рофессиональный революционер, разрушитель романтики, ложной театральности, революционной цыганщины». Если в борьбе ему приходилось разрушать культурные ценности прошлого, он делал это без плаксивой сентиментальности. «Для меня Ленин — герой легенды, человек, который вырвал из груди…» — писал Горький. И на это Троцкий ответил оскорбительным для Горького: «Брр!..»
Некоторые замечания Троцкого Горький все же учел. Во второе и следующие издания «вырвал из груди…» уже не вошло. Что касается оценки Ленина Троцким в этой статье-рецензии, то она была несравненно более реалистичной и трезвой, нежели сентиментальные излияния писателя Горького, создавшего не столько воспоминания, сколько своего рода молебен.
Вторую половину лета и часть осени 1924 г. Лев Давидович провел в Кисловодске[245], где стремился поправить свое здоровье при помощи целебных минеральных ванн, пил нарзан и проводил другие лечебные процедуры. Отдыхал он в одном из особняков парковой зоны, неподалеку от бювета главной нарзанной галереи. Именно в этом году на базе нескольких особняков здесь был организован правительственный санаторий имени Троцкого (поразительно, но чиновничья инерция продолжала давать себя знать — имя опального деятеля все еще присваивалось государственным учреждениям!), который ныне носит название «Жемчужина Кавказа». Здесь, снятый со всех постов, но еще не вставший в активную открытую оппозицию, а потому располагавший и временем и аппаратом, Троцкий приступил к подготовке издания.
Тома не подготавливались и не выпускались хронологически. В 1925 г. первым был издан третий том, часть первая, посвященная 1917 г. Троцкий приложил силы, чтобы издание носило по возможности научный, хотя и не академический характер. Над его подготовкой к печати работала большая группа помощников и редакторов, которые разыскивали материалы, опубликованные в прессе, лишь изредка проводили селекцию, работали над обширным архивом самого Троцкого, проверяли и сопоставляли факты, писали обширные содержательные предисловия и примечания, которые иногда превращались в миниатюрные научные исследования. Среди этой группы большевиков, большинство которых стали историками не по «партийному поручению», а по призванию, хотя и не имели соответствующего образования и специальной подготовки, и из симпатии к Троцкому, следует назвать М. Глазмана (являвшегося одновременно личным секретарем Троцкого), Н. Ленцнера, Е. Кагановича, В. Эльцина[246], И. Павлова, Н. Палатникова, М. Любимова, В. Зурабова, И. Румера, С. Соломина. Редактором третьего тома был Наум Ленцнер, который затем удостоился весьма нелестных оценок со стороны Сталина за некоторые комментарии, положительно оценивавшие роль Троцкого в 1917 г. Вскоре Ленцнер, спасая себя, покинул Троцкого, присоединился к его хулителям, был послан на журналистскую работу в Белоруссию, затем стал секретарем провинциального райкома партии, но, как и остальные редакторы сочинений Троцкого, не избежал печальной судьбы — был арестован и расстрелян во время Большого террора.
Всего над собранием сочинений Троцкого работало 25–30 человек — большинство в качестве постоянных сотрудников, часть на сдельной оплате[247]. Намечалось выпустить 23 тома, причем некоторые тома в двух книгах. Все издание предполагалось разделить на семь серий: «Подготовление Октября»; «Перед историческим рубежом»; «Война»; «Проблемы международной пролетарской революции»; «На пути к социализму»; «Проблемы культуры»; «Ленин и ленинизм». Впрочем, в ходе работы возникла мысль вне этих серий опубликовать еще и библиографический том, который содержал бы в том числе рецензии и критические статьи Троцкого[248]. В 1925–1927 гг. в свет вышли 10 томов (13 книг) Троцкого. Гонорары за них автор получать отказался. В 1927 г. издание было прервано — еще до исключения Троцкого из партии. Госиздат мотивировал это тем, что намеченный объем 500 печатных листов был уже достигнут и даже несколько превышен. Но, разумеется, дело было не в объеме. Это была лишь отговорка, прикрывавшая директиву Сталина[249].
Посвященный 1917 г. третий том был не вполне грамотно назван «Историческое подготовление Октября» и состоял из двух частей. Первая — «От Февраля к Октябрю», вторая — «От Октября до Бреста». В том вошли доклады, речи, статьи и другие документы, свидетельствовавшие об исключительно важной роли Троцкого на этом решающем для судеб революции и страны этапе. Однако квинтэссенцией тома стала вступительная статья Троцкого, которая называлась «Уроки Октября» (для других томов автор вступительных статей не писал, в лучшем случае ограничиваясь короткими предисловиями).
Главная задача статьи состояла в том, чтобы разрушить авторитет Каменева и Зиновьева и тем самым нанести косвенный удар по Сталину. Для этого автор использовал позицию Зиновьева и Каменева в октябре 1917 г. Он стремился полностью развенчать легенду о том, что они были соратниками Ленина при подготовке Октябрьского переворота. Бесспорным положительным героем статьи был Ленин, верным соратником которого представал сам Троцкий (в основном применительно ко второй половине года это была вполне справедливая оценка), антиподом Ленина фигурировал Каменев, а вторая роль в этом внутреннем враждебном стане отводилась Зиновьеву (в качестве противника Ленина назывался еще и Ногин).
Ленин и Троцкий были представлены как последовательные и непримиримые борцы за превращение демократической революции в социалистическую с тем, чтобы она из России распространилась на другие страны и превратилась в перманентную мировую революцию. Иначе говоря, ставился знак равенства между концепцией перманентной революции Троцкого и линией Ленина на перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, что применительно к данному этапу в основном соответствовало действительности. В статье приводились многочисленные факты и документы, рисующие Каменева в качестве «правого» большевика, стремившегося к превращению России в демократическую республику и ратовавшего за откладывание социалистической революции как в России, так и за ее пределами на неопределенное время. Фактически Троцкий обвинил Каменева в меньшевизме, а это было самое страшное обвинение для большевика того времени, тем более занимавшего один из высших руководящих постов в партии и государстве. Как можно доверять такому деятелю, как бы спрашивал Троцкий. Вопрос стал внутренним содержанием «Уроков Октября»[250]. Добавим, что вопрос этот по существу относился не только к Каменеву, но и к Зиновьеву и, главное, к стоявшему за их спиной генсеку Сталину. Правда, Троцкий заявлял, что ворошить старые разногласия он не собирается. Но произнесены были эти слова только для того, чтобы «старые разногласия» возвести на подлинно принципиальную высоту: «Еще недопустимее, однако, было бы из-за третьестепенных соображений персонального характера молчать о важнейших проблемах октябрьского переворота, имеющих международное значение».
Автор обосновывал публикацию сенсационной вступительной статьи недавними поражениями революций в Германии и в Болгарии. Он считал необходимым во всей конкретности выяснить причины жесточайших поражений, которые понесли компартии в этих странах, а для этого серьезно проанализировать историю Октября. «Пора собрать все документы, издать все материалы и приступить к их изучению!» — провозглашалось в статье. Далее следовала попытка анализа этих самых материалов и документов, а точнее говоря, оценка Троцким главных коллизий 1917 г., начиная от февральского свержения монархии и завершая Октябрьским переворотом. Рассматривались причины успеха «мелкобуржуазных» партий — меньшевиков и эсеров — на первом этапе революции, который Троцкий объяснял тем, что они смогли опереться на армию, состоявшую в основном из малограмотной, малосознательной, доверчивой по отношению к реформистам крестьянской массы.
Далеко не все в анализе революционных событий 1917 г. было точным и достоверным. Многие оценки Троцкого были в дальнейшем значительно скорректированы. Не выдерживает, например, критики его утверждение, что Апрельская конференция большевиков закрепила победу ленинского курса на подготовку социалистической революции. Сам Троцкий вслед за этим признавал, что и после апреля 1917 г. в партии сохранилось немало сторонников умеренного курса, в том числе и в высшем ее эшелоне. Скорее всего, автор, стремясь завершить свою работу как можно быстрее, просто не заметил возникшего противоречия и, более того, несоответствия его столь высокой оценки Апрельской конференции и главной концепции статьи — о наличии в руководстве партии влиятельного правого крыла.
Именно этому весьма острому вопросу и была в основном посвящена статья. Автор подробно останавливался на совещании большевистской фракции Демократического совещания, на котором впервые выявились острые противоречия между правыми, прежде всего Каменевым и Ногиным, и левыми, во главе которых был Троцкий. Но основной удар приберегался под самый конец. Речь шла о письме Каменева и Зиновьева от 11 октября 1917 г. Оно было написано после заседания ЦК большевистской партии, проведенного 10 октября. После острых споров на этом заседании было принято решение о проведении в ближайшее время вооруженного восстания. Письмом от 11 октября Каменев и Зиновьев предприняли попытку не допустить вовлечения партии в опасную, как они полагали, вооруженную авантюру. Троцкий, таким образом, раскрывал одну из сокровенных тайн высшего большевистского руководства, причем тайна эта касалась людей, которые вместе со Сталиным сегодня управляли государством. Это немедленно сделало историческую по жанру статью «Уроки Октября» важнейшим политическим документом[251]