Д.-М.: «“Мастера и Маргариту” мы, конечно, к тому времени знали, у Булгакова там сделана путаница между Панаевым и Скабичевским, так что давайте назовем переделанные фамилии писателей Николая Помяловского и Дмитрия Григоровича здесь скрытой цитатой. Роман Булгакова был в журнале, его нам дали, естественно, ненадолго. Читали вслух. У нас была свеча, отлитая в трехлитровой колбе, подарок Славы Лена, она изображала луну. Сидели в полумраке, Володя рисовал в уголке, мама вязала, дети внимали».
22 июля 1856 года Некрасов написал Л. Толстому: «Особенно мне досадно, что Вы так браните Чернышевского. Нельзя, чтоб все люди были созданы на нашу колодку». Это было ответом на письмо Толстого от 2 июля, где он писал про Чернышевского так: «…Теперь срам с этим клоповоняющим господином». (Подробнее см. Луначарский А. В. Чернышевский и Толстой (К юбилею Чернышевского) // Вечерняя Москва, 1928, № 166, 19 июля; Николаев М. П. Л. Н. Толстой и Н. Г. Чернышевский. Приок. кн. изд-во, 1978).
В самиздатовских перепечатках «ошибка» Помялович/Григоровский обычно оказывается исправленной. «Албанский» язык последней фразы бывает более литературным: «Все писатели хорошие, а Толстой хамм. Потому что графф».
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 10 (стр. 21)
Гоголь читал драму Пушкина “Борис Годунов” и приговаривал: — “Ай да Пушкин! Действительно, сукин сын!”
Напомним источник этой фразы: «Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, ай да Пушкин! ай да сукин сын!» (Из письма А. С. Пушкина П. А. Вяземскому, 7 ноября 1825).
Между прочим, второе публичное чтение «Бориса Годунова» Пушкиным состоялось как раз в доме Вяземского 20 сентября 1826 года. (См. Богаевская К. Первые чтения «Бориса Годунова» // Наука и жизнь. 1972, № 10. С. 46–48).
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 11 (стр. 22)
Достоевский пошел в гости к Гоголю. Позвонил. Ему открыли. “Что вы, — говорят, — Федор Михайлович, Николай Васильевич уж лет пятьдесят как умер”.
“Ну и что же, — подумал Достоевский, царство ему небесное, — я ведь тоже когда-нибудь умру”.
Как написано у Булгакова: «Протестую, — горячо воскликнул Бегемот. — Достоевский бессмертен!» («Мастер и Маргарита»).
Гоголь умер в 1852 году, а Достоевский спустя 29 лет после него в 1881 году, т. е. визит спустя пятьдесят лет нереален. Если помнить эти цифры, эпизод приобретает макабрическую потусторонность (как и прочие анекдоты про Достоевского в этом цикле). Любопытно, что в версии самиздата эти невозможные 50 лет бывают исправленными на реалистичные 15.
Еще это аллюзия, быть может, на эпизод из пушкинского «Гробовщика»: «— А приходили ко мне от покойницы Трюхиной? — Покойницы? Да разве она умерла? — Эка дура! Да не ты ли пособляла мне вчера улаживать ее похороны? — Что ты, батюшка, не с ума ли спятил, али хмель вчерашний еще у тя не прошел? Какие были вчера похороны? Ты целый день пировал у немца, воротился пьян, завалился в постелю, да и спал до сего часа, как уж к обедне отблаговестили. — Ой ли! — сказал обрадованный гробовщик. — Вестимо так, — отвечала работница. — Ну, коли так, давай скорее чаю да позови дочерей».
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 12 (стр. 23)
У Лермонтова было много собак, а одна — лучше всех. Он хотел ее выучить всяким штукам и подарить Пушкину. Целый день, бывало, кричит: “Тубо! Пиль! Апорт!” Собака воет — ужас!
Раз выглянул в окно, а там вся компания — и Гоголь, и Толстой, и Достоевский, и Тургенев. Стоят, слушают. Подходит городовой. “Что, — спрашивает, — за шум из сей квартиры?” “А это, — они ему, — это, изволите видеть, Лермонтов собаку учит, хочет Пушкину подарить”.
Лермонтов расстроился и… (см. рис.)
Исторических подтверждений любви Лермонтова к собакам не найдено. Поскольку Лермонтов в цикле анекдотов выведен в амплуа комического военного, здесь также стоит вспомнить картину Павла Федотова «Анкор, еще анкор!», про офицера, от скуки дрессирующего пса. Об отношении же к собакам Пушкина, например, оставил сообщение его друг Соболевский, у которого поэт жил в Москве: «Вот где стояла кровать его, на которой подле него родила моя датская сука, с детьми которой он так нежно возился и нянчился впоследствии» (Вацуро В. Э. А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1985, Т. 2. С. 13).
«Тубо! Пиль! Апорт!» — обычный набор французских приказов для дрессировки собак. См., например, употребление у Лескова в «Очарованном страннике». Или, например, в журнале «Эпоха», издаваемом семейством покойного Достоевского, в рассказе, написанном от лица черного пуделя: «Я до того понял магическое значение слов: cherche, тубо, пиль, apporte, что не только обходился без арапника, но предупреждал уже движение ошейника и по одному скрипу блока догадывался, чего от меня хотели». (Милюков А. П. Посмертные записки одного скитальца // «Эпоха». Петербург, 1864. № 8. С. 48).
Поскольку анекдот заканчивался рисунком с разбегающимися писателями, в версии машинописного самиздата он тоже выбрасывался.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 13 (стр. 26)
Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает какого-нибудь, и гладит по головке, пока не позовут завтракать.
Д.-М.: «А еще, когда мы начали ездить к друзьям в Переделкино, мне рассказали такую историю про Корнея Чуковского. К нему приводили в гости детей, он с ними долго играл, был ласков. Когда детей уводили, он кричал: “Зачем вы их привели? Я на них зря время потратил. Я детей не люблю! Я детьми ин-те-ре-су-юсь!”»
В самиздате «какого-нибудь» превращается в грамотную форму «кого-нибудь».
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 14 (стр. 27)
Тургенев мало того, что от природы был робок, его еще Пушкин с Гоголем совсем затюкали. Проснется ночью и кричит: “Мама!” Особенно под старость.
Тургенева затюкали, конечно, не покойные коллеги, а именно мать, не зря писатель сделал ее прототипом злодейки-барыни в «Муму». Мать писателя скончалась в 1850 году, ее смерть предоставила ему финансовую и, главное, психологическую свободу.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 15 (стр. 28)
Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, пришел к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: “Смотри-ка, Арина Родионовна, я пришел!”
Во взрослом возрасте Пушкин жил в Москве очень недолго, наездами: в доме Вяземского, в домике на Старом Арбате (после венчания, февраль — май 1831), у С. А. Соболевского на Собачьей площадке и в квартире П. В. Нащокина в Воротниковском переулке. Фактически «у себя», а не в гостях у друзей, Пушкин жил в Москве только в 1831 году.
Арина Родионовна умерла в 1828 году в Петербурге, в доме сестры Пушкина Ольги.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 16 (стр. 29, 30)
Лев Толстой очень любил детей. За обедом он им все сказки рассказывал, истории, с моралью для поучения. Бывало, все уже консоме с пашотом съели, профитроли, устриц, бланманже, пломбир — а он все первую ложку супа перед бородой держит, рассказывает. Мораль выведет — и хлоп ложкой об стол!
Д.-М.: «Такой список блюд был взят, наверно, из дореволюционного экземпляра “Подарка молодым хозяйкам” Елены Молоховец. Периодически он откуда-то всплывал в квартире, и над ним хохотали — по советским временам он звучал невероятно смешно».
Меню Льва Толстого давно интересует исследователей. Вегетарианцем он стал в 1890-х годах, его примеру последовали дочери Татьяна и Мария. С той поры стол в Ясной Поляне разделялся на две половины — для них и других членов семьи, а также гостей. (См. Поваренная книга Толстых // Сюткины О. и П. Русская и советская кухня в лицах. Непридуманная история. М., 2016; Толстая С. А. Кулинарная книга Софьи Андреевны Толстой. Обед для Льва. М., 2016).
В самиздате вторая фраза бывает сокращена: «…сказки рассказывал да поучения».
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 17 (стр. 31)
Однажды Гоголь шел по Тверскому бульвару (в своем виде) и встретил Пушкина. “Здравствуй, Пушкин, — говорит, — что ты все стихи да стихи пишешь? Давай вместе прозу напишем”.
«Прозой только ……………………………………………………………………………… хорошо», — возразил Пушкин.
Д.-М.: «Вместо многоточия подразумевается, конечно, многоэтажный виртуозный мат».
Также эти отточия напоминают об аналогичным образом отмеченных авторских пропусках в «Евгении Онегине».
Коллаборация с Пушкиным приносила Гоголю большую пользу. Писатель Владимир Соллогуб вспоминал: «Пушкин познакомился с Гоголем и рассказал ему про случай, бывший в г. Устюжна Новгородской губернии — о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей». Так появился «Ревизор». Из «Авторской исповеди» Гоголя также можно узнать, что Пушкин подсказал ему и сюжет «Мертвых душ».
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
№ 18 (стр. 33)
Лермонтов хотел у Пушкина жену увезти. На Кавказ. Все смотрел на нее из-за колонны, смотрел… Вдруг устыдился своих желаний. — Пушкин, — думает, — зеркало русской революции, а я — свинья. —
Пошел, встал перед ним на колени и говорит: — Пушкин, — говорит, — где твой кинжал? Вот грудь моя! —
Пушкин очень смеялся.
«Зеркало русской революции», конечно, на самом деле — Лев Толстой (Ленин В. И. «Лев Толстой, как зеркало русской революции». «Пролетарий» № 35, И (24) сентября 1908 г.).
«Где твой кинжал? Вот грудь моя», — говорит Дона Анна Дону Гуану в пушкинском «Каменном госте». Лермонтову же принадлежит стихотворение «Кинжал» («Люблю тебя, булатный мой кинжал…»).