ешении Контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности»[131]. Каменев просил Сталина извиниться, но тот наотрез отказывался это делать. В конце концов Сталин согласился и принес извинения. Но Ленин к тому времени уже затаил на него обиду.
Возможно, в дальнейшем блок Ленин – Троцкий смог бы ослабить влияние «тройки», но очередной инсульт Ленина не позволил это сделать. Понимая, что сил на борьбу у него уже может не быть, он решил написать о своих сомнениях и составить «Письмо к съезду», ставшее известным как «Завещание Ленина».
23 декабря 1922 года Ленин пригласил к себе свою стенографистку М. А. Володичеву и начал ей диктовать первую часть «Письма к съезду», в которой предлагал провести реформу партийной власти – расширить ЦК до 100 человек.
Первая часть письма В.И. Ленина к съезду о сохранении единства партии, создании устойчивого ЦК, способного предотвратить раскол партии. Текст был записан стенографисткой М. А. Володичевой под диктовку В. И. Ленина
23 декабря 1922
Подлинник. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 24047. Л. 1–2]
Фрагмент письма В. И. Ленина к съезду с характеристикой некоторых членов ЦК: И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого, Н. И. Бухарина, Г. Л. Пятакова, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева. Текст был записан стенографисткой М. А. Володичевой под диктовку В. И. Ленина
25 декабря 1922
Подлинник. Машинописный текст
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 24048. Л. 1–2]
Записки Л. А. Фотиевой и Л. Б. Каменева И. В. Сталину об ошибке в отправке записок В. И. Ленина членам Политбюро
29 декабря 1922
[РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 726. Л. 1–2]
Володичева была наслышана о скандале Сталина с Крупской, поэтому, чтобы избежать нового, поспешила отправить надиктованное Сталину. При этом она не знала, что данные записи должны быть вскрыты только после смерти Ленина, ей об этом никто не сообщил. Остальные части письма, надиктованные в декабре 1922 года, Володичева лично передала Сталину, так как считала важным его с ними ознакомить. Никогда Володичева не слышала от Ленина ничего подобного. А сейчас он вдруг заговорил об угрозе раскола партии в связи с противостоянием Сталина и Троцкого. По его мнению, Сталин сосредоточил в своих руках «необъятную власть», а Троцкий, несмотря на его «излишнюю самоуверенность», являлся «самым способным человеком в ЦК». Правда, самая знаменитая запись о необходимости сместить Сталина с должности генерального секретаря еще отсутствовала. Она сделана 4 января 1923 года, но Сталину и Каменеву хватило и того, что они получили от Володичевой.
Каменеву в своих записях Ленин не уделил столько внимания, как Сталину. Он лишь напомнил о его открытом противостоянии захвату власти большевиками в Октябре 1917 года, указав, что этот эпизод «не являлся случайностью».
Каменев опечалился. Оказывается, Ленин до сих пор не простил его, и это несмотря на то, что за прошедшие 5 лет он всегда был с Лениным и изо дня в день доказывал свою верность партии.
С декабрьскими записями Ленина успели ознакомиться не только Сталин и Каменев, но и Троцкий, Бухарин и Орджоникидзе. И только 29 декабря вскрылась «ошибка» – эти бумаги нельзя было показывать кому-либо до смерти Ленина. Поняв, что натворила стенографистка, 29 декабря 1922 года секретарь Ленина Лидия Фотиева пришла к Каменеву поздно вечером и рассказала об ошибке. Она просила его убедить всех не рассказывать об этом Ленину[132]. Никто, естественно, рассказывать и не собирался. В том числе и Троцкий. Ни Ленину, ни кому другому. Содержание знали только узкий круг людей. И так оставалось до самой смерти Ленина, вернее, до XIII съезда партии.
В. И. Ленин и Л. Б. Каменев в Горках
Не ранее 3 августа 1922
[РГАСПИ. Ф. 393. Оп. 1. Д. 352]
Все это подтолкнуло «тройку» к активным действиям против Троцкого. Его следовало ослабить до того, как всем станет известна воля вождя. Но и открыто они не могли пойти против него. Он был настолько популярен, что при желании и при поддержке Красной армии мог бы легко дать им отпор и провести переворот.
Между тем в самой «тройке» наступал разлад. Григорий Зиновьев был недоволен Сталиным и его манерой решать вопросы в Политбюро. Он пытался перетянуть на свою сторону Льва Борисовича: «Во всех платформах говорят о “тройке”, считая, что и я в ней имею не последнее значение. На деле нет никакой тройки, а есть диктатура Сталина. Ильич был тысячу раз прав»[133].
Каменев понимал, что Зиновьев в чем-то прав. Но, когда Зиновьев и тогда еще кандидат в члены Политбюро Николай Бухарин предложили расширить Секретариат и ввести туда Троцкого, чтобы создать противовес Сталину, Каменев категорически отказался. В такие политические игры он играть был не намерен и своими руками укреплять позиции Троцкого не собирался. Тем более в это время обострилась революционная ситуация в Германии. Возможное участие в этих событиях Красной армии могло и без того усилить влияние Троцкого в партии. Это заставило Сталина перейти в открытое наступление против Троцкого, и Каменев его в этом поддержал.
Лев Борисович Каменев
1920
[РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 8. Л. 7]
25 сентября 1923 года на Пленуме ЦК сторонник Сталина В. В. Куйбышев внес предложение о расширении состава Реввоенсовета. Он предлагал включить туда И. В. Сталина и его единомышленников: К. Е. Ворошилова, Г. К. Орджоникидзе, М. М. Лашевича, Г. Л. Пятакова и командующего Московским военным округом Н. И. Муралова. Троцкий был поражен наглостью вторжения в его ведомство. Он выступил с протестом против этого предложения и со скандалом покинул пленум[134]. Наступил период открытой внутрипартийной борьбы.
Глава 7Внутрипартийная борьба. НачалоОктябрь 1923 – январь 1924
8 октября 1923 года Троцкий написал письмо Центральному комитету и Центральной контрольной комиссии ЦК и передал в Политбюро для отправки по назначению. В нем он указывал, что молчал полтора года и не выносил за пределы ЦК свои с ним разногласия. Однако сейчас, по его мнению, назрел кризис партии, и это не позволяет ему молчать дальше: в партии образовались враждебные группировки, а ЦК и вовсе оторвался от нее.
«Крайнее ухудшение внутрипартийной обстановки имеет две причины, – писал Троцкий, – а) в корне неправильный и нездоровый внутрипартийный режим и б) недовольство рабочих и крестьян тяжелым экономическим положением, которое сложилось не только в результате объективных трудностей, но и в результате явных коренных ошибок хозяйственной политики»[135].
Кроме этого, Троцкий упрекал ЦК в невнимательности к вопросу о промышленности, к работе Госплана, вопросам налога, финансовой политики. Он настаивал, что «руководства хозяйством нет, хаос идет сверху» [136].
Секретариат и Оргбюро Троцкий обвинил в неумении подбирать кадры: «При назначениях, смещениях, перемещениях члены партии оценивались прежде всего под тем углом зрения, в какой мере они могут содействовать или противодействовать поддержанию того внутрипартийного режима, который негласно и неофициально, но тем более действительно проводится через Оргбюро и Секретариат ЦК»[137]. Лично Сталина он обвинял в том, что в ЦК он «впускает» только нужных ему людей. На XII съезде партии было сказано, что в состав ЦК нужны люди независимые. Однако, утверждал Троцкий, только генеральный секретарь решает, кто подходит под критерий этого отбора. А созданный Сталиным секретарский аппарат не дает партийным массам участвовать в формировании местной партийной организации.
«Создалась за последние год-полтора специфическая секретарская психология, – писал Троцкий, – главной чертой которой является убеждение, что секретарь способен решать все и всякие вопросы без знакомства с существом дела. Мы наблюдаем сплошь да рядом, как товарищи, которые не проявили никаких организаторских, административных или иных качеств, пока стояли во главе советских учреждений, начинают властно решать хозяйственные, военные и иные вопросы, как только попадают на пост секретарей. Такая практика тем вреднее, что она рассеивает и убивает чувство ответственности»[138].
Лев Давидович Троцкий
1920-е
[РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 24. Л. 12]
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об отсрочке рассылки письма Л. Д. Троцкого от 8 октября
11 октября 1923
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 25. Л. 34]
Троцкий призывал положить конец секретарскому бюрократизму и изменить внутрипартийный режим: «Низы партии должны в рамках партийности высказать, чем они недовольны, и получить действительную возможность, в соответствии с партийным уставом и, главное, со всем духом нашей партии, создавать ее организационный аппарат»[139].
Письмо грянуло как гром среди ясного неба. Поначалу Политбюро не предполагало разглашать его и отложило рассылку всем членам ЦК и ЦКК, на которой настаивал Троцкий. Однако тот подстраховался и сообщил о нем «небольшому кругу ответственных товарищей», даже не входящих в состав ЦК и ЦКК[140].
Пока Сталин готовил ответный удар, письмо Троцкого уже распространялось по всем местным партийным организациям. Не все отреагировали однозначно. Одни выступали за скорейший созыв партийного съезда, чтобы немедленно обсудить написанное Троцким, другие воспринимали письмо как платформу для образования фракции