— Награбленное уместилось в маленьком чемоданчике, вроде «дипломата», — заметил капитан. — А картины — в тубе. Удобно. Сигнализация не сработала, значит, этот, — он кивнул в сторону трупа, — впустил гостей сам. Гостью, — поправился он. — Женщину. Если бы мужика — пили бы коньяк.
Домоправительница — крупная старуха — ринулась в комнату, стаскивая на ходу плащ. Увидев лежащего на диване хозяина, она ахнула, зажав рукой рот.
Напившись валерьянки, напричитавшись, Валентина Федоровна — так ее звали — довольно связно и обстоятельно рассказала о пропавших вещах.
— Собаки пропали, — деловито перечисляла она. — Чистого серебра, старинные. И золотой дьявол на камнях. Голый, прости господи, сидит на камне, такой страшный, аж сердце заходится. И две картинки, одна ничего, вроде как деревенская — зима, снег и пегая корова смотрит из сарая, грустная такая, и слеза в глазу. Вроде как ребенок рисовал. Другая тоже маленькая, старинная, вся темная. Желтые розы в вазе. А в сейфе у Леонида Семеныча были женины цацки и папка с монетами…
— Тенденция, однако, — заметил Федор Алексеев, выслушав отчет капитана Астахова о новом убийстве и ограблении. Друзья снова сидели в «Тутси». — Похоже, заезжие гастролеры? У нас вроде тихо было до сих пор. Что именно взяли?
— Заезжие? — задумался капитан. — А черт их знает, может, и заезжие. Взяли, как и в прошлый раз, антиквариат, картины — одна с коровой, другая с желтыми розами, из сейфа — коллекцию монет и ювелирные изделия.
— Всего-навсего через две недели после того парня, хозяина казино, которого повесили. Там тоже антиквариат и картины. И тоже наркотик в вине. Один и тот же исполнитель? — спросил Федор.
— А хрен его знает, — ответил Коля.
— Я думаю, преступление совершили разные лица, — подал голос Савелий, и друзья, как по команде, повернулись к нему.
— Да что ты! — обрадовался Коля. — Ну? Не томи, Савелий. Излагай.
— У каждого преступника… это самое, свой почерк, — принялся объяснять Зотов. — А тут разный почерк… Того, первого, повесили, а этого…
— Точно, почерк разный. Молодец, Савелий, разбираешься. Кстати, о хозяине казино. Один из моих… людей, часовой мастер, старый антикварщик…
— Неужели Одноглазый? — перебил его Федор. — Жив еще?
— Оперативная информация, — строго ответил капитан. — Разглашению не подлежит.
— Да ладно, я и так знаю, — ответил Федор. — Редкая сволочь.
— Может, и редкая, зато полезная, — заметил капитан. — В таком бизнесе только сволочь и выживет. Можешь не перебивать?
— Могу, — пообещал Федор. — Давай!
— Одногла… мой человек, одним словом, шепнул, что ему принесли платиновый медальон с изумрудной птицей, похоже, из вещей, украденных у хозяина казино Краснухина. Принес мужчина. Ювелир незаметно достал список, стал сравнивать, развлекая его разговорами. Однако тот заподозрил что-то, вырвал медальон у него из рук и ушел.
— Разумеется, раньше он этого мужчину никогда не видел, — скептически заметил Федор. — Одноглазый соврет — недорого возьмет.
— Зачем? — спросил Савелий.
— Чтобы выказать рвение. А капитан Астахов в ответ закроет глаза на всякие мелкие нарушения… информатора. Например, спекуляцию драгметаллами. И поможет при случае. По принципу — ты мне, я тебе. Или рука руку моет. Слышал, Савелий?
— Да нет, не врет он, — сказал Астахов. — Мы с ним в эти игры не играем. Он меня знает.
— Допустим. И что? Таинственный человек с медальоном был, разумеется, в зеленом пальто и резиновых сапогах, лысый, без руки. Тут источник для достоверности будет путаться в показаниях — не то без правой, не то без левой.
— Зачем? — изумился Зотов.
— Откуда я знаю? — Федор пожал плечами. — Значит, нужно… зачем-то.
— Савелий, не слушай Федьку, это вредно для здоровья, — заметил капитан. — Это был мужчина лет сорока, ничем не примечательный. Немногословный. За все время пребывания в лавке он произнес всего два-три слова. Протянул медальон и буркнул что-то вроде: «Интересуетесь?» Источник запомнил шрам на правой руке около большого пальца.
— Какие кадры! — вскричал Федор. — Какова наблюдательность! Одноглазому давно пора присваивать очередное звание. Он у вас кто? Все еще старший ефрейтор? Несолидно. Надо бы повысить.
— Повысим, — ответил капитан хладнокровно. — Не волнуйся.
— А фоторобот? — вспомнил Савелий. — Фоторобот будете делать?
— А надо? — спросил Астахов.
— Ну, во всех детективах… составляют фоторобот, — пробормотал Зотов.
— Ну, раз во всех детективах, тогда, может, и сделаем.
— Странно, — заметил Федор. — Серьезный грабитель-убийца идет к скупщику краденого и предлагает ему «грязное» ювелирное изделие, будто ему не хватает на жизнь. Туфта полная!
— А может, ему срочно понадобились деньги? — предположил Зотов.
— Преступник, разбирающийся в антиквариате, не пойдет к дешевому барыге, Савелий. Не тот уровень.
— Да знаю! — сказал с досадой Николай. — Но вещь-то краденая. Где-то он ее взял!
— Пахнет жареным, — сказал Федор. — Я бы попрессовал Одноглазого. Врет он. На нем пробы негде ставить. Грабитель и убийца, поиздержавшись, запросто приходит к первому попавшемуся ювелиру и сует ему краденую вещь? Так?
— Может, и так. Возможно, гастролер без связей. А за Одноглазым присмотрим, — отреагировал капитан на удивление спокойно, но спокойствие это напоминало штиль перед бурей. — Мне и самому, как вы понимаете… А больше ничего. Никаких зацепок. Жена Краснухина обвиняет секретаря, какие-то тайные делишки у него были с покойным. Тот показал, что по просьбе покойного нанял частного детектива, который предоставил компромат на жену — у нее был любовник, а она якобы узнала об этом и приняла меры. Боялась развода. Вернее, не она узнала, а любовник — бывший сотрудник охранного агентства, ныне безработный. На пятнадцать лет моложе дамы. Типичный альфонс. Но на убийцу не тянет, тем более не разбирается в антиквариате. Она рыдает на допросах, а морда радостная: наследница. Альфонс тоже настроен оптимистично, даже не скрывает. Мыльная опера, тошнит уже. Ненавидят друг друга, но живут вместе, не разводятся. Пока не доходит до убийства.
— Как печально, — заметил Савелий.
— Да уж…
— Не там копаете, — вдруг произнес Федор. — Не там.
Тут капитан не выдержал и взорвался.
— Федька, тебя что, из бурсы вышибли? — резко спросил он. — Сколько можно из меня кишки тянуть? Ты думаешь, я не знаю цену Одно… этому фраеру?
— Пока не вышибли. Ладно, Коля, — примирительно сказал Федор, — это я так, не обращай внимания. Завидую, наверное.
— Возвращайся, делов-то!
— А что… может, и вернусь, — произнес Алексеев задумчиво.
— А вдруг это убийца приходил? — наконец сообразил Савелий. — К ювелиру?
— Конечно, убийца! — ответил ему Федор. — Теперь Коля сделает фоторобот, как ты и советовал, и он, считай, у нас в кармане. Но! Несмотря на разный почерк, как ты опять-таки заметил, я склонен думать, что здесь действовал один и тот же персонаж. Почерк, может, и разный, а схема одна. Суди сам, Савелий. Отсутствие следов взлома — раз. Присутствие женщины — два. Некий химический препарат, который вырубает жертву, — три. Взяты самые ценные вещи — золото, камни и антиквариат — четыре. Никаких свидетелей — пять. И главное — убийство. Не всякий грабитель идет на убийство!
— Если это один и тот же преступник, то, значит, и женщина одна и та же, — рассудительно заметил Савелий.
— Резонно, — отозвался Федор. — Хотя необязательно. Правда, Коля?
— Вы меня уже достали, — с горечью сказал капитан. — Везде одна и та же лажа. Я зачем сюда прихожу? Расслабиться. А мне тут баки забивают… Кто будет? — он взялся за графин с водкой.
— Мне немного, — предупредил Зотов.
— Ежу понятно, — ответил капитан, разливая спиртное. — Только продукт переводить. За что пьем?
— Савелий? За что пьем? — спросил Федор. — Ты у нас самый… оптимистичный. Давай тост!
— Чтобы все было хорошо… — поколебавшись, предложил Савелий.
— Отлично сказано! — воскликнул Алексеев. — Чтобы все было хорошо!
Друзья чокнулись. Огорченный капитан Астахов принял водку одним глотком. Федор растянул на три. Савелий Зотов, стараясь не дышать, страшно сморщившись, пил мелкими глотками…
Глава 11Омут
— Доброе утро, — поздоровался Вениамин Сырников, появляясь на пороге кабинета Илларии. — Занята?
— Ну? — спросила она, отрываясь от бумаг.
— Спасибо, хорошо, — ответил адвокат язвительно. — А ты как?
— Вениамин, не морочь мне голову! — нетерпеливо воскликнула Иллария. — Нашел?
Адвокат, выдерживая паузу, уселся в кресло, положил на стол перед собой папку, раскрыл. Поднял глаза на Илларию и неторопливо сказал:
— Нашел. Кирилл Александрович Пушкарев. Предприниматель. Владелец фирмы по импорту пищевых продуктов, а также вин из Греции и Португалии. В бизнесе три года. Дела идут неплохо. До этого занимался продажей электроники, медицинского оборудования, медицинским страхованием. На людях господин Пушкарев почти не бывает, на тусовках не светится, о личной жизни подозреваемого ничего не известно. Домашний адрес, к сожалению, достать не удалось. Равно как и домашний телефон.
— Твой новый знакомый не любит, чтобы его беспокоили, — заключил свой доклад Вениамин. — Ходят слухи, что он собирается не то начать ресторанный бизнес, не то купить пару уже существующих ресторанов. Все, пожалуй. Я думаю, он делает ставку на тебя, — добавил он. — Ты у нас в городе фигура публичная, со связями. Трудно сказать, кто кому нужнее.
— И что чует твой длинный нос? — спросила Иллария.
— Ничего. Фирмочка захудаленькая, малоизвестная. Но деньги у него есть. Если он предлагает помощь, то почему бы и нет? Только имей в виду, говорить с ним буду я.
— Конечно, ты, — успокоила его Иллария. — За что я тебе деньги плачу?
— И никакой самодеятельности, — добавил Сырников.
— Никакой, — согласилась Иллария.