Под крылом у деда было сухо и тепло.
Глава пятаяШтуки-дрюки
Раньше, когда у дедушки ещё не было крыльев, он очень любил похулиганить и кого-нибудь разыграть. Бабушка злилась и говорила с раздражением:
– Опять затеял свои штуки-дрюки на старости лет!
Что такое «штуки-дрюки», даже Женя не смогла толком объяснить. Папа задумался и сказал:
– Это примерно то же самое, что фигли-мигли.
Ничего себе объяснение!
А мама уточнила:
– Штуки-дрюки это когда кто-то смеётся, а кто-то обижается.
Дома рассказывали, что дед начал устраивать штуки-дрюки давным-давно, когда ещё не был дедушкой с бородой, а был молодым человеком без бороды. Всё это происходило здесь, в посёлке.
Однажды молодой дедушка решил подшутить над соседями и повесил возле их калитки рядом с табличкой «Дом образцового содержания» объявление: «Отдаём антоновские яблоки в хорошие руки бесплатно. Приходить со своей тарой строго с шести утра, звонить три раза».
Тот год был не яблочный, и поэтому к шести утра у калитки собралась большая очередь из жителей посёлка с вёдрами, ящиками и сумками. Начали спорить и ругаться. Те, кто в конце очереди, говорили, что яблок на всех не хватит и в одни руки больше трёх килограммов не давать, а те, кто в начале, настаивали, что можно пять килограммов и даже десять, потому что, если варить повидло, получится мало и нет смысла возиться, только сахар зря тратить. Ровно в шесть часов начали звонить и стучать. Самые нетерпеливые пытались перелезть через забор, чтобы открыть запертую калитку с той стороны.
Когда выяснилось, что это шутка и никаких антоновских яблок нет и не было, некоторые смеялись, а некоторые обиделись, причём те, кто стоял в начале очереди, обиделись больше, чем те, кто стоял в конце. Ещё больше обиделись сами соседи, сказали, что это никакая не шутка, а безобразие и хулиганство, и долго не хотели с дедушкой разговаривать, что плохо, потому что с соседями надо дружить.
С тех пор, если дедушке хотелось похулиганить, он разыгрывал всех, кого только мог. Знакомых, друзей, родственников, детей своих и чужих, но чаще всего бабушку. Это было особенно легко и приятно, потому что бабушка всему верила.
И вот оказалось, что желание устраивать штуки-дрюки у дедушки не пропало даже сейчас…
Как-то в субботу, когда все ночевали на даче, папа обнаружил на ступеньках крыльца надпись мелом: «Покрась меня!»
Дело в том, что старая краска облупилась и начала слезать – надо было почистить ступеньки специальной щёткой, а потом покрасить заново. Папа сказал, что справится сам, что красить крыльцо это просто, даже элементарно и что он сделает это на раз-два-три. Кстати, всё необходимое было уже куплено и хранилось в чулане под лестницей: щётка, валик, кисть и большая банка красно-коричневой краски. Но лето прошло, а папа так и не собрался выполнить обещанное. Откладывал и откладывал. Говорил, что устал на работе, что надо закончить важную статью для научного журнала, и тогда… Мама скептически смотрела на папу и отвечала, что теперь, когда дедушки нет, единственный мужчина в этом доме – она и придётся ей самой взяться за покраску. Бабушка вздыхала и говорила: только не ссорьтесь!
И тут вдруг – надпись мелом.
Папа разозлился. Прежде всего, он захотел узнать, кто это сделал. В числе подозреваемых оказались все: мама, бабушка и обе дочери, старшая и младшая.
Женя отмахнулась: очень надо ей писать всякие глупости мелом на ступеньках, ей вообще без разницы, покрашено крыльцо или нет… Бабушка поклялась, что это не она. Мама тоже всё отрицала, а Нину из числа подозреваемых вычеркнули, потому что она даже при желании не могла бы написать «покрась меня» аккуратными буквами и без единой ошибки. У неё надпись скорее всего выглядела бы примерно так: «покрас миня».
Следствие зашло в тупик, но папа не сдавался. Если не они, то кто же?
Только Нина догадывалась кто. Но сказать об этом она не могла никому.
Папа, разумеется, стёр надпись мокрой тряпкой – хорошо, что мел легко стирается. На следующий день надпись опять появилась на прежнем месте. Тогда папа снова стёр её, а на ночь запер обе двери и спрятал ключи. Теперь никто не мог незаметно выйти из дома. Утром он проверил – надпись тут как тут!.. Значит, на участок проник кто-то посторонний и перелез через забор. Ах, так?! Папа купил камеру видеонаблюдения и нанял специалиста, который установил её на столбе. Сейчас и калитка, и забор со стороны улицы просматривались, и папа был уверен, что найдёт преступника.
Мама сказала:
– Лучше бы ты нанял специалиста крыльцо покрасить. Вышло бы намного дешевле.
Папа возразил:
– Это дело принципа. Я его поймаю.
Всю ночь папа не спал и дежурил у монитора. Бесполезно. Ни к калитке, ни к забору никто не подходил, но надпись «покрась меня!» появилась там же, где и раньше.
– Не может быть! – ужаснулся папа. – Я ведущий научный сотрудник и не должен верить в пришельцев-инопланетян. Как мне дописывать статью в научный журнал, когда тут, прямо у меня под носом, происходят паранормальные явления?
Через некоторое время он не выдержал и сдался. Был тёплый солнечный сентябрьский день. Папа переоделся во всё старое. Сделал себе шапочку из газеты. Вооружился щёткой и валиком, старательно очистил деревянные ступеньки от облупившейся краски и покрасил их новой из большой банки. Целых два раза с перерывом на то, чтобы всё как следует высохло.
Нине дали маленькую кисточку и разрешили помогать папе. Она, конечно, немного перепачкалась, но всё равно красить было так интересно и весело! Время от времени Нина поднимала голову и смотрела вверх. Она была уверена, что дедушка летает где-то рядом, над лесом, и всё видит оттуда, сверху.
Как же он там радуется!..
Глава шестаяШурик, белкин сын
– Иди сюда! – услышала Нина. – Быстро!
От неожиданности она чуть не упала с качелей. Оглянулась. Дедушка стоял на поляне у неё за спиной и взволнованно махал крыльями.
– Что случилось? – испуганно спросила Нина. В это время, днём, тем более в воскресенье, когда все дома, дедушка обычно не прилетал.
Она подбежала и сама увидела, что случилось. Под деревом лежала в траве белка. Тёмные глаза как бусинки. Мех рыжевато-бурый, а на брюшке – светлый. Так близко белку Нина никогда не видела.
– Что с ней? Упала?
– Нет, решила отдохнуть после обеда и на травке поваляться, – произнёс дедушка; иногда трудно было понять, шутит он или говорит серьёзно. – Конечно, упала. Кажется, заднюю лапу повредила, впрочем, не знаю… Маленькая, но глаза уже открывает, и кисточки на ушах есть. Значит, месяц-полтора ей, не больше.
– Ой, какая симпатичная! Можно, она теперь будет моя?
– Погоди, не торопись, – продолжал дедушка озабоченно. – Действовать надо так: зовёшь маму, пусть наденет перчатки, прежде чем брать в руки, а то поцарапает ещё. В коробку из-под обуви посадите. Если белка холодная, согреть! И срочно к доктору.
Нина кивнула, побежала к дому. Когда она вернулась на поляну с мамой и папой, дедушки там уже не было…
В тот же день папа повёз белку в обувной коробке к ветеринару. Внутрь засунули бутылку с тёплой водой, а на дно коробки положили мягкую фланелевую тряпку – получилось как в гнезде. Вернулся папа вечером и рассказал, что белка вела себя в такси неадекватно, жаловалась, ругала папу и таксиста, что-то кричала на беличьем языке и пыталась убежать. Наверное, не хотела ехать к врачу. Но самое главное: доктор сообщил, что перелома нет, рану обработали, и задняя лапа скоро заживёт.
Нина обрадовалась. Она давно мечтала завести питомца. Кого именно, ещё не решила окончательно, потому что желания её менялись чуть ли не каждый день. Примерно так: в понедельник она хотела щенка, во вторник – котёнка, в среду – хомяка, в четверг – морскую свинку, в пятницу – ёжика, в субботу – говорящего попугая, в воскресенье – рыбок. А лучше всех сразу.
Теперь Нина заявила, что хочет белку. Именно белку, точно белку и никого, кроме белки. Белка в доме просто необходима для растущего организма! Она даже имя для белки успела придумать – Люся.
– Насчёт Люси должен тебя огорчить, – возразил папа. – Ветеринар сказал, что это не белка, а белк. Парень.
– Тогда Шурик.
Лапа у Шурика быстро заживала. Кормили его сухариками из белого хлеба, тыквенными семечками, орехами и сухофруктами. Поили козьим молоком, потому что доктор строго предупредил, что обычное молоко, коровье, для него не годится. Уже через несколько дней маленький Шурик носился по террасе и рвался на волю.
– Только этого разбойника мне в доме не хватало! – вздыхала бабушка. – Вы бы ещё крокодила зубастого завели!
Устроили семейный совет.
Папа предложил отдать Шурика в городской парк, где гуляют люди и кормят белок, там ему будет хорошо и безопасно.
Мама согласилась с папой, а Женя пожала плечами и сказала, что ей всё это фиолетово, у неё в жизни другие интересы. Впрочем, другие интересы не мешали Жене активно фотографировать Шурика и посылать эти фотки подругам и одноклассникам.
Нина заплакала. Плакала она до тех пор, пока папа с мамой не сдались и не пообещали купить для белки в зоомагазине всё необходимое: домик и вольер. А ещё колесо, гамак, лесенку и купалку – ведь без этого белка в вольере заскучает.
– Телевизор не надо? Или компьютер? – ворчал папа, прикинув, сколько денег придётся потратить. – Может быть, лучше не купалку, а баню-сауну, чтобы со всеми удобствами? Интересно, в лесу у них тоже есть гамаки?
Рано утром прилетел дедушка. Он посмотрел на Шурика через окно террасы, потом на Нину. И сказал вот что:
– Учти, если он проживёт у нас дома ещё немного, он уже никогда не сможет вернуться обратно в лес. Привыкнет к людям, а это неправильно. К тому же у твоего Шурика есть мама. Возможно, братья и сёстры у него тоже имеются. И родное гнездо, оно, скорее всего, где-то недалеко. Подумай и скажи, что мы будем делать?