Наиболее популярным ответом на вопрос «Что делать сейчас, когда нет революционной ситуации» становится призыв готовить кадры. Это действительно необходимо. Но как, где, в какой организации? Какими должны быть эти кадры, что они должны уметь, кроме как читать и цитировать умные книжки, написанные до нас марксистскими теоретиками?
Для того чтобы воспользоваться кризисом системы, нужны активисты и лидеры, обладающие не только теоретическими знаниями. Кадры, подготовленные в сектантской группе или даже не сектантской, но малочисленной команде, могут оказаться просто непригодны к работе в массовом движении, в большой организации. И дело не только в идеологии, точнее, совсем не в идеологии. Опыт, накапливаемый в маленькой группе, может быть крайне полезен, но может оказаться и препятствием для работы за её пределами. Люди, привыкшие сидеть в своём «гетто», неизбежно боятся открытого пространства, теряют ориентацию, предпочитают замыкаться в своей среде, где даже склоки и вражда — привычные и понятные. В большой и маленькой организации — разная логика жизни, отношений, разные процедуры принятия решений и методы работы, разное понимание политического авторитета и дисциплины.
Опять же, часто повторяющиеся ссылки на историю большевизма скорее запутывают вопрос, нежели проясняют его. Хотя большевики в 1916 году не были массовой партией, но не были и маленькой группой. А главное, они уже прошли школу серьёзной политики в годы революции 1905 года, во время объединённых социал-демократических съездов, когда им приходилось вести публичную дискуссию с меньшевиками. Большевики были небольшой по численности, но серьёзной организацией, а не кучкой маргиналов или группой молодых теоретиков.
Другой ответ, который мы часто слышим в рядах левых организаций, отсылает к социальным движениям и профсоюзам как «школе массовой политработы». Если для рабочих, по Ленину, профсоюзы — «школа коммунизма» (в том смысле, что помогают осознать классовые противоречия и вырабатывают привычку к самоорганизации и солидарности), то для самих левых активистов — это испытание реальной жизнью, а также общением с реальными трудящимися и их стихийно выдвинувшимися лидерами, которые далеко не всегда соответствуют требованиям, предъявляемым к ним марксистской теорией.
Однако в этой «школе жизни» далеко не все успешно учатся. Всё зависит от того, как работать. Если левые просто участвуют в движениях, не ставя при этом собственных задач, не способствуя повышению политической организованности и развитию идеологического самосознания в этих движениях, то большой пользы нет ни для них, ни для движений.
Сегодня социальные движения сталкиваются с серьёзными вызовами. Чем более они становятся массовыми и влиятельными, чем больше добиваются успехов, тем больше привлекают внимание правящих кругов, которые готовы превратить их в инструмент избирательной борьбы или площадку для саморекламы. Выбор стоит так: что восторжествует в движениях — политтехнологическое манипулирование или демократическое формирование классовой повестки дня?
Первая волна рабочего движения в современной России в 1989–1991 годах была погублена тем, что лидеры и активисты оказались втянутыми в чужую политику, оставаясь при этом людьми глубоко аполитичными и тем самым совершенно некомпетентными в этих вопросах. Но для советских граждан, не прошедших школу капитализма, подобная наивность была естественной и в сущности простительной. Совершенно иное дело — в начале XXI века.
Для того чтобы противостоять политтехнологическим манипуляциям, левым нужно не просто иметь правильный взгляд на перспективы рабочего движения, не просто самоотверженно в нём участвовать, но и иметь организацию, которая могла бы внутри движения проводить согласованную и осмысленную линию, систематически противостоя попыткам правящих кругов манипулировать массами.
Создание самостоятельной левой организации не просто стоит на повестке дня, это необходимое условие, без выполнения которого будут утрачены не только имеющиеся достижения самих левых, но и достигнутый уровень развития социальных движений. Нынешнее промежуточное положение не будет сохраняться долго. Или вперёд, или назад!
Строительство общего политического проекта для левых групп чревато определённым риском. Причём чем более успешно собственное развитие группы, тем больше риск. В случае неудачи есть опасность потерять имеющееся, не приобретя нового.
Беда в том, что маленькие группы должны раствориться в новой организации. Только так они смогут сыграть плодотворную роль в становлении серьёзной политической партии. До определённого момента ориентация на локальный, «свой», проект не противоречила стремлению к созданию широкой организации. Но лишь до тех пор, пока эта широкая организация оставалась скорее теоретической, нежели практической перспективой. Как только вопрос переходит в практическую плоскость, он становится куда драматичнее. Если зерно не умрёт, оно не прорастёт.
Для активистов, числящихся в СКМ, страшно рвать с КПРФ, несмотря на то, что у них давно уже нет никаких иллюзий относительно этой партии. Страшно рвать наработанные связи, рисковать своим, хоть и незаметным, но стабильным местом в политическом пространстве. Для активистов, создавших собственные организации отдельно от «традиционных партий», ситуация ещё более драматична. Ведь на эти организации было потрачено столько сил и времени?
Разумеется, вопрос не может быть решён механически. Речь не идёт о том, чтобы в один день отменить все имеющиеся связи и обязательства, начав с чистого листа. Но необходима чёткая и внутренне осознанная ориентация на построение новой левой партии. Всё остальное — вопросы тактики.
Надо осознать, что организация создаётся не для того, чтобы объединять уже имеющихся активистов, а чтобы привлечь новых. Для того, чтобы сделаться привлекательной альтернативой, своего рода ориентиром для той части трудящихся, которые уже вовлечены в общественную борьбу, но пока не имеют чётких политических и идеологических ориентиров. Чтобы стать своего рода образом жизни и образом действия, противостоящим традиционной политике и «старым партиям», выражающим интересы капитала и бюрократии.
Для того чтобы достичь этого, левые должны выйти из гетто и прорваться в мейнстрим. Иными словами, стать фактором серьёзной политики, заставить правящие круги считаться с собой не на уровне политтехнологических «разводок» (это и так происходит на каждом шагу), но и в тот момент, когда принимаются серьёзные решения.
Понятие мейнстрима (mainstream politics) стало в левой среде почти ругательным синонимом обывательской пошлости, пустой риторики, бессмысленных телевизионных шоу. Но до тех пор, пока большая часть населения страны левых просто не видит, не знает об их существовании, нет особых шансов привлечь эти массы на свою сторону в борьбе с системой. Задача левых не в том, чтобы «залезть в телевизор», а в том, чтобы своими действиями сломать диктат телевизора, заставить телевизор вынужденно подглядывать за нами. Не делать новости и изобретать «информационные поводы», а совершать действия, превращающиеся в события, значимые для всего общества.
Прокатившиеся по всей стране в январе 2005 года выступления протеста показали, что ситуация меняется. Последовавшие затем забастовки и волна организационных успехов свободных профсоюзов на предприятиях транснациональных компаний свидетельствуют о том, что мы имеем дело не с одиночной случайной вспышкой недовольства, а с долгосрочной, хотя ещё не господствующей тенденцией. Массы начинают вмешиваться в политику.
В 2005–2006 году мы могли наблюдать и первые попытки изменить место и роль левых в российском обществе. Они были связаны с созданием Левого Фронта и с проведением социальных форумов. Однако если первый Российский Социальный Форум был несомненной удачей, то последовавшие события свидетельствовали о том, что левое движение ещё не готово к решению стоящих перед ним задач. Второй Российский Социальный Форум в Петербурге закончился неудачей, лишь отчасти объясняющейся репрессивными мерами властей, которые препятствовали приезду делегатов. Левый Фронт распался при первом же столкновении с реальной политикой, показав, что объединение, созданное на основе общих идеологических, а не политических принципов не может быть жизнеспособным. События 2006 года преподнесли немало полезных, хотя и горьких уроков, главным из которых является необходимость радикального разрыва с прошлым. Не только со старыми партиями, прежде всего с национал-консервативной КПРФ — но и с собственным опытом, накопленным за годы работы в кружках и маленьких группах.
Это вызов, который необходимо принять. И не надо переживать по поводу шансов, упущенных в 2005 или 2006 годах. Шансы ещё будут. Главное — их не упускать.
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ
Вильгельм Райх и Красная Реконкиста
Михаил Ларинов, Воронеж
В этом году марксисты России и всего мира будут отмечать 90-летие Великого Октября. Грандиозность этого юбилея затмевает все другие круглые даты, как печальные, так и радостные. Как-то в стороне остаётся 80-летие со дня казни Сакко и Ванцетти, гнусного убийства, завершившего не менее гнусный семилетний судебный процесс, по выражению писателя Дос Пассоса окончательно «расколовший Америку надвое»… 70 лет минуло со времени иных процессов, имевших не меньший политический подтекст, чем расправа над Сакко и Ванцетти, — московских процессов 37-го года. В этом году исполняется и 50 лет с полёта в космос первого искусственного спутника Земли, созданного в СССР и ознаменовавшего выход науки на новую стадию развития. Но сегодня речь пойдёт не об этих, безусловно, значимых событиях и даже не о Великом Октябре. Есть ещё две круглые даты, важные для современных левых, связанные с борьбой за социализм и имеющие отношение к науке: в этом году исполняется 110 лет со дня рождения (24 марта) и 50 лет со дня смерти (3 ноября) величайшего австрийского психоаналитика Вильгельма Райха, создателя сексуальной энергетики и оргонной биофизики.