Клавдия Васильевна. Я не знаю, Федя, как она чувствовала себя дома. Я знаю только, что вы посылаете ее родителям сто рублей в месяц, и все.
Федор. А много ли старикам надо? Леночка считает – вполне достаточно, тем более что у них сейчас пенсия прибавилась.
Клавдия Васильевна. А ты как считаешь?
Федор. Я не вникаю в денежные вопросы, мама. У меня от одной работы голова трещит. В институте только неприятности… Да-да, я не хотел тебе этого говорить!.. Хоть уходи оттуда… Впору совсем бросить научную работу, перейти только на лекции.
Клавдия Васильевна. А не жаль будет, Федя?
Федор. Жаль. Так хорошо у меня пошло тогда, а теперь просто загрызли. Эти Перевозчиковы, Тюрины, Крыловы житья не дают.
Клавдия Васильевна. Кажется, именно Перевозчиков тогда о тебе такую хорошую статью написал?
Федор. А теперь еле кланяется.
Клавдия Васильевна. Обидно.
Федор. Еще бы!
Клавдия Васильевна. А ведь он тебя на защите диссертации при всех расцеловал, помнишь? Я тогда сидела в самом последнем ряду и плакала.
Федор молчит.
Федор(после паузы). Ну ничего! Вот засяду за свою «заветную» – я еще покажу им себя! Я докажу…
Клавдия Васильевна(с грустью). Ничего и никому ты уже не докажешь, Федя.
Федор. Почему это?
Клавдия Васильевна. Потому что все меняется на свете.
Федор. Что?
Клавдия Васильевна. Все.
Федор. Нет, ты договаривай.
Клавдия Васильевна. Так я постараюсь, чтобы дети ничем не досаждали Леночке.
Федор. Я знаю, что ты подразумеваешь: я переменился? Да?
Клавдия Васильевна. Вы будете ужинать?
Федор. Нет, ты скажи: я переменился?
Клавдия Васильевна. Да, Федя.
Федор. В какую же сторону?
Клавдия Васильевна. Ты не обижайся на меня, Федя, но ты становишься маленьким… мещанином.
Федор(смеется). Ах вон что! Все-таки, мама, у меня есть кое-какое имя в научном мире, со мной многие считаются, ценят…
Клавдия Васильевна. По-моему, Федя, даже академик со временем может стать простым обывателем.
Федор. Извини мама, но и ты… не героиня.
Клавдия Васильевна. Хочешь сказать – я тоже мещанка?
Федор. Это слишком обидное слово, мама.
Клавдия Васильевна. Я же не постеснялась тебе его сказать.
Федор. Ты – мать.
Клавдия Васильевна. А разве ты знаешь, о чем я думаю, когда варю вам обед, чищу картошку, стираю белье, мою пол, пришиваю пуговицы?! Я думаю о вас! Моя жизнь сложилась не совсем так, как я хотела. Моя ли в этом вина, не моя, – не знаю. Но у меня есть вы, четверо. И вы – это я! Я хочу, чтобы вы были такими людьми, какой я сама хотела стать.
Федор. Героями?
Клавдия Васильевна. Во всяком случае – интересными людьми. Помнишь, в девятом классе ты явился домой пьяным?.. Я не испугалась, нет! В жизни может быть всякое, особенно с подростком. Но ты пришел еще раз, еще, еще, и все в нетрезвом виде. Я ударила во все колокола: я подняла школу, комсомол, и мы вытащили тебя из этой компании. Помню, ночью ты лежал вот на этом диване и тяжело хрипел. Страшно сказать тебе, Федя, но я тогда подумала: если он не переменится, пусть лучше умрет. Когда ты будешь отцом, Федя, ты поймешь, какая это была страшная мысль! Любая ваша победа в жизни, пусть самая маленькая, любой ваш красивый поступок – это моя радость. Ваши успехи – они целиком ваши, я не присваиваю себе ничего, только бываю счастлива! Но ваши неудачи, особенно измены человеческому достоинству, они просто пугают меня, хочется кричать от обиды! Я как будто падаю вниз, в грязь!.. Как будто рушится здание, которое я возводила своими руками в бессонные ночи, когда вы были крохотными, в тревоге, в слезах, в радости.
Пауза.
Федор(тихо). Ты обвиняешь во всем Леночку?
Клавдия Васильевна. И тебя, Федя.
Федор. В чем же ты ее обвиняешь?
Клавдия Васильевна. Она плохая жена.
Федор. Вон как!
Клавдия Васильевна. Может быть, мои слова и не принесут пользы – говорят, дневная кукушка ночную не перекукует, – но я скажу. Хорошая жена, Федя, больше всего заботится о человеческом достоинстве своего мужа, уже потом она может гордиться его славой, чином, званием, материальными успехами. Но если муж – мелкий человечишка, пройдоха и жулик, то, поверь, и жена у него точь-в-точь такая же.
Федор. Слава богу, я не пройдоха, не жулик…
Клавдия Васильевна. Можешь им стать.
Федор. Ты уже преувеличиваешь, мама.
Клавдия Васильевна. Нет, я просто стараюсь всегда заглядывать вперед.
Федор. В чем же ты обвиняешь меня?
Клавдия Васильевна. В супружеской жизни часто бывает – кто кого потянет за собой. Так ты будешь ужинать?
Федор. Подожди. Но я люблю Леночку, ты понимаешь, люблю! Могу я иметь право на это счастье?
Клавдия Васильевна. Счастье ли это, Федя?
Голос Леночки. Федя!
Федор. До сих пор считалось: любовь – это одно из высоких и чистых чувств, возвышающих человека.
Клавдия Васильевна. Это неправда, Федя.
Федор. Да я по себе чувствую.
Клавдия Васильевна. Очень часто любовь принижает человека, разрушает его жизнь. Я даже не знаю, совершено ли во имя любви на земле больше высоких поступков или подлых.
Голос Леночки. Федор!
Клавдия Васильевна. Ну иди, иди.
Федор. Что же я, по-твоему, должен сделать?
Клавдия Васильевна. Ты совсем взрослый мальчик, Федя. (Подходит к сыну, целует его в лоб.)
Голос Леночки. Федор!
Клавдия Васильевна. Иди же, иди, не геройствуй.
Клавдия Васильевна пошла было на кухню, но в это время входит Леночка.
Леночка(ласково). Мама, мы так задержали вас с ужином, совсем завертелись – давайте поедим.
Клавдия Васильевна. Вот и хорошо. (Ушла.)
Леночка. Ты что, не слышишь?
Федор. Я с мамой разговаривал.
Леночка. Интересно, что она тебе напела.
Федор(строго). Лена, я хочу поговорить с тобой.
Леночка(приложив руку к груди). Ой!
Федор. Что ты?
Леночка. Опять кольнуло.
Федор. Капли дать?
Леночка. Не надо. Так перенервничала!.. (Подошла к Федору, обняла его.) Тебе наговорила кучу гадостей… (Целует.) Извини! Талантливый ты мой!
Федор(обнимая жену). Да, уж наболтала ты всяких глупостей! Ты меня будешь слушаться?
Леночка. Буду, буду. А ты меня – ладно?
Федор. Идет. (Целует жену.)
Входит Клавдия Васильевна.
Клавдия Васильевна. Здесь будете ужинать или на кухне?
Леночка. Все равно, мама. Мы скоро выйдем. (Федору.) Идем, я тебе расскажу, что придумала.
Федор и Леночка ушли к себе. В дверях появляется Геннадий.
Клавдия Васильевна. Где Олег?
Геннадий. А что?
Клавдия Васильевна. То есть как – что?
Геннадий. Зачем он вам?
Клавдия Васильевна(громко, с тревогой). Где Олег, Гена?
Геннадий(шепотом). Тут он, за дверью стоит.
Клавдия Васильевна бежит к двери, распахнула ее. Видимо, в глубине прихожей стоит Олег. Клавдия Васильевна увидела его, покачала головой и ушла на кухню.
Входи, больше никого нет.
Входит Олег.
Олег. Не рано?
Геннадий. Думаю, нет – перекипело. Но поблажки не жди. Конечно, не то что сгоряча, но достанется.
Олег. Есть хочется! (Идет к буфету.)
Входит Коля.
Коля. Ты что?! Мать места себе не находит…
Геннадий. Это хорошо…
Коля(Олегу). Я уж наврал маме, будто тебя с Геннадием на улице видел. Где ты был?
Олег. Нигде не был. Мы вокруг дома обошли, а потом через заднее крыльцо – Геннадий меня в своей комнате запер, а сам куда-то ушел.
Геннадий. За покупками ездил. (Коле.) Я его нарочно замкнул, сразу-то попадаться на глаза никогда не надо, проверено!
Олег(Коле.) Что тут было?
Коля. Леночка чуть не умерла. Федор обещал тебе уши оборвать.
Олег. Еще чего! Пусть только дотронется! Где они?
Коля. У себя.
Геннадий. А Татьяна где?
Коля. Занимается.
Геннадий. Одна?
Коля. Нет.
Геннадий. С этим?
Коля. С этим.
Геннадий. Приехал бы он к нам в район погостить!..
Олег. А вещи где?
Коля. В сарай вынесли.
Олег. Сильно испортил?
Коля. Досталось беднягам!
Геннадий(думая о своем). Я бы подговорил ребят…
Коля. Отколотили бы?
Геннадий. Отвадили бы.
Олег(оглядывая комнату). Просторнее стало. (Задумался.)
Где стояла кровать –
Можно там танцевать,
Где сервант возвышался –
Только коврик остался.
Коля. Геннадий, переложи эти стихи на музыку, и спойте Леночке в два голоса.
Геннадий(Олегу). Ты, брат, сейчас не сочиняй, не надо.
Олег(подойдя к окну). И рыб нет.
Входит Лапшин.
Лапшин(сыну). Ты что уходишь, ключа не оставляешь?
Геннадий. Забыл.
Лапшин(передразнивая). «Забыл»! А еще десятилетку окончил! Идем, собирайся, сейчас едем. Я билеты купил.
Геннадий. Чего это вдруг?