Почему же после нескольких лет успешной работы организация вдруг раскололась? Крис Харман на страницах “International Socialism” объясняет, что «единый фронт» должен включать в свои ряды одновременно реформистов и революционеров, а поскольку даже самые честные реформисты поражены вирусом оппортунизма, то они при первой возможности возвращаются к своим дурным привычкам. От того и все беды.
Увы, объяснение неубедительное, хотя бы потому, что не подтверждается конкретными фактами. Выходцы из реформистских организаций могут занимать более радикальные позиции, и наоборот. Когда итальянская Rifondazione Comunista поддержала правительство Романо Проди, расширение американских военных баз и присутствие оккупационных войск в Афганистане, произошло это не от того, что в кабинете министров было много выходцев из «реформистских организаций». Вчерашние «верные коммунисты», соблюдая партийную дисциплину, голосовали за правительство, проводившее правую политику, и не испытывали по этому поводу особого стыда. А роль, которую сыграл Антонио Негри, автор нашумевшей «революционной» книги «Империя», в пропаганде неолиберального проекта европейской конституции, вообще стала притчей во языцех.
В качестве доказательства того, что троцкисты из Социалистической рабочей партии (Socialist Workers' Party, SWP) совершенно чужды сектантству, Харман ссылается на работу с профсоюзами и другими левыми организациями, стоящими заметно справа от его собственной организации. К сожалению, жизнь устроена несколько по иным правилам. Вопрос в том, насколько, работая с другими, SWP готова была выступать как открытая организация, насколько готова была на диалог. При этом готовность к уступкам отнюдь не равнозначна готовности к диалогу. И наличие в SWP внутренней демократической дискуссии не равнозначно открытости. Внутренняя дискуссия в партии не становилась частью общей дискуссии левых и даже активистов RESPECT. В августе 2007 года (за месяц до открытого раскола!) Джон Рис, следуя партийной дисциплине, категорически отрицал обвинения в адрес партнёров по коалиции. Обвинения, которые в это же время живо обсуждались внутри его собственной партии!
Лидеры SWP соединили жёсткую ориентацию на внутреннюю работу с весьма нетребовательным отношением к своим партнёрам. Иными словами, мы сами меняться не будем, от своих правил и задач не отступим, но и от других ничего в идейном смысле не требуем. Можно сравнивать себя с другими и любоваться своим превосходством — насколько же мы, как группа, умнее, компетентнее и эффективнее всех остальных. При подобном подходе даже разумнее, чтобы все остальные оставались на прежнем низком уровне. Тогда преимущество передовых товарищей будет заметнее.
В итоге наиболее удобными партнёрами становятся именно те, кто в идейном смысле самые далёкие. Проблема была не в том, что революционеры объединились с реформистами, а в том, что ради этого единства они проявляли терпимость к оппортунизму, одновременно продолжая культивировать сектантскую культуру в «своей организации».
Широкий фронт представляется своего рода соединением старой сектантской практики внутри группы с совершеннейшим «поссибилизмом», практикой технических компромиссов — вовне. Одно должно компенсировать другое, ссылки на работу с «широкими организациями» должны оправдать сектантскую практику «среди своих». Строительство «широкого фронта» увязывается с продолжением собственных организационных усилий, которые вроде бы не находятся в противоречии с провозглашённой общей задачей. На самом деле находятся. Ибо вопрос не в том, допустимо ли развивать собственную группу параллельно широкой организации, в которой она состоит, а в том, как и для чего. Если в идейном, психологическом и личном плане группа противопоставляет себя общей организации, то не надо удивляться, если при всей искренней преданности идее «единого фронта» ничего хорошего из этого сотрудничества не выходит.
Дело не в том, что SWP сделала недостаточно уступок, а в том, что их сделали слишком много, отказавшись, по сути, от попытки выработать общую культуру, традицию, общую систему политического поведения для всех участников проекта. «Общую» значит «для всех». Иными словами, для себя тоже. Если хотите, чтобы другие менялись, идя навстречу вам, научитесь меняться сами.
Невозможно было одновременно укреплять SWP как отдельную, самостоятельную и противопоставленную остальным тенденцию и стремиться расширить её идейное влияние на остальных. Последнее достижимо лишь в том случае, если группа, претендующая на роль авангарда, открывается, до известной степени растворяя себя в более широком объединении, которое должно благодаря этому оказаться идеологически «наполнено». В общем, нужна химическая реакция, а не механическое «привинчивание» элементов друг к другу.
Другой проблемой RESPECT стало разделение политики и организации. Лидеры SWP оставили политическое представительство публичным фигурам из «умеренного лагеря», которые своей репутацией в масс-медиа должны были придать коалиции респектабельность и вес. А для компенсации оставили себе организационный механизм. Что же потом удивляться тому, что Джордж Гэллоуэй и его окружение думали больше о продвижении себя в прессе, а не о строительстве организации? И что странного в том, что подобное разделение труда завершилось столкновением политического и организационного аппарата? Построить действительно единую структуру, в которой политическое представительство и организационный механизм были бы органически связаны, интегрировать новый актив и старых борцов в одно политическое целое было бы, возможно, более сложной задачей. Более того, в полном объёме и неразрешимой. Но серьёзные шаги в этом направлении изменили бы ситуацию кардинально.
Общая политическая культура вырабатывается в ходе постоянной общей работы. Но эта работа несводима к решению технических задач. Необходимы интеллектуальные и организационные усилия.
Конкретные выводы относительно специфических разногласий, приведших RESPECT к развалу, читатель сделает сам. Но ещё важнее усвоить общие уроки западных левых, чтобы свести к минимуму повторение тех же ошибок в собственной среде. В этом смысле негативный и позитивный опыт английской коалиции RESPECT в этом отношении не менее ценен для нас, чем собственные уроки неудавшегося Левого Фронта или анализ проблем украинской Организации марксистов.
История RESPECT
Питер Мэнсон, редактор еженедельника Weekly Worker, специально для «Левой политики»
История RESPECT близка к завершению. Левая партия (или «объединённая коалиция», как её предпочла назвать Социалистическая рабочая партия (Socialist Workers Party, SWP)), сумевшая продвинуть одного своего члена в парламент и 18 представителей в муниципалитеты, раскололась на два соперничающих течения, которые на данный момент пребывают в поиске «лучшей жизни».
История началась в 2003 году с грандиозной волны антивоенных настроений, которая захлестнула Британию. В феврале 2003 года почти 2 миллиона людей вышли на демонстрацию против вторжения в Ирак. Основным организатором мероприятия была коалиция «Остановим войну» (Stop the War Coalition, STWC), основанная и управляемая SWP. При этом, само собой, группа в 5 тысяч человек никогда бы не смогла мобилизовать такое количество людей, если бы не раскол в правящем классе в связи с Ираком, а также беспрецедентное внимание общественности и участие крупных СМИ в распространении информации о готовящейся акции протеста.
К STWC присоединилась Исламская ассоциация Британии (Muslim Association of Britain, MAB), которая стала спонсором демонстрации — так же, как это было в 2002 году на менее масштабном мероприятии. Именно тогда эти две организации договорились объединять свои акции и проводить их в один день.
В феврале 2003 года SWP и все основные революционные группы, в том числе Коммунистическая партия Великобритании (Communist Party of Great Britain, CPGB), вошли в Социалистический Альянс (Socialist Alliance, SA), который на всеобщих июньских выборах 2001 года в Англии и Уэльсе выставил 98 кандидатов. Несмотря на то что двое из них даже преодолели 5-процентный барьер, что позволило сэкономить 500 фунтов — выборный залог, в среднем Альянс набрал лишь 1,7 %.
Этот результат стал для SWP тяжелейшим разочарованием. Проанализировав его, партия сделала правильные выводы: на британском политическом поле слева от Лейбористской партии образовался вакуум — после того, как Тони Блэр успешно «модернизировал» партию (которую стали называть «новой лейбористской»), что привело к уменьшению влияния профсоюзов и левых активистов на её деятельность. Хотя лейбористы всё ещё представляют себя «буржуазной рабочей партией», но, если пользоваться ленинской терминологией, элемент рабочего класса в ней стал исчезающе малым, а буржуазная часть процветает.
Старая лейбористская партия, в которой профсоюзы и левые имели определённое влияние, традиционно ассоциировалась с расходами государства на здравоохранение, образование и социальное страхование. Но политику новых лейбористов в этом направлении едва ли можно отличить от тэтчеризма.
SWP, как и большинство остальных групп, верила, что для возрождения и продвижения прежнего лейбористского курса необходимо привлечь в свои ряды тысячи рабочих, разочарованных в политике новых лейбористов. Другими словами, голоса традиционных сторонников лейбористов должны быть завоёваны именно Социалистическим Альянсом.
Необходимо было заставить их отказаться от лейбористской партии, но не от лейборизма.
Это был изначально ошибочный путь, и рабочие, обладающие классовым сознанием, прекрасно это видели. Было совершенно очевидно, что SA — всего лишь революционно настроенные левые, притворяющиеся реформистами. Вместо того чтобы отстаивать собственные политические убеждения, марксистские позиции, SWP с соратниками предпочли более лёгкую и комфортную тактику: ослабить первоначальные позиции ради того, чтобы завоевать больше голосов.