшвырнул жертву и бросился к новому противнику. Распахнулась пасть, единственная лапа вскинула серпы когтей.
«Бежать – сбить прицел» – мгновенно мелькнуло в голове Эвы. Сбить прицел – не попадать по твари.
Эва осталась на месте, сжимая пистолет обеими руками; палец закостенел на спуске, ствол дергался в такт движениям когтя и изрыгал один сгусток энергии за другим, прожигая шкуру и плоть под ней. В грудь, в лапы, в пасть – куда угодно.
Коготь не мог увернуться от ее выстрелов, но, казалось, впитывал их собственным мясом; чудовище становилось все ближе с каждым вдохом, еще один прыжок, еще…
Когда гибельный коготь рухнул, не добежав до Эвы какой-то полудюжины шагов, она сперва даже и не поверила. Побелевший палец продолжал жать на спуск, но оружие молчало: весь его заряд был исчерпан.
Послышались шаги, и Эва с трудом повернула голову.
Сангвиний был забрызган кровью – и бледным ихором гибельных когтей, и своей собственной, ярко-алой. Но, видно, организм Ангела еще мог о себе позаботиться – шагал он уверенно и легко. Меч его потерял блеск, полностью покрывшись чужой кровью; Эва не сомневалась, что все противники лежат у входа в поселение и больше не встанут.
Коготь дернулся – даже обожженный и теряющий силы с каждой секундой, он был еще жив. Сквозь клыки с трудом протолкнулись хриплые слова:
– Мы… хотели… есть…
– Да, – кивнул Сангвиний.
– Чем… они… лучше?
Ангел без улыбки занес меч, промолвив:
– Они люди.
Голова когтя откатилась в сторону.
Эва наконец позволила себе выдохнуть и опустить разряженный пистолет, потом – вложить его в кобуру. Получилось не сразу, руки тряслись.
Сангвиний медленно очистил меч, вложил его в ножны – пока Эва старалась успокоиться и оглядывала тела, считая их.
– Это моя вина, – произнес Сангвиний.
Эва вскинула на него изумленный взгляд.
– Я слишком увлекся боем, – продолжил Ангел, – и допустил, чтобы коготь прорвался в поселение. К счастью, здесь оказались вы – и только ваша заслуга, что он не убил больше человек.
– Вы убили восемь когтей, – мрачно ответила Эва, – я с трудом справилась с одним, да и то раненым. У меня нет заслуг.
– Напротив, – возразил Сангвиний. – Мои силы превосходят человеческие; вы же – обычный человек, сразивший одного из самых страшных хищников Баала. Легко побеждать, когда у тебя есть множество преимуществ; куда более достойна похвалы победа при столь уступающих силах.
Эва отвернулась. Она не чувствовала себя «достойной».
– Сколько погибло? – тихо спросил Сангвиний.
– Десятеро, – упало в ответ слово.
Десять человек. Немного при взгляде со стороны, но за каждым – целая жизнь, гибель каждого оборвала десятки нитей, связывавших его с другими людьми.
Эва закусила губу; она знала все эти лица.
На мгновение прикрыв глаза, девушка отстегнула от пояса маленький продолговатый футляр с цифрой «3», извлекла баночку с темной жидкостью и миниатюрную кисть. Отвинтила крышку, обмакнула кончик кисти в краску и поднесла к лицу.
– Что вы делаете? – удивленно спросил Ангел.
– Знак траура, – ответила Эва, аккуратно нанося черную слезу на щеку. – Она останется на коже, пока ее не смоют слезы о погибших.