В общем, чего хочет женщина, того хочет бог!
Глава 9
Буренин даже не поверил сначала, что его одноклассник в его отсутствие целый тяжелый бой выдержал с представителями чужой цивилизации. Тем более что трупы нападавших призраки со двора замка все удалили. Максим хотел вообще с места сражения улететь, очень неприятные у него воспоминания об этом дне, связанные с валяющимся поблизости чужим островом получились, но его призраки уговорили. Замок еще не до конца был возведен, а тут готовый стройматериал валяется во множестве. Словом, Буренину предстояла очередная охота на бизонов, Максиму домой топать, а Андрею, выполняя задание своего Лорда, придется на манер каких-нибудь медуз с их внешним пищеварением потихоньку усваивать материалы из поверженного вражеского Осколка, заметно расширяя площади собственного Острова, а так же возводя и укрепляя стены и башни их собственной цитадели.
Кстати, тех зеленых, что еще дышали, Максим в жертву приносить не стал. Посчитал это чем-то этаким…. людоедским. Все же не бизоны к нему в руки попались, разумные. Приказал Андрею перенести их на максимальную возможную для него дальность. Как раз на ту сторону широченной реки вышло. Дальше уж помрут или смогут выжить — то не проблема землянина. В конце концов — они явные враги и желали его смерти.
Дома Максим застал своего отчима. Обычно, тот попозже с работы приходил, а тут отправили отчим с сослуживцами какой-то важный груз по железной дороге, и их по этому случаю пораньше по домам распустили.
— Проходи, Максим, садись за стол. — Позвал он, когда гимназист еще только из сеней в прихожую вошел. — Мать говорит, ты стал очень редко дома бывать. Это правда?
— Чего это редко? Обычно. — Хмуро постарался отвертеться от продолжения разговора парень. — Я ж в гимназии допоздна учусь. Еще пару раз к Сереге ходил, чтобы проекты, заданные нам, вместе делать.
— Кстати о гимназии и учебе в ней…. — Подхватил отчим слова пасынка. — Через несколько месяцев она у тебя закончится. Чем заниматься после этого думаешь? Если хочешь, могу поспрошать в нашей компании. Вроде, грамотные помощники у нас требовались.
— Так не завтра же окончание. Подумаю еще. — Отбоярился Максим.
— Ну, как знаешь. — Похоже, отчим даже немного обиделся на такую индифферентность пасынка к его вполне достойному предложению, вон как сосредоточенно принялся на кружку с горячим чаем дуть.
Есть Максиму совсем не хотелось. Еще в том мире перед самым отправлением съел порцию жаренного над углями мяса бизонов. Поэтому дома чисто чая с парой баранок попил и к себе в закуток ушел. Н-да,… отчим правильно указал на надвигающуюся проблему. Гимназия заканчивается, надо правильно выбрать, кем ему становиться, так чтобы это не мешало посещениям того мира, а, в идеале, еще и дополнительно помогало. Только пока никаких мыслей в этом направлении. Ну, не становиться же, в самом деле, профессиональным охотником. Может, доход от такой деятельности и вполне нормальный выйдет, но ведь, считай, никаких перспектив толком. Ни в этом мире, ни в том.
В гимназии внезапно разразился очередной…, нет, не скандал, а скорее так, ажитация. Аркашка Беспалов обратился к администрации гимназии принять у него выпускные экзамены досрочно. Нет, так-то в истории их гимназии несколько случаев было, когда явные отличники оканчивали обучение досрочно. Как правило, с золотой медалью, и всегда созыв внеплановой комиссии оплачивали из своих личных средств. Но то отличники, а то… Аркашка. Он и так-то еле курс обучения тянул, а тут вдруг выперся. Да еще категорически потребовал не просто созвать коллегию экзаменаторов по всем предметам, а сделать это за счет учебного заведения. И ведь главное, какую основу-то подвел под свое прошение, шельмец! Он, видите ли, собрался в армию пойти досрочно. Тем самым вольноопределяющимся, в которые не так давно других своих одноклассников агитировал. И если теперь директор откажет ему в удовлетворении сего прошения, то разом выйдет по своим действиям скрытым врагом государства, лишающим сие государство одного из своих защитников. Ну, а если директор удовлетворит прошение… да еще за счет средств гимназии… Прецедент, однако. Потом и другие следом за Аркашкой непременно пойдут с тем же самым. Пусть даже вон тот же Агей Баев. Он, конечно, получив учебный аттестат на руки, ни в какую армию после не пойдет, не те у него интересы, но директор то уже на своего уже бывшего ученика никак повлиять не сможет.
Директор все же поддался, под давлением общественного мнения досрочные экзамены для Аркашки устроил. Только… можно принимать экзамены…, а можно… принять. Два больших отличия, которые пишутся почти одинаково, а по результатам далеко не родня. Завалив древнегреческий и алгебру перед комиссией даже не гимназии, а специальной, приглашенной из Министерства народного просвещения, да плюс еще и перед парочкой приглашенных журналистов, Аркадий Беспалов получил вместо аттестата об окончании гимназии справку о том, что он там все-таки учился. Как говорится, почувствуй разницу. И вольноопределяющимся теперь ему не быть. Неучи и лоботрясы в качестве возможных офицеров армии нисколько не интересны.
Так что этот прецедент далеко не столь однозначным получился. По крайней мере, другие гимназисты по стезе теперь уже бывшего гимназиста Беспалова поспешать не пожелали. Ну, не дурни же они, столь явственные намеки понимать научены.
Максим, наконец-то, принял решение, кем ему стоит становиться после гимназии. Ни за что не догадаетесь. Железнодорожником! И не просто железнодорожником, а тем, кто много и далеко путешествует. Просто совершенно внезапно ограничение у него выявилось в способе перемещения при помощи переходов в другой мир. Нет, поблизости-то от места собственного пребывания то все в порядке — вполне хорошо выходило. Верст на семь-восемь запросто, в любом направлении. Но, пожелав переместиться на ярмарку в Нижний Новгород, так и остался на месте. А вот в Гатчину, что возле Санкт-Петербурга, куда отчим ездил по делам их компании несколько лет назад и взял пасынка в ту поездку с собой, переместиться вполне себе получилось…. А вот в Санкт-Петербург — нет, хотя они через него на поезде проезжали. Андрей предположение выдвинул, что внесение местности в базу данных этой способности не одномоментное, времени требует.
Кстати, Гатчина для путешественника в иной мир тоже очень полезной оказалась. Там цены на мясо на базаре чуть не вполовину выше были. И базарный перекупщик вполне подходящую цену за «говядину» предложил. Так что даже стоять на базаре не нужно стало. Из Гатчины же и в столицу, как чуточку побольше свободного времени выдалось, скатался. На поезде всего три часа на поездку потребовалось. И то, в основном потому, что чуть ли не возле каждой березы остановки делали.
Столица подавляла. Целые районы высоких, пяти— и шестиэтажных зданий, толпы куда-то спешащего люда на улицах, важные дамы и господа в экипажах. Даже целых два авто видел. Катили куда-то вдоль по проспекту, постреливая временами выхлопами двигателей. Андрей вон, рассказывал, что в его времена они все улицы заполонили, а лошадей с телегами совсем почти не осталось. Хорошее, наверно время, чистое, а то вон, как не берегся, а сапоги все в лошадином дерьме изгваздал. Воняют, оттирать надо.
В поисках безлюдного местечка, чтобы домой вернуться, забрел с шумной улицы во дворы. Там какие-то сараи были наколочены, вот за них, чтобы и из окон не видно было. И нарвался. Двое каких-то мужиков в коротких бушлатах и кепках что-то делали с лежащим на затоптанном снегу полицейским офицером. Шинель на лежащем, с выделяющимся на фоне темного сукна специфическим погоном, четко врезалась в память парня.
— А ну, стой, паря! — Шагнул к нему сбоку третий, стоявший, очевидно на стреме. — Ты кто такой? — А у самого нож в кулаке посверкивает.
Только Максим и без ножа, на одном магическом увеличении силы и скорости реакций, куда поопаснее этого разбойника будет. Руку с ножом перехватил, двинул кулаком от души, плюща нос вровень с остальным лицом. И… за угол сарая кинулся. А просто один из возившихся с полицейским из кармана наган вынул.
— Андрей, переноси меня к себе поскорей. — Очень боялся, что внезапно и с переносом в тот мир какие-нибудь проблемы возникнут, но нет, стандартно в своем кабинете в замке очутился.
Похватал в обе руки по заряженному пистолету и попросил Андрея снова его в Питер перенести, в ту же точку, откуда забирал. Опасно, конечно, запросто можно в момент появления на пулю нарваться, но там же страж закона в опасности. Долго не размышлял на эту тему, вполне очевидным такое действие казалось.
Вновь кратковременно засверкали светлячки в глухом закутке за сараем, прямо на глазах у опешившего бандита. Ведь кто, кроме бандитов, мог на полицейского напасть? Бандит он и есть! А потому не колебался, едва проявился, первую пулю почти в упор выпустил. И то, едва успел, враг уже тоже, хоть и с некоторой долей сомнений, свой револьвер поднимал.
Из-за угла выглядывал с осторожностью, мало ли что там третий разбойник задумал. Третий так и стоял возле тела полицейского, напряженно вглядываясь то в ту сторону, откуда стреляли, то по сторонам. Понятно, подумал очевидно, что это его подельник палил, но все равно, нашумели, а ну, как кто-нибудь на выстрелы еще пожалует. Так и умер настороженным. Для Артемьева за последние месяцы ценность отдельной жизни стала восприниматься, куда как занижено. Опять же, бандиты… чего их жалеть. Еще и на того, кого вырубил первым, ствол навел, но решил не тратить пули понапрасну. Тот неподвижно лежал, ни шевеления, ни звука. Потом, попросив предварительно Андрея забрать его пистолеты и не поленившись сходить за револьвером бандита, застреленного им за гаражом, взвалил на себя тяжелое тело полицейского, тому нужна была скорейшая врачебная помощь, потащил из безлюдья двора по направлению к шуму городской жизни.
Вот так и оказывай в следующий раз помощь стражам порядка! Мигом в кутузку упекли. Нет, в общем и целом Максим их вполне понимал. Сам весь в крови, на руках тяжелораненый полицейский, сам бог велел задержать до выяснения личности и обстоятельств дела. Но ведь ему же уже пора дома быть! Потому, едва очутился запертым в крохотной комнатушке, куда, как сказали, должен был с минуты на минуту пожаловать полицейский дознаватель, сразу к себе, в замок, перенесся. Ему же еще предстоит замывать свою верхнюю одежду от крови, время не терпит.