можешь. И не все из них проездом, где-то, наверняка и длительные стоянки предусмотрены.
Впрочем, до конца убедиться, что аристократам подсуживать не будут, Артемьеву не довелось, его фамилия в списке одной из первых стояла, и паровоз, тягающий пассажирский состав по маршруту Стржемешицы — Радом, а пока просто стоящий неподалеку от студенческого штаба, приветливо распахнул перед ним дверь своей кабины машиниста.
— Ну, что, студент, давай знакомиться! — Встретил нового работника белозубой улыбкой еще не старый машинист в форменной черной тужурке. — Меня Василием Никаноровичем звать, а его Петькой. — Он махнул рукой в сторону рукой в сторону молодого парня, в данный момент увлеченно копающегося в разобранных деталях водопроводной части паровой машины. — С остальными нашими, думаю, познакомишься в процессе работы, а пока иди, покажи моему лоботрясу, чему вас там, в институте, учат. Что-то долго он там копается.
— Максим Артемьев. Закончил первый курс железнодорожного института. — Представился в свою очередь наш герой.
Вдвоем они быстро разобрались с проблемой. Просто кусок накипи каким-то образом сумел попасть из котла в один из патрубков, сильно затруднив работу всей системы. Почистили, далее при помощи ключей собрали разобранные детали воедино.
— Молодцы! — Похвалил их машинист. — Теперь, Петр, помоги новенькому разобраться с ночевкой. Завтра с утра снова в рейс отправляемся.
— Пошли, с кондукторами познакомлю, у них будешь постельное получать. — С готовностью подхватился помощник машиниста, довольный, по-видимому, тем, что вполне официально может с работы сбежать.
— Я вот никак понять не могу, — поделился сомнениями Максим, пока они шли по насыпи в направлении рядка вагонов, стоящих неподалеку от паровозной стоянки. — Как тот кусок известки мог против течения жидкости попасть из котла в патрубок.
Петр приостановился и с улыбкой взглянул в глаза Максиму.
— Василию не выдашь?
— О чем речь?
— Просто наш машинист с самого начала решил посмотреть, на что ты годишься. Тот кусок накипи я только-только перед твоим приходом туда собственноручно по его указанию запихал.
Посмеялись.
— Лех! Принимай пополнение! — на весь вагон завопил Петр, едва поднялись в тамбур. И уже для Артемьева негромко пояснил: — Лех так-то поляк, но по-русски хорошо говорит и против нас ничего не имеет, не то, что большинство из них.
— А я думал, что все эти восстания Тадеуша Костюшко далеко в прошлом остались.
— Ага! Как же! Ты завтра с нашим кочегаром познакомишься, сразу свое мнение по этому вопросу изменишь.
В это время к ним подошел мужчина в форме проводника и Петр сразу на выход подался:
— Ну, все, до места тебя довел. Завтра в шесть утра чтобы как штык на паровозе. И это, продуктов с вечера закупи. Рейс у нас в ту сторону шестнадцать часов длится, проголодаешься.
— Не бес-спокойс-ся, Петя! — С каким-то свистяще-шипящим акцентом, но вполне разборчиво произнес проводник. — Я его с-с утра обязательно разбуж-шу. — И уже Максиму: — меня Лех зовут.
— Максим Артемьев, студент железнодорожного института. Здесь на летней практике. — Уже во второй раз за день представился наш герой.
Постельное белье было получено, кровать застелена. Осталось продуктами по совету помощника машиниста запастись. Нет, так-то можно было метнуться на кухню Замка и все необходимое получить там, но новый город, как можно отказаться от его изучения.
— Ты, Макс-сим, только по центральным улицам ходи, на задворки не лес-сь. — Предупредил его заботливый проводник. — Не вс-се поляки хорош-шо относ-сятся к рус-ским.
М-да, хорошая прогулочка выдалась! Первым делом Артемьев по указанной ему дороге вышел на оживленную улицу перед вокзалом. Вечер уже, лето, народ на прогулку массово высыпал. Булочную по изображению батона отыскал, хотя и название ее вполне понятно звучало, только латиницей написанное: piekarnia. Вошел, переждал, пока продавец отпустит товар покупателю, что перед ним хлеб покупал.
— Мне калач и пару вот этих пирожных. — Попросил Максим усатого пекаря в белом поварском колпаке и фартуке.
— Не разумею. — Сказал, как отрезал, продавец, скривив физиономию, и демонстративно повернулся задницей к парню.
— Ну, что ж, не разумеешь, так не разумеешь. — Внешне спокойно проговорил Максим и внимательно огляделся вокруг. Предыдущий покупатель уже покинул помещение, а больше тут никого и не было.
Заклинание сна на заносчивого ляха. Тот не упал, а как-то стек на пол, словно костей в его теле и восе не было. После чего просто принялся отправлять с полок в иной мир все сподряд. А вот нечего грубить покупателям.
Остальные необходимые продукты отыскались в торговом заведении по соседству. Название тоже вполне понятное: «gastronomiczny delikatesy». И русский там вполне себе понимали. Белокурая симпатичная продавщица даже улыбнулась ему на прощанье. Ну, еще бы, Артемьев закупился с размахом. Если бы не отправил незаметно часть купленного сразу в Замок, так, поди, и поднять бы сумку с покупками тяжеловато бы было. Зато все, как и следовало из названия лавки, выглядело очень аппетитно. Сразу голод почувствовал. А еще Максима заинтересовали монетка, выданная ему среди обычных, российских, полячкой на сдачу. Занятный кружочек, на котором были выведены сразу два номинала: 30 копеек и 2 злотых. И год 1838-й. Не думал, что такие тут еще в ходу. Отложил ее в другой карман. Интересная же монетка, может вообще начало нумизматической коллекции положит.
— Господин студент! — Подбежал к нему городовой в белой форме, с шашкой на боку, когда Максим вышел из лавки на улицу. — Извольте предъявить содержимое вашей сумки.
— Пожалуйста. А в чем дело? — Понятное дело, просто тот пекарь-националист проснулся, и, похоже, сразу бучу поднял, обнаружив пропажу выпечки.
— Ничего серьезного. Есть тут один пан, любящий поспать в рабочее время. — Очень туманно объяснился полицейский в процессе проводимого осмотра. Понятное, дело, ничего подозрительного в сумке не обнаружилось.
— Извините, служба! — Повинился служака, приложив ладонь к фуражке.
Ну, вот, гулять сразу же расхотелось. Зря он эмоциям с этим поляком поддался. Вернулся обратно на свое место, в вагон. Посидел немного и, поняв, что никому он тут в этот вечер особо не нужен, переместился к друзьям в Замок. Они, как раз, с охоты возвратились. А там посиделки за общим столом, общие планы на завтра и ближайшие дни. Даже на душе потеплело. Жаль, что ночевать придется тоже в вагоне, назавтра поляк-проводник придет его будить спозаранку.
Будить Максима Лех действительно пришел, впрочем, студент уже сам собой пробудился. Потом умывание в ближайшем туалете, легкий перекус…. К началу работы уже был готов, как штык! В течение получаса работники станции проводили сцепку вагонов к подогнанному к ним паровозу, и вот уже, приняв «на борт» пассажиров поезд с Максимом в составе паровозной бригады в рубке машиниста устремляется в свой первый рейс.
Конец первого отрезка.
Отрезок 2
Глава 1
Отправление поезда со станции Максим провел в рубке машиниста. Даже гудки подавал, дергая за рукоятку, нависающую на уровне его лица, чему, словно маленький ребенок, радовался, аж улыбка сама собой по лицу расползалась. Машинист с первым помощником тоже смотрели на расшалившегося студента с улыбками понимания на лицах, никак не комментируя его восторги.
— Пошли, я тебя со всей нашей командой познакомлю. — Предложил Петр, когда зелененький огонек семафора оказался далеко позади и стук колес на стыках рельсов слился в одну нескончаемую песнь.
— А как же регламент? — Возразил студент, вынужденно заучивший все эти письменные правила наизусть.
— Идите, идите. — Благодушно разрешил Василий Никанорович. — Насидитесь еще в рубке.
И они пошли, пробираясь между грохочущими сцепками вагонов, придерживая головные уборы от налетающих порывов ветра. Первым делом показались, конечно, к полицейскому уряднику. Представитель власти, как никак. Такие усатые мужчины в форме согласно давнему уже циркуляру, еще времен Александра Третьего, должны были каждый железнодорожный состав в Российской империи сопровождать, надзирая здесь за порядком. Ну, полицейский, как полицейский. Евграф Тимофеевич сидел, пил чай, манерно оттопырив от посеребренного подстаканника мизинец.
— Ага, студент! — Прогудел пожилой полицейский, в ответ на представление Максима, не прекращая своего «священнодействия» с парящим напитком. — Как в Стржемешицы прибудем, зайди, расскажу тебе, куда там лучше соваться не стоит.
— Да я сам ему, дядька Евграф все обскажу. — Тут же ввернулся Петька. — Чай не в первый раз тут катаемся.
— Ну, или так. Но все равно, будь осторожен, студент, злой тут народ обитает и подлый. Если по их улицам гулять станешь, за спину оглядываться не забывай, а то неровен час…, — продолжать свою фразу умудренный служитель закона не стал, позволяя самим додумать недосказанное.
— Как для похода во вражеский тыл инструктирует. — Прокомментировал наставления полицейского Максим, когда они покинули купе полицейского и двинули по вагону дальше.
— Ну, вообще-то он в чем-то прав. — Неожиданно выдал помощник машиниста, бездумно глядя за окно на проплывающие мимо сельские пейзажи. — Меня уже два раза били всего лишь за то, что я русский. Один в этих Стржемешицах, и еще один в Радоме, неподалеку от дома. И вот зуб даю, наш Кшиштоф в этом как-то замешан.
— Кшиштоф?
— Кочегар наш. Я тебя к нему даже подводить не стал, он на пустом месте лается только. Очень русских не любит.
— Все-таки надо бы и на него взглянуть, поздороваться. Может, он потому и злой, что его к себе не принимаете.
— Ну, ну, как знаешь, считай, что я тебя предупредил.
За час обошли весь состав, посетив всех проводников. Кто-то приветственно обращался с парнями, даже чай предлагал с баранками, а некоторые цедили приветствие сквозь зубы или вообще молчали, презрительно кривя губы.