ль здания. Вокзал построен по проекту любимого архитектора Николая I – Константина Тона в характерном для него русско-византийском стиле. Стиль этот проявляется в сочетании строгости форм и симметрии композиционного построения. Даже при мимолетном взгляде на фасад вокзала четко видны одинаковые центральные части, с равномерным членением стен измельченными декоративными деталями – арочками, колонками, гирьками. И конечно в середине здания выделяется главная его изюминка – двухъярусная башня с часами, подчеркивающая его центральную ось.
Присмотритесь к вокзалу попристальнее, и вы увидите в его чертах приемы итальянского ренессанса. О классических традициях, прежде всего, напоминают декоративные колонны, расположенные в каждом из двух этажей, и большие «венецианские» окна. Перекрытый сводами вестибюль также вызывает в памяти образы архитектуры Возрождения. А часовая башня похожа на те, которые можно видеть на ратушах ряда европейских столиц. Другого такого здания нет в Москве – зато оно есть в Санкт-Петербурге, где стоит вокзал-близнец, называемый сегодня Московским. А в толстовскую эпоху он также был Николаевским.
Конечно, Лев Николаевич, как и другие пассажиры, не мог не задаться вопросом: как такое могло случиться?
Н.С. Волконский, дед Л.Н. Толстого, прототип старого князя Болконского. С картины неизвестного художника
Княжна Мария Николаевна Волконская – мать Л.Н. Толстого. Силуэт работы неизв. художника, 1800-е гг.
Граф Николай Ильич Толстой – отец Л.Н. Толстого
Лев Толстой – студент. С рисунка неизвестного художника, 1847 г.
1849 г.
1854 г.
1856 г.
1861 г.
На фотографии надпись: «1862 г. Сам себя снял». Первое селфи…
Софья Андреевна Берс – будущая жена Л.Н.Толстого. 1862 г.
Перед женитьбой. 1862 г.
Софья Андреевна Берс в 1860 г.
Сестры Берс: Софья и Татьяна. 1861 г.
В период работы над романом «Анна Каренина». 1876 г.
С.А. Толстая с детьми Таней и Сережей. 1865 г.
С.А. Толстая. Рисунок Л.Н. Толстого, 1863 г.
С.А. Толстая. 1866 г.
С рисунка Л. О. Пастернака, 1893 г.
Во время создания романа «Война и мир». 1868 г.
С картины И. Е. Репина, 1901 г.
Хамовники, 1899 г.
В кабинете в Хамовниках, 1898 г.
Верхом у ворот усадьбы в Хамовниках. 1898 г.
На коньках в Хамовниках. 1898 г.
На передвижной выставке. С рисунка Л. О. Пастернака, 1893 г.
Ванечка Толстой, младший сын писателя. 1893–1894 гг.
После смерти сына Ванечки. 1895 г.
С А.Б. Гольденвейзером, А.Л. Толстой и И. И. Горбуновым-Посадовым в магазине музыкальных инструментов Ю.Г. Циммермана. 1909 г.
Последний приезд в Москву. 1909 г.
Отъезд из Хамовников. 1909 г.
Проводы на Курском вокзале. 1909 г.
Лев Толстой в Долгохамовническом переулке. 1909 г.
Говорят, что Николай I после декабристского восстания сильно осерчал на столицу, в которой был подавлен военный мятеж против императора, и даже подумывал переехать обратно в родную Москву (в нашем городе этот царь родился). А в Москве ни о каком восстании и речи быть не могло, хотя и здесь оно готовилось. Получалось, что столица предала Николая, а Первопрестольная сохранила ему верность. И вот, царь, находясь в раздумье (переносить столицу или нет), будто сказал об этом Константину Тону. Архитектор, не зная окончательного решения государя, и предложил выстроить в Петербурге и Москве два одинаковых вокзала, чтобы ни один из них нельзя было сравнить с другим. Оба красивые, оба высокие и статные. И тут уж не важно, какое решение примет царь.
Интересно, что такое же здание в Петербурге оказалось совершенно в другой архитектурной среде. Ведь в Москве местом для строительства выбрали пустырь. А в Петербурге вокзал оказался практически в центре классической для столицы застройки, поэтому там, в столице Российской империи в облике здания не оказалось ничего, что могло бы указывать на его сугубо железнодорожное предназначение. Очевидно, Тон и не ставил перед собой такой задачи.
В феврале 1842 года Николай I подписал указ о строительстве железной дороги Санкт-Петербург – Москва протяженностью 650 км: «На пользу общую сообщение, столь важное для всей промышленности и деятельности жизни государства». В 1843 году строительство дороги началось по проекту инженеров П.П. Мельникова и Н.О. Крафта. Павел Мельников был одним из главных инициаторов и застрельщиков строительства железных дорог в России. Объездив Западную Европу, побывав в Америке, он обрел твердую уверенность, что без современных путей сообщения империя не сможет конкурировать с крупнейшими державами мира ни в экономике, ни во внешней политике. Мельников в своих книгах и трудах убедительно доказывал противникам этой идеи, что все их доводы являются ничем иным как досужими рассуждениями. В самом деле, считалось, что железнодорожные рельсы будут неэффективны в зимнее время – их попросту занесет снегом. Поэтому надо развивать т. н. сухопутное пароходство, т. е. ставить паровозы на колеса с широким ободом, на которых они будут передвигаться по специально выстроенным трактам. Было распространено мнение, что прокладка железнодорожных путей серьезно повредит сельскому хозяйству, ибо нарушит сложившиеся пути миграции крупного рогатого скота.
Противники новых дорог приводили и такие необычные аргументы: поскольку поезда топятся дровами, то вскоре в России не останется лесов вовсе, придется разбирать на топливо крестьянские избы, стоящие вдоль магистралей. Следовательно, в стоимость прокладки дорог надо включить и расходы на строительство новых домов для крестьян.
Мельников выступал также сторонником кратчайшего железнодорожного пути между Петербургом и Москвой (были и другие варианты – вести дорогу на Новгород). А, как известно, нет более кратчайшего пути, чем прямая линия – этой точки зрения придерживался и государь Николай Павлович, военный по призванию и математик в душе. Ему приписывают умелое использование линейки при прокладке на карте линии будущей дороги. Поскольку линейку надо держать хотя бы одним пальцем – а у царей, как известно, их тоже десять – палец императора сыграл-таки свою историческую роль. Но это была не фига с маслом. Легенда гласит, что царь, чертя прямую линию, случайно обвел карандашом свой палец, а слишком уважающие его подданные не решились спросить, принявшись немедля исполнять. Так и возник на железнодорожной трассе небольшой объезд в районе Мстинского моста.
Указанную царем траекторию движения предстояло осуществить на практике десяткам тысяч крепостных крестьян, которые не испытывали особого энтузиазма. Желающих поработать выискивали по окрестным губерниям. Самих крестьян, как правило, не спрашивали, хотят ли они всероссийскую ударную стройку – за своих рабов все решали помещики, продававшие или сдававшие рабочую силу в аренду. Помещики выбирали самую бессловесную часть своего имущества – бедняков, детей. Платили им копейки, с которых они должны были еще и отдать хозяину оброк. Норма выработки составляла для землекопов около 5 кубометров, копали от зари и до зари, зимой и летом. Болели рабочие часто, за что вычитали из их заработка. На стройке частым явлением стало бегство и самовольное оставление работы. Беглецов ловили и возвращали на стройку. Николай Некрасов красочно описал непосильный крестьянский труд на строительстве дороги в своем известном стихотворении:
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то все косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные…
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. «Вночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!
Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда…
Все претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!
Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено…
Все ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?..»
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого —
Это все братья твои – мужики!
Стыдно робеть, закрываться перчаткою.
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый, больной белорус:
Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун в волосах…
Написанная Некрасовым «Железная дорога» дала повод ряду исследователей рассматривать это стихотворение наряду с «Анной Карениной» как пример т. н. «железнодорожной» темы в русской литературе.
По приблизительным подсчетам на строительстве дороги всего скончалось более 40 тысяч крестьян, при том, что непосредственно на земляных работах ежегодно было занято именно такое число людей. Неслучайно в эпиграфе к стихотворению Некрасова упоминается граф Петр Андреевич Клейнмихель – одиозная личность и главноуправляющий путями сообщений и публичными зданиями. Девиз на его графском гербе гласил: «Усердие все превозмогает». Один из авторов, писавших под псевдонимом Козьма Прутков, Алексей Жемчужников, остроумно обыграл эту фразу: «Он современник Клейнмихеля, у которого усердие всё превозмогало…». Так вот, такое огромное число жертв возникло в т. ч. и благодаря усердию Клейнмихеля, строившего скоро и споро.