Он помог девушке встать и проводил до ближайшего дерева. Настя присела, упираясь спиной в кряжистый ствол дуба…
В трёх шагах от неё Дарья вычерчивала на планшете старшего группы план «Замка», объясняя попутно, как можно незамеченными пробраться на второй этаж.
— А вы кто? — спросила Настя.
— Мы? — парень снова улыбнулся открытой широкой улыбкой. — Как бы это сказать? "Летучие мыши"! Спецназ!
— Господи, вы-то откуда взялись, "мыши летучие"? — Настя удивлённо рассматривала парней.
— А участковый ваш — Игорь, оказался весьма наблюдательным парнем. И способным делать выводы. Они с бывшим нашим командиром — Сербиным, я, правда, не застал его, позже пришёл в отряд, обменялись при знакомстве визитками. Так вот, Игорь начал звонить Сербину уже вечером того же дня. Но телефон был выключен. Он позвонил Дарье — то же самое… Не были они включены и на следующий день. Это его встревожило. И он пошёл к вам в гости. И по намёкам Дарьи, — парень кивнул головой в её сторону, — понял, что Сербин в беде. Ну, а мы дислоцируемся в Краснодаре. Он доложил о своих наблюдениях начальнику милиции, тот начальнику УВД, который позвонил нам, ну, и мы сразу же прилетели.
— Как прилетели? В Адлер? В Головинку ещё самолёты не летают!
— Вертолётом, Настя! Вертолётом. Ну, ты отдыхай пока. А мне готовиться надо.
Парень отошёл к группе, которая чуть поодаль занималась подгонкой снаряжения. Ребята надевали на себя подвесные системы, готовили верёвки, какие-то обвязки. Щёлкали металлические карабины на системах, тихо шуршали сматываемые в бухты верёвки…
— Так, построились! — сказал старший, закончив разговор с Дарьей. — Слушай боевой приказ. По точным данным преступников двое и они вооружены автоматом Калашникова и карабином СКС. Патронов у них достаточно, поэтому в бой не ввязываемся. Работаем только наверняка! Входим в пансионат «Старый замок» двумя группами. Первая — старший я, входит через гараж и двигается по схеме на второй этаж. При обнаружении преступников — огонь на поражение. Филин, ты знаешь Сербина, то бишь, нашего Седого в лицо, поэтому твоя личная задача — прикрыть его при штурме и обеспечить ему полную безопасность!
— Вторая группа — старший Кефир! Вы спускаетесь сейчас к площадке эвакуации. Вертолет будет здесь через пять минут. Загружаетесь, и при пролёте над крышей здания десантируетесь по десантным тросам на крышу. Закрепляетесь и влетаете в окна второго этажа. В бой не вступать, стрелять только на поражение! Кефир, прикрываешь Седого!
— Общая команда к штурму — длинный тональный сигнал. Обе группы начинают одновременно.
— Кефир, на площадку! Остальные, уходим броском вправо и начинаем выдвижение к замку, укрываясь в лесу. Накапливаемся у входа в гараж и ждём пролёта вертолёта.
— Кум, остаёшься здесь — охраняешь женщин и держишь под пулемётом весь фасад здания. В случае попытки бандитов уйти через окна, стреляешь на поражение.
— И вам, женщины, пару слов! — старший обернулся к Дарье и Насте. — Всё, что вы здесь сейчас видели и слышали, вы должны забыть сразу же после завершения нашей операции. Вы нас не видели. Как и мы вас! Все, кому положено знать о нашем пребывании здесь, знают! Больше никто ничего знать не должен! Это ясно?
Женщины одновременно кивнули и переглянулись.
Мгновение, и лес опустел… Люди в чёрной униформе исчезли, растворились в зарослях, не шелохнув листа…
Только пулемётчик, которого старший назвал Кумом, удобно раскинулся за толстенным дубовым стволом, медленно обводя стволом фасад здания…
Могила — в недалёком прошлом разведчик из группы Седого, а теперь старший лейтенант Могильченко, уже полтора года командовал группой. Два года учёбы и полгода стажировки в должности — и у группы появился новый командир. Могила всегда помнил, кого он сменил на боевом посту, и во всём старался походить на Седого. Когда они получили из УВД края сообщение по поводу Сербина, группа собралась в течение получаса. Вопрос с «вертушкой» решился практически мгновенно, и через час группа была уже в воздухе. Получив исчерпывающую информацию о событиях, предшествующих исчезновению Сербина, разведчики выдвинулись в лесной массив, из которого предварительно были выведены все поисковые группы МВД и МЧС. Никто не должен был путаться под ногами, когда работает спецназ…
Разведчикам предстояло сделать немалый круг, чтобы подойти к фасаду «Замка» не замеченными из окон, и Могила постоянно торопил пацанов, осознавая, какая опасность угрожает командиру. А Седого он по-прежнему считал своим командиром, и если бы сейчас он был рядом и отдавал приказания, Могила выполнял бы их, не задумываясь! Но Седого не было, к сожалению, рядом, и Могила болезненно переживал своё состояние. Он бы не простил ни себе, ни ребятам, если бы они опоздали на секунду, чтобы спасти командира!
Вскоре в прогалах между ветками замелькали стены из ракушечника. Могила остановил группу и выслал вперёд разведку, чтобы обезопасить подход группы.
Разведчики рассредоточились, готовые по сигналу Могилы начать выдвижение к стенам «Замка».
Потянулись томительные минуты ожидания…
Могила подтянул перчатки и перевёл ВСС в боевое положение. Он дрожал от нетерпения и боевого азарта… Он жаждал сцепиться с бандитами, которые угрожали жизни Седого…
Он был готов к немедленным действиям. Могила обвёл взглядом разведчиков и увидел расслабленные спины, пальцы, подрагивающие перед тем, как лечь на спусковой крючок, увидел стальной блеск глаз в прорезях масок… и успокоился. Он теперь точно знал, что эти парни не дадут бандитам ни единого шанса.
Седой будет жить!
Глава 9
— Сербин, ты можешь сказать мне, о чём ты думал всё это время? — тихо спросил Вазген, не отрывая рук от лица. — С того момента, как приехал сюда и понял, что мы в любом случае, при любом исходе всех вас убьём?
— Я думал, что я должен сделать, чтобы этого не произошло! — Егор закурил.
— Но ты ведь сам начал нас провоцировать на это! Ты вырубил Гено, лишив нас развлечения — небольшого зрелища в виде стриптиза…
— Я гораздо старше вас всех, Вазген. Поэтому я старомоден, и я офицер. Мужчины, подобные мне — они из другой жизни, которую вы не застали, и они всегда встают на защиту своих женщин… Но ты вряд ли поймёшь меня…
— Но ни Дарья, ни эта девка из аптеки, из-за которой мы попали в дерьмо, — не твои женщины. Ты их даже не видел никогда до своего приезда в «хибару»!
— Я же сказал, что ты не поймёшь…
— Ты подвёл уже итоги своей бурной жизни? — спросил Вазген, вставая.
— А так ли уж это нужно?
— Ну, не знаю! Может быть, ты хочешь подумать о том, что хотел бы сделать ещё в этой жизни, но уже никогда не сделаешь?
— И это мне известно без раздумий! — ответил Егор и бросил окурок под ноги Вазгену. — Я не хотел бы умереть, чтобы ты продолжал жить!
Вазген рассмеялся. Но в смехе его не было веселья.
— А мне насрать, землячок, на твои мысли! Ты умрёшь, а я останусь жить! И здесь не нужно обращаться к Космосу или к трудам Платона! Так будет!
— Я знаю, — спокойно сказал Сербин, глядя в лес. За долгие годы службы он научился видеть лес. И он заметил тени, мелькнувшие метрах в пятидесяти от опушки, словно пара летучих мышей пролетела. Сердце его сжалось от боли — так могли двигаться в лесу только разведчики, появляющиеся из ниоткуда и исчезающие в никуда. И только человек, привычный к их действиям, в состоянии заметить эти передвижения…
Вазген вдруг подобрался, напрягся телом, глядя на Сербина.
— Ну, и что ты там увидел? — он старался говорить спокойно, но это мало ему удавалось.
— Твою смерть, — сказал Сербин.
— Они готовятся к штурму? — спросил Вазген. — Что ж, землячок, это твоя последняя остановка…
Сербин сжал кулаки… Он понял, что его время на этом свете истекло.
— Ну что, Сербин, готов к смерти? — Вазген взял в руки карабин.
— Хороший день для того, чтобы умереть! — ответил Сербин. Крик отчаяния готов был вырваться из его груди. Но голос, на удивление, не дрогнул.
— Сербин! Ты быть хоть в этот момент задрожал! — заорал Вазген. — Хоть бы словом обмолвился о пощаде, твою мать!
— Я же сказал — не дождёшься!
— Поражаюсь твоему хладнокровию! Ты ни разу не поддался панике! Ни-ра-зу! Я просто восхищаюсь тобой, хотя ты в это можешь не поверить!…
— Теперь это уже не имеет никакого значения! — сказал Егор. К нему вдруг пришло нежданное спокойствие.
Вазген внимательно смотрел на него, о чём-то размышляя…
— Ладно, землячок! — сказал он, и закурил, удерживая карабин поперёк груди. Некоторое время он стоял, покачиваясь с пятки на носок. — Интересно, сохранишь ли ты своё хладнокровие до конца… Я тебе расскажу кое-что… Ты, конечно, не узнал Гено?
— Я видел его впервые в жизни! — твёрдо ответил Сербин, не понимая, к чему клонит Вазген.
— А вот здесь ты ошибаешься! — Вазген ухмыльнулся. — Вспомни-ка — белый внедорожник, парочка ребятишек в нём, крутой поворот на Головинку… Ну, вспомнил?
Сербин промолчал.
— Гено тогда был худеньким мальчишкой, а не толстым боровом, каким ты его увидел сейчас. В тот день он с кентом впервые в жизни попробовал гашиш. И их так «растащило», что потянуло на подвиги. Гено угнал отцовскую машину, и мальчики выехали на трассу. Дальше ты знаешь, но не всё… Отец Гено — мент. И именно он расследовал это дело. Он, конечно, отмазал Гено вчистую, но избил, как собаку. И месяц не выпускал за порог дома… С того дня Гено никогда не садился за руль. Боялся… Но зато, плотно присел на наркоту!
— Фамилия Гено — Петросян? Это он тебе рассказал историю того ДТП?
— А ты догадлив, землячок! Да. Его фамилия была! Петросян. И это он мне рассказал историю той аварии, когда я поинтересовался, почему он никогда не садится за руль… Остальное несложно было додумать, когда я прочёл газетные вырезки из твоего чехла для ноутбука. Сопоставить факты несложно, когда они есть!
— Довольно неожиданный поворот! Даже не знаю, как к нему относится…