К началу 1970-х годов пределы такого расширения спроса были, в основном, исчерпаны. Наступило относительное насыщение.
Вот, например, данные по структуре спроса в одной из крупных западноевропейских экономик, во Франции (таблица 3).
Таким образом, спрос на услуги рос значительно быстрее, чем спрос на промышленные товары.
Собственно, разнообразные теории «постиндустриального общества», получившие широкое распространение именно начиная с 1970-х годов, имеют своей реальной основой не что иное, как указанное выше изменение спроса, и большую уязвимость промышленности перед лицом неблагоприятной мировой конъюнктуры.
| Таблица № 3. Структура потребительского спроса во Франции, 1970, 1994 гг.[12] | ||
|---|---|---|
| Разновидность товаров | 1970 | 1994 |
| «Традиционные», в том числе: | 35,6% | 24% |
| Пища | 26% | 18,3% |
| Одежда | 9,6% | 5,7% |
| «Фордистские», в том числе: | 23,6% | 23,9% |
| Средства транспорта | 13,4% | 16,4% |
| Бытовая техника | 10,2% | 7,5% |
| Социальные блага и услуги, в том числе: | 40,8% | 52,2% |
| Жильё | 15,3% | 21,3% |
| Здравоохранение | 7,1% | 10,2% |
| Досуг | 6,9% | 7,4% |
| Другое | 11,5% | 13,2% |
| Общее количество | 100% | 100% |
Сфера услуг, несмотря на увеличение её удельного веса, по-прежнему отличается меньшими темпами роста производительности труда, чем промышленность. Воздействие «новой экономики» 1990-х годов оказалось в этом отношении весьма ограниченным, затронув лишь несколько отраслей. Начиная с 1980-х годов замедление роста производительности труда наблюдается как в промышленности, так и в сфере услуг[13].
Промышленность была и остаётся локомотивом капиталистической экономики. Её замедление приводит к общему замедлению.
Впрочем, в так называемых «слабых звеньях» капиталистического мирового хозяйства дело не ограничивается замедлением роста. Одним из непосредственных проявлений упадка является тенденция к деиндустриализации.
К деиндустриализации в России (российские тенденции довольно типичны для большинства стран бывшего «реального социализма», ныне ставших частью капиталистической периферии и полупери-ферии) мы ещё вернёмся в следующих статьях. Сейчас же остановимся на проблеме деиндустриализации в так называемых «развивающихся странах», точнее говоря, в странах старой капиталистической периферии и полупериферии.
Обратить внимание именно на «преждевременную» деиндустриализацию в странах периферии особенно важно.
О деиндустриализации в развитых капиталистических странах говорят много и часто. Эта деиндустриализация превосходно укладывается в разнообразные «постиндустриальные» концепции. Дескать, сфера услуг, информационные технологии, производство знаний — вот сегодняшний локомотив прогресса. Развитые капиталистические страны уже достигли того уровня, когда от индустриального общества они переходят к «постиндустриальному». Поэтому, мол, доля промышленности в ВВП развитых стран сокращается. Поэтому же сокращается и доля занятых в промышленности.
Проблема этих теорий в том, что они плохо согласуются с деиндустриализацией в развивающихся странах, в странах, в которых ещё очень далеко до завершения индустриализации. Исходя из концепций постиндустриального общества, можно и нужно сказать, что деиндустриализация в странах, которые ещё толком не вышли из аграрного «этапа» своей истории, является явно «преждевременным», а потому ненормальным развитием событий; но вот объяснить, почему события так «ненормально» развиваются, постиндустриальные теории не помогут.
С другой стороны, деиндустриализация в «развивающихся странах» плохо согласуется и с широко распространёнными, особенно в среде левых, упрощёнными представлениями, что, якобы, «на самом деле ничего не меняется». Якобы, «просто» происходит перемещение промышленности из стран индустриального Севера, из стран «золотого миллиарда», в страны «третьего мира». Промышленность при этом, якобы, лишь растёт, и вместе с ней растёт численность индустриального рабочего класса.
На деле же наблюдается значительно более сложная картина. О росте промышленности и росте промышленного пролетариата можно безоговорочно говорить только применительно к Восточной и Юго-Восточной Азии. Выше я уже приводил ссылку на данные МВФ о макроэкономических показателях Китая, являющегося ныне основным мотором этого региона. Не удивительно, что динамичные страны Азии переживают действительную индустриализацию и рост промышленного пролетариата. Но это далеко не так в других частях «третьего мира».
Вопрос о развитии промышленности в странах Азии, Африки и Латинской Америки за последние десятилетия подробно рассматривается, например, в работе эксперта ЮНКТАД (Конференция Объединённых наций по торговле и развитию) С.М. Шафаэддина[14]
Приводимые им данные свидетельствуют, что из 46 «развивающихся стран», динамику промышленного развития которых он анализирует, лишь в 20 (расположенных, в основном, в Азии) доля добавленной стоимости, производимой промышленностью, в ВВП выросла в период с 1979 по 2000 год. В остальных же странах доля промышленности в ВВП сократилась. Стоит отметить, что среди этих последних — не только Гватемала и Гаити, но и такие, довольно развитые страны Латинской Америки, как Мексика, Чили, Бразилия, Аргентина. В тот же период, в тех же странах наблюдалось развитие добывающих отраслей промышленности, пищевых производств и т. п., в ущерб производствам, технологически более сложным; таким, например, как химическая промышленность, производство оборудования и т. п. Отдельные исключения, вроде вновь появившихся в ряде стран Латинской Америки предприятий по сборке автомобилей или электроники, или вроде созданной в середине XX века, но сохранившейся до наших дней, несмотря на либерализацию, аэрокосмической отрасли в Бразилии, не перевешивают общую тенденцию примитивизации производства и деиндустриализации[15]. Причины этого Шафаэддин также указывает достаточно недвусмысленно: промышленность развивающихся стран, создававшаяся в предыдущий период, в период им-портзамещающей индустриализации середины XX века, слишком слаба, чтобы выдержать неолиберальные реформы и полную либерализацию торговли, и гибнет под ударами международной конкуренции.
| Таблица № 4 Разница темпов роста промышленности и ВВП, в среднем в год, в процентах[16] | |||
|---|---|---|---|
| Регион, страна | 1970–1980 гг. | 1980–1993 гг. | 1993–2003 гг. |
| Азия: | |||
| Китай | 5,3 | 1,5 | 1,9 |
| Индия | 1,2 | 1,1 | 0,8 |
| Индонезия | 6,8 | 6,0 | 1,7 |
| Южная Корея | 7,6 | 3,2 | 1,7 |
| Малайзия | 3,8 | 4,1 | 1,4 |
| Пакистан | 0,5 | 1,3 | 0,9 |
| Филиппины | 0,1 | — 0,6 | — 0,3 |
| Шри-Ланка | — 2,2 | 2,7 | 1,1 |
| Таиланд | 3,4 | 2,6 | 2,1 |
| Латинская Америка: | |||
| Аргентина | — 1,2 | — 0,4 | — 1,2 |
| Боливия | 1,5 | - | — 0,1 |
| Бразилия | 0,9 | — 1,9 | — 0,3 |
| Чили | — 2,6 | — 0,7 | — 1,6 |
| Колумбия | 0,4 | — 0,2 | — 4,3 |
| Эквадор | 1,0 | — 2,1 | — 0,6 |
| Мексика | 0,7 | 0,5 | 0,1 |
| Перу | - | - | — 0.6 |
| Венесуэла | 2,2 | — 0,8 | — 1,1 |
Преобладание тенденций деиндустриализации подтверждается и рядом других данных.
Эта таблица показывает, в частности, что если ещё в 1970-е годы в большинстве стран Латинской Америки наблюдалось превышение темпов промышленного роста над общим темпом роста ВВП (нормальное явление в промышленно развивающихся странах, в странах, проводящих индустриализацию), то к 1990-м и 2000-м годам ситуация изменилась на обратную. Почти везде рост промышленности отстаёт от роста ВВП (тоже, как мы помним, замедлившегося).
Те же самые тенденции деиндустриализации подтверждает и динамика структуры занятости. Структура занятости изменяется в сторону сферы услуг не только в промышленно развитых странах, которые, якобы, уже превзошли индустриальную стадию развития, но практически повсеместно. «В период с 1980 по 1997 год, занятость в сфере услуг выросла с 19,4 % до 26 % в Африке, с 46 % до 55,1 % в Латинской Америке, с 34,6 % до 43 % в Азии и с 42,9 % до 55,6 % в Европе»[17].
Таким образом, мы видим, что даже в Азии в сфере услуг создаётся значительно больше рабочих мест, чем в промышленности. То же самое наблюдается и в Африке, и в Латинской Америке. Именно в сфере услуг, а не в промышленности, находит работу большинство людей, приходящих в город из деревни в «развивающихся странах». В Латинской же Америке, в дополнение к этому, видна ещё и отчётливая тенденция сокращения числа занятых в промышленности.