— «Нашли, потеряли»… Думаешь, они дураки? Спросят, какой ключ был.
— Ну и пусть. Придумаем. Большой такой… Или…
— «Большой»! «Или»! Какой там замок на двери, знаешь? Не знаешь. Я тоже не знаю. Мы у двери-то и не были ни разу. Может, вообще замка нет, а просто дверь заколочена…
Виталька приподнялся на локте и решительно сказал:
— Надо лететь. Посмотрим, что там с дверью. — И грустно добавил: — Если врать, так уж надо, чтоб на правду походило.
Но мы не улетели. Тетя Валя долго не ложилась, ходила внизу, гремела посудой. Мы ждали, ждали и… разом заснули.
Глава четырнадцатая
Хочешь не хочешь, а утром пришлось идти на свидание с Крючконосым.
Виталька шел и ворчал, что милиции, наверно, нечего делать, раз она занимается старой колокольней. Лучше бы ловили жуликов, которые недавно обокрали промтоварный магазин и два киоска на рынке. Весь город про это говорит, а милиционеры, видать, и не почешутся…
Часы на колокольне ударили девять раз, но теперь эти звуки нас не радовали.
— Интересно, а как милиция до механизма добралась? — спросил я.
— Может, никто и не добирался…
— А лоскуток?
Виталька сердито сказал:
— Что лоскуток? Наверно, проскочил шестерню, а потом спланировал через все дыры до самого низа… Не мог уж зацепиться где-нибудь…
Крючконосый ждал нас на скамейке. Рядом с ним был еще один парень. Тоже с длинным носом, но не с загнутым, а с прямым и очень тонким, будто его долго с двух сторон давили ладонями. Казалось, что этот нос просвечивает на солнце. Волосы у парня были белобрысые, редкие, и сквозь них виднелась розовая кожа.
— Опаздываете, граждане, — упрекнул Крючконосый. — Нехорошо… Ну, время — деньги, терять его не будем. Садитесь и рассказывайте все начистоту. Откровенность — благородное качество.
И тогда Виталька сделал неожиданное. Он встал перед Крючконосым и храбро сказал:
— Если вы из милиции, то, пожалуйста, покажите еще раз ваше удостоверение.
Крючконосый растерянно мигнул. Его приятель вдруг порозовел, а тонкий нос его покрылся мелкими капельками.
— Ты это… кончай, — негромко потребовал Белобрысый.
А Крючконосый вдруг добродушно засмеялся:
— Опытный народ… Молодцы! Только мы не из милиции. Мы из городского музея. Знаете? Я — младший научный сотрудник, а Федя — слесарь и монтер. Технический специалист широкого профиля.
Специалист почему-то вздохнул и стер с носа капли.
У нас отлегло от сердца. Музей — это все же не милиция.
— Меня, между прочим, Эдиком звать, — сообщил Крючконосый. — А вас?
Мы назвались.
— Дело-то вот какое, — объяснил Эдик. — Наш музей задумал отремонтировать колокольню и пустить часы. Сами понимаете — городская достопримечательность. А как внутрь попасть, никто не знает. Замок там старинный, ценный, ломать жалко. А ключ потерян… Пока думали-гадали, часы-то пошли! Думаем, кто их починил? Что за герой нашелся? И вдруг вчера смотрю — этот юноша в рубашке, от которой лоскуток.
— Если вы ни разу на колокольне не были, откуда у вас лоскуток? — перебил Виталька.
Эдик опять засмеялся, даже головой замотал.
— Ну, ты даешь! Прямо следователь по особо сложным делам! Кто сказал, что мы не были? Вот он побывал! — И Эдик посмотрел на молчаливого Федю. — Когда часы пошли, он по наружной стене до верха добрался. Федя у нас верхолаз и разрядник по альпинизму.
Не похож был хлипкий белобрысый Федя на разрядника по альпинизму, ну да кто его знает…
— А теперь, сеньоры, давайте к делу, — сказал Эдик. Обнял нас за плечи и посадил рядом с собой. — Ключ принесли?
— Какой ключ? — глупо спросил я.
— Тьфу ты! — слегка рассердился Эдик. — От колокольни, конечно. Или вы пальцем замок отпирали?
— Ключом, — торопливо сказал Виталька и посмотрел на меня. — Мы его в кладовке у тети Вали нашли. У нее там всяких старых вещей просто уйма.
— Ключик-то придется отдать, — сообщил Эдик. — Сами понимаете, колокольня — это филиал музея, мы за нее отвечаем. А если там лазать будут да шеи себе сломают… Ну ладно, вы не обижайтесь, главное не в этом. Ключ для пользы дела нужен. Во-первых, ремонт. Во-вторых, часы-то заводить надо. Сколько они еще протянут? Цепь кончится, поднимать гири некому. Так?
Это верно. Насчет цепей и гирь мы не подумали.
— Обидно, если часы остановятся… — задумчиво сказал Эдик.
А верхолаз Федя неожиданно добавил:
— Я это… больше не полезу. Чуть не загремел. И это… начальство ругается.
— Мы понимаем, — откликнулся Виталька. — Но ключа у нас нет. Потеряли.
Я испугался, что он запутается, и торопливо вмешался:
— Если по правде говорить, то даже не потеряли… Понимаете, там страшно было, в башне. Мы чуть не сорвались. И темно… Ну и… вдруг скелет пулеметчика где-нибудь… Мы часы пустили, а потом, когда внизу оказались, решили, что больше лазить никогда не будем. И ключ выбросили.
— Куда выбросили?
Виталька опередил меня:
— На улице, в траву куда-то.
— А может, найдете?
Виталька пожал плечами.
— Темно было. Ну, может, найдем. Хотя вряд ли…
— Вы постарайтесь, братцы, — почти жалобно попросил Эдик. — Сами понимаете, работа. Поищите не в службу, а в дружбу. Идет?
— Поищем, — сказал Виталька.
Я бросил на него сердитый взгляд.
— Если найдете, несите завтра сюда же, — сказал Эдик. — В это же время. Договорились?
Мы сказали, что договорились, и отправились домой.
— Здорово ты придумал про ключ, — с уважением сказал Виталька. — Правдоподобно. Я так врать никогда не научусь. Ты, наверно, писателем будешь.
Я ответил, что, во-первых, писатели не врут, а только фантазируют, а во-вторых, он, Виталька, дырявый мешок с опилками. Зачем сунулся? Надо было сказать, что бросили ключ в реку — тогда и дело с концом.
— А вдруг найдем ключ? — сказал Виталька.
Я даже остановился.
— Где? Если его не было!
— Ну, какой-нибудь ключ. Вдруг подойдет к замку?
— Зачем?
— А часы? Все люди уже говорят: хорошо, что отремонтировали. Если остановятся, хорошо будет?
Верно. Про часы я не подумал. Но где взять ключ?
— Сначала надо замок посмотреть, — объяснил Виталька. — По скважине можно определить, какой примерно ключ нужен.
— Правильно!
Дорога до монастыря была неблизкая, через весь город. Мы попробовали проехать на автобусе, но денег не было, и кондукторша турнула нас. Тогда мы выбрали самый короткий путь — берегом реки. Кое-где под сердитые вопли хозяек пришлось пересечь огороды, зато добрались быстро.
Мощеный монастырский двор был прогрет солнцем и пуст. Между камней торчали высокие травинки, и на них качались коричневые бабочки. Среди облупленных куполов заколоченного собора лениво летали два голубя.
Широкая тень от колокольни лежала на булыжниках, и мы, укрываясь от солнца, пошли по этой тени, как по дороге. Прямо к двери.
Никого кругом не было. Мы раньше слышали, что в длинном монастырском здании расположены какие-то мастерские, но сейчас и оно выглядело пустым.
И все же оказалось, что мы не одни. Из-за угла дома вышла и направилась прямо к нам крупная собака. Серая и лохматая. Мы замерли. Кто знает, что у пса на уме?
Собака подошла, пристально посмотрела на нас, обнюхала Виталькины кеды и мои новые сандалии, потом зевнула и махнула хвостом. Отошла в сторонку.
— Вот умница. Понимает хороших людей, — сказал Виталька.
— А интересно, как там наша собака в лесном доме? — вспомнил я.
— Я тоже про нее часто думаю, — отозвался Виталька. — Жалко ее…
Мы подошли к двери. Она оказалась сколоченной из крепких плах, а подвешена на могучих чугунных петлях. Замок тоже был могучий. Не висячий, а врезной. Железная шестиугольная пластинка с накладными узорами из меди, а посредине — скважина. Размером с мой мизинец.
— Ничего себе, какой ключик тут нужен, — со вздохом сказал Виталька.
Он пошарил в кармане, отыскал серебряную бумажку от эскимо, которое вчера мы ели в цирке, приложил к скважине и притер пальцем. На фольге остался отпечаток.
— Так легче будет ключ подбирать, — объяснил он.
— «Подбирать»! — хмыкнул я. — А где?
Снова подошла собака, села рядом и добродушно смотрела на нас. Будто интересовалась разговором.
Виталька открыл рот, чтобы сказать что-то. И в это время ударили часы! Бомм-бах! Бомм-бах! Десять раз…
Мы стояли и смотрели на циферблат, задрав головы. И собака смотрела. Часы… Собака… Ключ…
— Виталька! А помнишь часы в том доме?
— Ну…
— Что висело вместе с гирей?
Виталька поморгал, поскреб переносицу, будто хотел отскоблить веснушки, и радостно заорал:
— Ключ!
Нам опять повезло: тети Вали не было дома. Виталька написал на бумажной салфетке: «Тетя Валя, мы будем гулять до вечера, а пообедаем у Олега».
— Думаешь, поверит? — спросил я.
— А что делать? — И Виталька решительно надел записку на копье старинного чугунного рыцаря (под этим рыцарем тетя Валя хранила письма и разные квитанции).
Мы спешили, но на этот раз у нас хватило ума одеться поплотнее, чтобы не просвистело ветром при большой скорости.
— Лишь бы опять дождик не случился, — пробормотал я, влезая в старую школьную гимнастерку.
— Не случится, — уверенно откликнулся Виталька. — День хороший, и все хорошо будет. Ключ достанем, собаку навестим…
Не знаю, почему мы решили, что ключ из лесного дома подойдет к замку на дверях колокольни. В глубине души я понимал, что надежды нет. Или почти нет. Но вся эта история становилась похожа на таинственную сказку, а кто откажется от сказки? К тому же, если есть ковер-самолет, почему не может быть других чудес?
И все же я бы подумал еще, лететь или не лететь, если бы не собака. Жаль ее, и нехорошо как-то: словно бросили…
Мы взяли для собаки три сырые котлеты из холодильника, свежую горбушку и пять кусков сахара.
Потом развернули ковер на крыше.
— Может, хвост прицепим? — предложил я. — Среди бела дня летим…