После окончания богослужения Максим при выходе уже взял девицу под руку почти что на правах собственника. Ведь дама сама часа два кряду кисть свою у кавалера не отнимала, чего же более то? Запомнилась недовольная гримаса Алексея, когда он увидел, кого «отловил» его товарищ. А поделом ему! Сам усвистал куда-то, завидев какого-то знакомца (или все же знакомую?) в другом конце церкви.
— А давайте куда-нибудь прогуляемся с вами, Глаша. — Предложил он, так еще до конца и не придумав конечного адреса, в котором предложил гуляться.
— А давайте. — С удовольствием и даже каким-то азартом согласилась она. — Только я уже, пока длилась эта служба, проголодалась. Покормите бедную девушку?
Ресторация «Кавказъ», конечно не «Палкинъ», где в основном высшая аристократия и наиболее богатые банкиры обедать изволят, и даже не московский «Метрополь» с их актерской братией, но кормили и здесь изрядно. Но и поедая крупные сочные куски шашлыка по-карски, Максим не смог не вспомнить про себя готовку Айну. Вот уж мастерица, даром, что привидение и даже попробовать свою готовку на соль не в состоянии. Впрочем, Голда блюд Айну не пробовала, ей сравнивать было не с чем. А еще вино! От красного грузинского, с трудно произносимым названием, в голове слегка зашумело, и жизнь в обществе прекрасной дамы стала казаться совсем прекрасной и безоблачной.
— Господин покормил бедную девушку, теперь он желает, чтобы девушка составила ему компанию на прогулке. — Самым строгим голосом распорядился Максим в самого конце обеда.
— Как прикажет строгий господин. — Трепетным голоском пролепетала Голда, опустив очи долу. И рассмеялась заливисто, не удержавшись.
Прогулялись по центру. Дворники, несмотря на то, что работать в день церковного праздника — вроде как грех, весьма оперативно убирали с улиц продукты лошадиной жизнедеятельности, так что прогулку ничто не омрачило. В синема тоже заглянули. Только фильм из жизни аристократии на Максима большого впечатления не произвел, в отличие от прошлой комедии с Максом Линдером. А вот Голда смотрела с живейшим интересом, настолько сильным, что даже шаловливые ладошки парня, оглаживающие ее округлости, не заметила. Максим бы и еще что себе позволил, раз такая свобода действий предоставлена, но одежда девушки успешно противостояла всем его действиям под нее забраться. Да и люди вокруг, хоть, вроде, и темнота, от света исходящего от экрана все, что соседи делают, достаточно отчетливо видно.
После фильма парень уже в голове строил фразы, которыми он мог бы зазвать свою спутницу к себе домой, да она вдруг совершенно внезапно всполошилась:
— Ой! Поздно совсем. Отец, наверное, волнуется, куда я потерялась. Спасибо, Максим за прекрасную прогулку! — … И сбежала.
А кавалер ее, весьма не удовлетворенный, отправился дальше один в размышлении, чем бы ему в таком случае в полном одиночестве заняться? Замок пустынен и безлюден. В квартире тоже нет никого, Алексей планировал сразу после церкви к родственникам в гости отправиться. …И все же…. какой афронт! Зря он, наверное, отказался от предложения Саввы доставить к нему одну из подружек его Аграфены, хоть не так одиноко было бы.
Глава 15
— Командир! — Почему-то все парни вместо собственного имени Максима в последнее время стали использовать для него такой вот военизированный «титул». — Кузьма хотел бы к тебе с просьбой обратиться, но опасается, что ты откажешься его выслушать. — Это Савва, едва Артемьев поутру после окончания празднования дня богоматери их в замок вытянул, к нему конфиденциально подошел.
— Так пусть подходит, что я, губернатор какой-нибудь, что ли, чтобы через приближенных ко мне на аудиенцию записываться! — Недопонял ситуации Артемьев.
— Как сказать, — хохотнул Савва, — кое для кого из нас, так ты уже где-то между царем-батюшкой и самим господом богом.
А вопрос у Кузьмы оказался и вправду очень щекотливым. Из тех, на которые Артемьев уже давал отказ: привести к ним, в замок дополнительных женщин. Понял, что если парням только позволить, так они не то что подружек, гаремы себе натащат, а Замок, он, как выражается по подобным поводам Андрей, не резиновый. Только в этот раз предложение выгибалось таким боком, что отказывая, Максим уже чуть ли не чудовищем себя ощутил бы.
— Ты пойми, командир, — горячился Кузьма в своих попытках убедить его согласиться. — Тех девчонок в публичный дом их сельская община продала. Им деваться оттуда некуда, или с голоду на улице помирать, или посетителей ублажать. Одну вчера из петли еле успели вынуть. Пообещал вот, с тобой переговорить….
— Ты что же, о нашем Замке ей рассказал? — Вскинулся Максим, для которого во всем рассказе это было самым главным.
— Нет-нет, что ты! — Кузьма даже руками замахал. — Просто сказал, что знаком с человеком, который возможно сможет ее из публичного дома забрать.
— А про остальных чего там? Их же ты из петли не вынимал?
— Так всего их четверо было к нам продано. Одна соплюшка совсем, Дунька. Ей, девчонки рассказывают, фальшивую метрику ее умершей старшей сестры приписали. Вот ее еще ни разу в зал для публики пока не выводили. Мадам какие-то свои планы на ее счет строит. А остальные две к посетителям выходят. Ревут, рассказывают, когда возвращаются, но выходят.
— А здесь что, среди парней по-другому, что ли будет? Ведь точно также будут телом себе на пропитание зарабатывать, да еще и возможно, дополнительно жизнью при вражеской атаке рисковать придется.
— Не скажи, командир. Здесь у нас, по сравнению с публичным домом или даже их общиной, для них полная свобода выйдет. Я уже с ребятами переговорил, никто принуждать их ни к чему такому не будет. Если только сами сговорятся, полюбовно. А женской работы у нас для них полным полно найдется. Стирать одежки наши будут, огороды разобьем, опять же потребуется уход за посадками, да и призрак эта ваша с готовкой может не управиться, на увеличившуюся ватагу-то.
Вот так! И снова тема обработки земли всплыла к тому же….
— Ладно, заберем мы этих твоих страдалиц. Ты когда с ними связаться собирался?
— На входе же там мой двоюродный брательник стоит, так что в любое время, как сам скажешь. Ну, за исключением тех моментов, когда девки будут с клиентами, конечно.
— А ему разве не попадет от этой вашей мадам, если девчонки пропадут?
— Тю, из нашего заведения девки уже много раз сбегали. Мадам просто других на их место возьмет из деревни, только уже по согласию. А охранника хорошего, чтобы и за порядком уследить мог, и посетителям не грубил без нужды, еще пойди, найди. Хотя, ругаться, конечно, будет, не без того.
Вот так у них и появились новые особы женского пола. Три, так вполне себе крали, парни в Замке, как в первый раз увидели, чуть хвостиками не завиляли, а четвертая — пигалица совсем, девчонка лет двенадцати, у которой еще и подержаться-то толком не за что. Айну, возникшая в зале при их появлении сразу же увела всех четверых в комнату, которую заранее подготовили под девичью светелку. Еще и кулак показала, распушившим было хвосты парням:
— Кто их против воли тронет, будет иметь дело со мной. Вон, Савва, не даст соврать, я в гневе страшная. — И, что характерно, Савва как-то нервно сглотнул и быстро-быстро закивал головой:
— Не тронет их никто без их самих на то дозволения. Мы ж не варнаки какие.
В Питер пришла зима. Вот как-то разом, еще днем была обыкновенная слякотная осень, правда холодный ветерок уже поддувал, а к вечеру на город обрушился снежный шквал. Да такой, что в трех шагах из-за сыплющего снега ничего не видать. Парни из института возвращались чуть ли не на ощупь. Так-то Максим мог и не заниматься такими экстремальными прогулками по городу, один шаг, и он в лете очутится, но конец месяца — время платы их домохозяйке за следующий месяц проживания. Короче, шел, ежился, свою маскировку под самого обычного студента соблюдал.
Варвара принесенным парнями деньгам обрадовалась. А еще больше обрадовалась тому, что квартиросъемщики деньги сами принесли, не дожидаясь напоминаний. Даже к себе в гости зазвала и горячим чаем напоила со свежими плюшками. После таких экстремальных прогулок горячий чай — самое оно, то, что доктор прописал. Алешка так разомлел в тепле, да вблизи вожделенных женских прелестей, что Максиму пришлось его чуть ли не силой, под руку уводить. Впрочем, по виду Варвары не было заметно, что она слишком уж тяготилась таким вниманием к ней со стороны молоденького студента. Напротив, подобралась вся и свою замечательную грудь вперед выпятила.
А уже на третий день после прихода холодов к Максиму, когда тот в замок перенесся, подошел Савва.
— Груша просила передать, чтобы пока мяса много ей не отправляли.
— Что-то случилось? — Вот пережиток домостроя какой-то. Они с этой самой Грушей видятся по несколько раз в день бывает, когда о отправляет ее на Землю, на базар, для торговли и когда вечером забирает, чтобы Савве вернуть, а общаются преимущественно вот так, через третьи руки.
— Да,… обычное, сезонное. Крестьяне в связи с наступившими холодами начали скотину резать, на рынке мяса завал образовался. Перекупы и те пока от него отказываться начали.
— Хм. Каникулы что ли парням устроить?
— Зачем каникулы? У них уже давно идея витает, что на поверхности здешнего мира, неподалеку от места впадения в нашу реку какого-нибудь притока, свою деревушку разбить. Свои овощи с травами для еды выращивать, чем плохо? Сюда бы лошадок, так Христофор и пшеницу выращивать затеял бы. Все же не охотник он в душе. Нет в нем охотничьей жилки.
Словом, вместо охоты началось строительство. Правда, до изб пока дело не дошло, как и до полноценных огородов. Первым делом решили частокол поставить. Не то, чтобы какая-то сверхнадежная преграда от хищников и уж тем более разумных, но время на то, чтобы вооружиться, выиграть позволит.
Максим на занятии, в институте был, когда в его ушах неслышный для других голос Андрея раздался. Именно так они условились его оповещать, если в том мире что-нибудь важное случится, что потребует личного присутствия хозяина замка. Пришлось у преподавателя начертательной геометрии отпрашиваться. Живот, мол, заболел, со всяким подобное может случиться. Потому преподаватель отпустил студента без лишних возражений. Из ближайшего туалета и в свой замок перенесся.