– Всё будет сделано одновременно. Пока ювелир встречается с комиссией, предъявляет бумаги, пока они отбирают часть алмазов для ювелира, паровоз заменят. Как только процедура будет закончена, состав тронется в путь.
– Честно говоря, я пока не вижу возможности выкрасть драгоценности, – проговорил Севастьянов. – Среди бела дня, из вагона, оцепленного взводом охраны, когда всё контролируется… Только если путём прямого вооружённого нападения. Что, Нужда развяжет на вокзале маленькую войну? Я, конечно, скрытно размещу вокруг ребят из своего взвода, но появление бандитов кажется мне сомнительным.
– Не нужно недооценивать изобретательность этого преступника, Илья Фомич, – ответил Постышев. И повернулся к Чихову: – Куприянов приедет один?
– Нет, с ним будут приказчики, в том числе и вооружённые. Ведь с вокзала ювелир повезёт купленные камни самостоятельно.
– Куприянова мы знаем, всех его приказчиков – нет. Не появится ли у бандитов возможность сделать подмену? Я бы Амвросий Потапович, послал людей проследить за ювелирами – от дома до вокзала. На всякий случай.
– Будет сделано, Пётр Афанасьевич, – ответил пристав. – А где мы расположим нашего опознавателя?
– Где-то поблизости, чтобы Андрею Павловичу были хорошо видны все участники сделки. Особенно со стороны ювелиров. Если ждать подвох, то именно от них.
– Согласен, – покивал Чихов, – и чтоб рядом находился Илья Фомич. Будет что подозрительное, вы сразу подаёте знак своим бойцам. А те пусть не церемонятся, скрутят голубчиков, и на дознание. Думаю, господину поручику и господину Сосновцеву имеет смысл прямо сейчас съездить на будущее место проведения операции и хорошенько оглядеться.
– Слушаюсь, – подтянулся Севастьянов.
В это время в дверях появился унтер и доложил, что господину приставу прислали срочную, важную депешу.
– Кто прислал? – спросил Чихов.
– От господина Куприянова, ваше высокоблагородие, – отрапортовал унтер. – Принёс посыльный, на словах велел передать, что ответа не требуется.
– Свободен, – отпустил унтера пристав, вскрывая конверт. Прочёл текст на листке и положил на стол. – Новая вводная, господа. Господин Куприянов просит его извинить, но самолично на вокзал прибыть не сможет. Неожиданно занемог, пишет, отравился несвежей рыбой. Вместо себя пришлёт старшего приказчика Станислава Ковальского, которого дополнительно снабдит письмом и доверенностью на проведение сделки. Почерк Куприянова, я его узнаю.
– Стал быть, на вокзал явится совершенно неизвестный нам человек, да ещё в окружении вооружённых помощников, – подытожил Постышев. – Для меня нет сомнений, господа, это комбинация. Не знаю, какой дальнейший план у похитителей, но всё это неспроста.
– Я должен быть рядом с этими людьми, – неожиданно для себя выпалил Сосновцев. – Лучше всего, в группе встречающих.
– Вы представляете, как это опасно?! – вскричал Селивёрстов. – Мы его видели на мосту, но и он нас тоже! А если бандит вас узнает?…
– Тем не менее, ни вы, Никодим Митрофанович, ни Андрей Павлович, не можете внятно описать старика, выведшего телегу на мост, – возразил за Сосновцева Постышев. – А ему было тем более трудно рассмотреть ваши лица, на несущемся мотоцикле-то! И потом, неизвестно, кто приедет на вокзал. Быть может, действительно приказчик Куприянова, и мы дуем на воду. Но уверенность у нас должна быть железная. Или хотя бы близко к этому. Мне нравится идея Андрея Павловича.
– Оденем вас полицейским, господин Сосновцев, – задумчиво проговорил Чихов, оглаживая бакенбарду. – Фуражку наденете, козырёк надвинете пониже, на глаза. Держаться нужно по возможности незаметно, за спинами начальника станции и чиновника Горного Департамента. Молодцы Севастьянова будут поблизости, если что – вмешаются. Я думаю, такое сработает.
– Тогда и меня введите в состав группы! – выпалил Селивёрстов. – Могу нарядиться железнодорожником, могу – пожарным, кем угодно, но я должен быть рядом!
– Это уже перебор, Никодим Митрофанович, – мягко возразил Постышев. – Никто не сомневается в вашем желании помочь товарищу, но в процедуре участвуют три человека. Это обычный протокол, и Нужда может знать об этом. Увидит издали, что к встрече подготовились, может не подойти вовсе. Ищи его тогда по вокзалу.
– Хорошо, но я буду поблизости, – пообещал Селивёрстов.
– Да уж, господин штабс-капитан, – хохотнул поручик, – найдём мы вам местечко. В первом ряду, а то и среди действующих лиц…
9. Приключения на железной дороге
Сосновцеву подобрали полицейский китель, шаровары и сапоги. Тужурку, укороченное пальто, с таким же красным кантом по карманам, обшлагам и рукавам, как и на кителе. Особенно тщательно примеряли фуражку, чтобы она козырьком затеняла верхнюю часть лица, но смотрелась бы естественно. К форме полагался ремень и кобура. Тут между Постышевым и Селивёрстовым возникли разногласия – стоит ли давать Андрею оружие? Отставник настаивал на револьвере, мол, негоже в такое опасное предприятие пускаться безоружным. Постышев не соглашался, ссылаясь на уложения и инструкции.
Спор прекратил Севастьянов, заявив, что пустая кобура выглядит не так, как снаряжённая, не так-де оттягивает ремень, имеет другой объём, и прочее. Опытный человек такие детали сразу подмечает. Поэтому револьвер визитёру нужно дать, а вот патроны – не обязательно. Опыта у человека в таких делах нет, вдруг пальнёт сгоряча? Так Андрей стал обладателем незаряженного нагана.
Скоро Сосновцев в компании с Севастьяновым и Селивёрстовым прибыли на вокзал. Последовали мимо перрона, прошли по-над путями и очутились на дебаркадере около ста метров в длину и глубиной метров тридцать. Сзади громоздились склады и пакгаузы, между ними высились штабеля каких-то ящиков и упаковок. Всех грузчиков и прочих служащих заблаговременно удалили, помещения закрыли. Свободного пространства оставалось не так много, но поручик заверил, что этого достаточно.
– Своих парней я расположу за этими навалами, – указал он на штабеля. – Примерно здесь остановится вагон с алмазами, стрелки охраны выстроятся шеренгой вдоль него. А вот тут вы встретите приказчиков Куприянова. – Рассказывая, Севастьянов всё показывал на местности. – Ювелиры окажутся между стрелками и моими спецназовцами. Если что, возьмём их в клещи. Учтите, путейцу и горняку о возможности налёта не сообщали. Гражданские люди, могут своим поведением выдать засаду. Это, конечно, риск, но иного выхода нет. Мои спецы вмиг спеленают кого угодно, подайте только знак. Думаю, обойдётся без жертв.
– Как я дам вам знать о своих подозрениях? – спросил Андрей.
– Если этот Ковальский, либо кто-то из его сопровождающих вам не понравится, скажете: «Покажите ещё раз ваши бумаги, господин Ковальский». Вы полицейский, имеете право дотошно смотреть документы и перепроверять. Это будет условной фразой, говорите громко. Мы тут же навалимся и возьмём голубчиков.
– А где буду я? – встрял Селивёрстов.
– Рядом со мной, – ответил поручик. – И никуда от меня не отходить, слушать мои приказы. Только на таких условиях, господин штабс-капитан, я позволю вам участвовать в операции. Даже если вы узнаете фальшивого старика с моста, всё равно ждём подтверждения от Андрея Павловича.
– Хорошо, – хмуро согласился отставник, хотя такой вариант ему явно не слишком понравился.
– Внимание, господа, вот и остальные участники встречи, – молвил Севастьянов.
К ним приближались двое. Один невысокого роста, грузный, в шинели и фуражке железнодорожника. День выдался погожий, светило неяркое осеннее солнце, но было прохладно, дул холодный, порывистый ветер. Несмотря на нежаркую погоду, на щекастом лице путейца выступал пот, который он вытирал время от времени клетчатым платком. Было заметно, что человек взволнован предстоящим событием – выгрузкой драгоценностей.
Сосновцев, которому вначале не понравилось, что членов комиссии не оповестили о возможной угрозе, теперь подумал, что спецназовец, пожалуй, не так уж неправ. Знай щекастый, что может произойти, пот лился бы с него ручьём, и руки бы тряслись. Ничего, бог даст, всё обойдётся…
Второй, в форме горного инженера, был, напротив, высок и худ. На костистом невозмутимом лице выделялись пышные усы. Он представился первым:
– Начальник Владимирского губернского отделения Горного Департамента Ларионов.
– Начальник станции Владимир-Товарная Кречетов, – вторил железнодорожник.
Представились и Сосновцев с Севастьяновым. Никодим Митрофанович отмолчался за спиной поручика.
– О, взвод спецназа жандармерии?! – удивился Ларионов. – Такого раньше не бывало! Вы ждёте подвоха, господа? Продажа по договорам небольших партий камней в пути следования практикуется давно, всегда обходились своими силами. Вагон хорошо охраняется…
– Не могу знать, ваше высокоблагородие, – ответствовал с каменным лицом поручик, сообразив, что начальник губернского отделения Горного Департамента должен быть в чине восьмого класса по табели о рангах. – Его превосходительство обер-полицмейстер распорядился включить в состав лиц, контролирующих сделку, квартального инспектора полиции и прикрыть силами моего взвода. Я лишь выполняю приказ.
Упоминание обер-полицмейстера подействовало, вопросов больше не возникало. Только начальник станции нервно утёрся платком.
– Через сколько времени пребудет состав? – уточнил Селиванов.
– Прибытие через тридцать минут. Поезд идёт по расписанию, – ответил Кречетов.
– С минуты на минуту должен появиться Куприянов, – добавил Ларионов.
– Куприянова не будет, – возразил поручик. – Мастер занемог, сообщил в полицию, что пришлёт доверенного человека, старшего приказчика Ковальского. Со всеми необходимыми бумагами. Мы с помощником, – Севастьянов кивнул в сторону Селивёрстова, – понаблюдаем со стороны. А вы делайте свою работу, господа.
Они остались на продуваемом дебаркадере втроём – натянутый как струна Сосновцев, невозмутимый, кутающийся в шинель Ларионов и обильно потеющий Кречетов. Минуты текли, ювелиры не появлялись. До прибытия поезда оставалось всё меньше времени. Вот уже стало возможным увидеть султан дыма от приближающегося локомотива.