Вскоре футбольные клубы «Спартак» и «Динамо» полностью смешались с политикой. В 1936–1938 годах по стране прокатилась национальная волна террора, которая была направлена против «инакомыслящих» в политике, армии, экономической политике, управлении, науке и культуре. Были проведены показательные процессы и убиты десятки тысяч людей в результате Большого террора. Из 1966 делегатов, присутствовавших на XVII съезде ВКП(б) в начале 1934 года, к XVIII партийному съезду в 1939 году только 30 процентов остались в живых. Большой террор уничтожил почти всю революционную элиту 1917 года. Их заменили верные сталинские аппаратчики.
Дмитрий Шостакович попал под огонь Сталина и его окружения. Хотя в эпоху Сталина он был признан лучшим советским композитором, он не раз опасался за свою свободу и жизнь. Однажды Сталин присутствовал на постановке оперы Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», которая абсолютно не понравилась лидеру Советского Союза: «Сумбур вместо музыки!» В газете «Правда» сразу же расквитались с произведением: «Левацкое уродство в опере растет из того же источника, что и левацкое уродство в живописи, в поэзии, в педагогике, в науке. Мелкобуржуазное «новаторство» ведет к отрыву от подлинного искусства, от подлинной науки, от подлинной литературы. Автору «Леди Макбет Мценского уезда» пришлось заимствовать у джаза его нервозную, судорожную, припадочную музыку, чтобы придать «страсть» своим героям.
В то время, как наша критика – в том числе и музыкальная – клянется именем социалистического реализма, сцена преподносит нам в творении Шостаковича грубейший натурализм».
Композитор начал искать убежища в футболе: «Стадион остался единственным местом в этой стране, где вы можете сказать вслух правду о том, что вы видите». Катя Петровская поясняет: «Такую истину он задокументировал в футбольной статистике. С помощью научных методов и классификации он скрупулезно составил ряд строк и столбцов, которые уместились в целой книге: результаты игр, оценки, разница забитых мячей и даже имена бомбардиров, которые тогда практически не упоминались в газетах под предлогом коллективизма. Страсть Шостаковича к футболу в эпоху Большого террора достигла своего пика. Он скупал все футбольные журналы, которые только мог найти. Всякий раз, когда возникала такая возможность, композитор слушал футбольные отчеты по радио, знал в лицо сотни игроков, а многих знал лично. Шостакович написал 53 длинных письма инженеру и «погасшей звезде» футбола Валентину Когану, которые часто зачитывали вслух в широком кругу, а также писал футбольные репортажи. Его футбольные зарисовки, по-видимому, были настолько профессиональными, что некоторые из них опубликовали в советских газетах».
Самым известным из аппаратчиков Сталина был Лаврентий Берия, который стал главой народного комиссариата внутренних дел (НКВД) 25 ноября 1938 года. Таким образом, ему подчинялись органы безопасности, милиция, тюрьмы, лагеря системы ГУЛАГ – а также «Динамо». «Берия был (…) одной из самых неоднозначных фигур советской истории. Если он не склонял людей к «зачисткам», он либо разъезжал по Москве на своем лимузине и «ловил» молодых девушек или смотрел футбольные матчи» (Саймон Купер). Берия являлся фанатичным футбольным болельщиком. В 1920-х годах он сам играл и встречался с Николаем Старостиным. Позже Старостин вспоминал: «Берия был технически слабым, но достаточно грубым левым полузащитником»[13]. «Появление противостояния между «Спартаком» и «Динамо» ознаменовалось временем, когда Лаврентий Берия заменил бывшего начальника разведки[14] Николая Ежова, в результате чего комсомол под руководством Александра Косарева оказался под давлением, а он был главным покровителем ФК «Спартак» (Москва) в те годы» (Манфред Целлер).
Берии не давали покоя популярность и успех «Спартака». В частности, показательный матч на Красной площади и победа «Спартака» над басками оставили у него осадок. С тех пор он не упускал возможности вернуть «Динамо» доминирующее положение. Казимир Василевский, руководитель кооператива, который поддерживал «Спартак», и Александр Косарев, первый секретарь ЦК ВЛКСМ и один из основателей «Спартака», были задержаны в ходе «чисток». Косареву не помогло даже то, что он был верным приверженцем политики Сталина. Комсомольский вожак был расстрелян 3 февраля 1939 года в Лефортовской тюрьме в Москве. Василевский был повешен[15].
Берия также вмешался непосредственно в игру. В полуфинале Кубка СССР 1939 года «Спартак» победил «Динамо» (Тбилиси), забив спорный гол и выиграв со счетом 1:0. Грузинский клуб протеста не подавал. Затем «Спартак» выиграл финал против команды «Сталинец» (Ленинград) со счетом 3:1. Чаша терпения Берии в тот момент была переполнена окончательно. Через несколько дней Министерство внутренних дел приняло решение, что полуфинал «Спартака» и команды «Динамо» (Тбилиси) нужно повторить. Арбитр первой встречи, бывший игрок «Динамо» Иван Горелкин, был арестован. Тем не менее даже при второй попытке «Спартак» одержал победу 3:2[16]. Томас Урбан, журналист газеты «Süddeutsche Zeitung» и эксперт по Восточной Европе, вспоминает слова Николая Старостина: «Когда я посмотрел на трибуну, увидел, как Берия вскочил с места, сердито оттолкнул всех на своем пути и бросился к выходу».
В марте 1942 года четверо братьев Старостиных были арестованы по указу Берии. Их обвиняли в том, что они пытались привнести «буржуазную мораль в советский спорт». Николай Старостин был приговорен к десяти годам каторги в ГУЛАГе. Его братья также были отправлены в лагерь[17].
Борьба Берии против «Спартака» привела к тому, что «Динамо» стало восприниматься многими любителями футбола, как клуб господствующего порядка и устройства, «Спартак» же, напротив, стал народным клубом. Манфред Целлер писал: «Спартак» был очень популярен, и москвичи ассоциировали себя с такой командой из «соседнего двора», которая была основана в начале 20-х годов и еще не распущена. ФК «Динамо» также был создан в начале 1920-х годов, но в 1923 году стало ясно, что он стал командой тайной полиции и ВЧК».
Вмешательство Берии было не единственной причиной победы «Динамо» в чемпионате СССР 1940 года. Тренер Борис Аркадьев, который полностью модернизировал советский футбол, стал ключом к успеху команды. Аркадьев тренировал «Динамо» вплоть до весны 1944 года, а с 1944-го по 1952 год он руководил клубом ЦДКА и привел его к ряду наград.
Он внес огромный вклад в перестройку стиля советского футбола, укрепив и усовершенствовав тактику «дубль-ве». Как писал позже великий теоретик советского футбола, «динамовцы по воле своего тренера отвергли одеревеневшую схему «дубль-ве» и вдохнули в нее живую душу». «Книга Аркадьева «Тактика футбольной игры» стала в послевоенные годы библией восточноевропейских тренеров» – так отзывался о ней эксперт Джонатан Уилсон.
Модификация «дубль-ве» по Аркадьеву заключалась в зонной защите и постоянной смене игроками позиций. Стиль «Динамо» основывался на высокой мобильности всех игроков и точнейших элегантных передачах. Типичная длина динамовских пасов поражала, а тактика в целом была дисциплинированной, рациональной и нацеленной на успех. Игра «Спартака», напротив, выглядела более импровизированной и романтичной. По мнению известного детского писателя Льва Абрамовича Кассиля, «Спартак» играл с чувством, в то время как команда «Динамо» больше склонялась к четкой, спланированной игре с мячом.
Перед стартом сезона 1940 года игроки «Динамо» все лучше и лучше осваивали новую тактику игры. Аркадьев придавал большее значение тактическому превосходству, чем индивидуальным качествам игроков. Старт сезона оказался достаточно скромным: после трех игр «Динамо» имело две ничьи и одно поражение. Всех игроков команды обязали письменно составлять критические замечания о своей собственной игре. Это прекрасно помогло игрокам уяснить предъявлявшиеся к ним тактические требования и в конечном счете привело к победе в чемпионате. Превосходство «Динамо» над соперниками подчеркивает разница забитых и пропущенных мячей, которая была равна 44. «Спартак», главный конкурент, был повержен со счетом 5:1 на глазах у 85 тысяч зрителей. Для многих игроков команды «Динамо» эта игра стала лучшей в карьере.
В годы войны, с 1941-го по 1944 год, чемпионаты СССР не разыгрывались (последние матчи чемпионата 1941 года были сыграны 24 июня). 13 мая 1945 года, то есть через четыре дня после немецкой капитуляции, взял старт первый послевоенный чемпионат СССР. Чемпионат проводился по двум группам, старшая (первая) состояла из 12 клубов, шесть из которых приходились на Москву, два на Ленинград, а остальные на Сталинград, Тбилиси, Минск и Киев.
Футбол переживал настоящий бум. Когда ведущие команды «Динамо» и «Спартак», ЦДКА и «Торпедо» играли друг против друга или с лучшими командами из регионов, на стадионе «Динамо» собирались от 70 до 90 тысяч зрителей, средняя посещаемость послевоенных чемпионатов составляла около 45 тысяч.
Первым послевоенным чемпионом в 1945 году стало «Динамо». Но затем чемпионство перенял армейский клуб ЦДКА под руководством Бориса Аркадьева. ЦДКА (Москва) стал чемпионом 1946, 1947 и 1948 годов, т. е. 3 года подряд. До 1961 года, когда титул завоевало киевское «Динамо», чемпионом всегда становился московский клуб. До тех пор команда «Динамо» одержала 9 побед, «Спартак» – 7, ЦДКА (Москва) – 5, ФК «Торпедо» выиграл лишь однажды[18].
После Второй мировой войны СССР демонстрировал готовность приоткрыться Западу, в том числе «буржуазному спорту», и «Динамо» стало первым советским клубом, попавшим в заголовки западноевропейской прессы. В ноябре 1945 года игроки «Динамо» приехали в Великобританию по приглашению британского правительства в ознаменование общей победы над фашизмом и национал-социализмом. 15 ноября 1945 года, то есть за 58 лет до приезда Романа Абрамовича на запад Лондона, на футбольном стадионе клуба «Челси» появились первые советские спортсмены. Перед 85-тысячным стадионом на «Стэмфорд Бридж» играли команды «Челси» и «Динамо» (Москва). Матч завершился со счетом 3:3. Это было первое зарубежное выступление советских спортсменов после Второй мировой войны. Английские зрители были настолько впечатлены игрой, что тысячи болельщиков устремились на поле после финального свистка и пронесли на руках советских спортсменов в раздевалки. В «Manche