А Сталин только и ждал нового заявления. 27 сентября Политбюро указало на «вульгарно масловский жаргон» этого заявления. А самое главное, что оно «целиком разоблачило действительную природу оппозиции»[306]. По его мнению, оппозиция сползла «на рельсы буржуазной демократии» и «перешла не только к организации второй партии, но и защите элементов, явно враждебных СССР».
29 сентября многие оппозиционеры, у которых прошли обыски, были исключены из партии[307]. Зиновьев, Троцкий и Смилга продолжали атаковать Политбюро своими заявлениями. Они требовали опровергнуть ложные утверждения Политбюро и «вывести партию из сталинской трясины»[308].
А дальше состоялся злосчастный октябрьский пленум. Лев Борисович, преодолевая все преграды, приехал в Москву. Он понимал, что оппозиционерам будет нужна его помощь, и был раздосадован тем, что не мог быть рядом с ними при обнародовании платформы. На пленуме царила ужасная атмосфера. Троцкому не просто не давали говорить, его пытались силой стащить с трибуны и кидали в него предметы. Николай Кубяк бросил стакан, Емельян Ярославский прямо во время выступления Троцкого швырнул в него книгу с контрольными цифрами плана народного хозяйства. Николай Шверник еще раз бросил ее в Троцкого, но уже за его реплику из зала на речь Бухарина[309]. В итоге Зиновьева и Троцкого исключили из состава ЦК.
Письмо Л. Д. Троцкого Истпарту «О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии» с приложением записки Л. Д. Троцкого в Секретариат ЦК ВКП(б)
21 октября 1927
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 82. Л. 67, 68–107]
Каменев не должен был выступать на пленуме. Но он с места пытался донести до всех, что платформа оппозиции является контртезисами к тезисам ЦК, поэтому ее необходимо опубликовать, отменив постановление Политбюро. Все его реплики перекрикивались, а Николай Скрыпник назвал предложение Каменева «провокационным». Нервы Каменева не выдерживали в той обстановке: «Вы сами провокатор, черт побери! Что за слова!»[310]
Обсуждая вопрос об исключении Троцкого и Зиновьева из ЦК, Каменев сказал, что доклад Вячеслава Менжинского не об оппозиции, а «о каких-то белогвардейских сволочах»[311]. Но ему повторили, что сдаваться не собираются. Если они «хоть капельку» сдадутся оппозиции, это для них разложение партии[312].
Каменева называли «реалистом с оппортунистическим уклоном», говоря, что «надо его предварительно и крепче побить для того, чтобы из него вышел толк, – выдохся из него весь ленинизм».
Перед выступлением Сталина Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бакаев, Евдокимов, Смилга демонстративно покинули зал. Их провожали криками: «Скатертью дорога!» Сталин же удовлетворенно успокаивал присутствующих: «Нервы у них разъехались, и не хватает мужества выслушать представителей ЦК»[313].
Сталин сам зачитал «Завещание Ленина», при этом поворачивая его не против себя, а против оппозиции. Он подчеркивает, что Ленин обвиняет Троцкого в «небольшевизме» и указывает на «неслучайное» отрицание Зиновьевым и Каменевым вооруженного восстания в Октябре 1917 года. «Характерно, что ни одного слова, ни одного намека нет в “Завещании” насчет ошибок Сталина. Говорится там только о грубости Сталина. Но грубость не есть и не может быть недостатком политической линии или позиции Сталина»[314] – и этим Сталин был доволен.
Отказ печатать платформу оппозиции он объяснил достаточно просто: «ЦК не хотел и не имел права легализовать фракцию Троцкого».
23 октября 1927 года Янсон зачитал резолюцию пленума об исключении Троцкого и Зиновьева из ЦК за доведение фракционной борьбы «до степени, граничащей с образованием новой антиленинской партии совместно с буржуазными интеллигентами»[315].
Каменев не собирался молча это слушать и попросил слова. Его перебивали криками: «Это провокация», «Закрой свой граммофон», «Это злобный саботаж», «Это третье издание платформы». Но он, перекрикивая голоса, заявлял, что «у партии не может быть никаких оснований доверять проведение 7-часового рабочего дня, поднятие экономического и политического положения бедняков, проведение форсированного наступления на кулаков той группе, которая в течение 2-х лет проводила прямо противоположную точку зрения». «Мы солидарны с Троцким, Зиновьевым, Преображенским, Серебряковым! Имейте мужество исключить нас всех, 11 членов ЦК и ЦКК», – кричал Каменев[316].
Немногочисленные аплодисменты оппозиции заглушил голос Рыкова, председательствующего на собрании, который призвал к голосованию за исключение Троцкого и Зиновьева из ЦК. 189 против 11 высказались «за».
В этот же день было написано заявление оппозиции (членов ЦК и ЦКК) с протестом против исключения из ЦК Троцкого и Зиновьева. Она называла это «попыткой избавиться от критики накануне съезда», обещала, что Политбюро не удастся он нее избавиться, «ибо оппозиция защищает взгляды Ленина и будет их защищать всегда, везде и при всяких условиях»[317].
Каменев активно включился в работу к подготовке к съезду. Съезд – это не Сталин, не его Политбюро, не его ЦКК. Там будет много сторонников оппозиции. И Каменев верил, что съезд, который, по его мнению, должен был быть созван еще год назад, поможет выдержать удар и заставить Сталина прислушаться к мнению оппозиции, хотя бы перестать устраивать гонения на нее. Каменев снова ошибался.
Постановление Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) об исключении Г. Е. Зиновьева и Л. Д. Троцкого из состава Центрального комитета партии
23 октября 1927
Правка И. В. Сталина
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 82. Л. 111–112]
Записка Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Н. И. Муралова, Х. Г. Раковского, И. Т. Смилги и Л. Д. Троцкого в газету «Правда» о публикации их контртезисов
2 ноября 1927
[РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 150. Л. 1]
Пылая энтузиазмом, засидевшись в Италии, он занялся подготовкой контртезисов и оппозиционных собраний, совсем как в дореволюционное время.
Пленум поставил точку в попытках участия оппозиции в дискуссиях на партийных собраниях. Раз нам не дают выступать на них, мы будем организовывать свои собрания, решил Каменев.
Заявление Н. А. Угланова, Е. М. Ярославского, А. С. Енукидзе, А. Г. Герасимова, И. И. Короткова, А. М. Цихона Л. Б. Каменеву с требованием немедленно распустить нелегальное собрание в МВТУ
4 ноября 1927
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 108. Л. 8]
3 ноября Зиновьев, Каменев, Муралов, Раковский, Смилга и Троцкий отправили в газету «Правда» для публикации тезисы оппозиции «О работе в деревне»[318], чуть позже «О пятилетнем плане народного хозяйства»[319] и «О внутрипартийном положении»[320].
А 4 ноября в зале МВТУ «объединенная оппозиция» провела «нелегальное» собрание. Присутствовало около 2 тысяч человек. Узнав, что собрание проводит оппозиция, руководство университета пыталось разогнать собрание, отключив свет. Но это не помогло. Публика не расходилась, а Каменев и Троцкий продолжили выступать при свечах. Ближе к 9 часам вечера для разгона собрания приехали Угланов, Ярославский, Енукидзе, Герасимов, Коротков, Цихон, но их попросту не пустили на собрание. В итоге им пришлось писать обращение с требованием немедленно распустить «антипартийное собрание» и освободить «насильственно захваченную аудиторию»[321]. Но собрание продолжилось.
Подобное собрание было организовано 6 ноября и в Ленинграде, где выступали Зиновьев и Радек. Пришедшие члены Ленинградской губернской контрольной комиссии также не смогли его разогнать[322].
В связи с этим Политбюро особенно подготовилось к демонстрации 7 ноября. Сталин ожидал, что оппозиция проведет свою демонстрацию. В день праздника ОГПУ отслеживало не только передвижения лидеров оппозиции, но и размещение оппозиционных лозунгов и плакатов, раздачу агитационных листков. В Ленинграде оппозиционерам, в том числе Зиновьеву, Евдокимову и Радеку, отказали в билетах на трибуны. Они поневоле заняли места для делегатов. После того как одна из колонн рабочих попыталась их поприветствовать, организованная группа людей, поддерживаемая конной милицией, оттеснила оппозиционеров. Им даже пришлось укрыться в общежитии Толмачевской академии, откуда им уже «не рекомендовали» выходить до конца демонстрации. Фактически их арестовали[323].
В Москве события развивались еще круче. Каменев вместе с Троцким, Иваром Смилгой и Николаем Мураловым, объезжая город на машине, просто-напросто подверглись обстрелу. Хорошо, что выстрелы были в воздух. А 5 человек и вовсе накинулись на машину, изрядно потрепав автомобиль. После этого все направились на собрание в квартиру Смилги, над окнами которой с утра оппозиция вывесила плакат «Выполним завещание Ленина» и красное полотно с портретами Ленина, Зиновьева и Троцкого. Прибыв туда, они обнаружили, что плакаты пытаются сорвать с крыши при помощи крюков. Действо собрало немало народа, с возмущением смотревшего на все это. После того как сам Смилга и его гости попали в квартиру, попытки сорвать плакаты стали ожесточеннее. А потом группа военных, среди которых Каменев узнал начальника военной школы ЦИК Лашука, ворвалась в квартиру, в щепки разнеся дверь. Сорвав и разорвав плакаты, они унесли их «в качестве трофея».