Дело в том, что членство в ВТО открывает широкую дорогу импортной продукции на российский рынок, которая, как правило, дешевле товаров российского производства. Это позволяет снизить стоимость рабочей силы и, следовательно, увеличить норму эксплуатации труда и объём получаемой капиталистами прибавочной стоимости. Далее. Одной из статей российского экспорта, помимо поставок нефти и газа в страны капиталистического «центра», является продажа зерна. Членство России в ВТО также снимает существовавшие прежде ограничения в этом направлении,хотя и для зернового производства создаёт новые проблемы, в первую очередь, в виде сокращения поддержки со стороны государства. Участие в ВТО ещё больше закрепляет периферийный характер российской экономики, ещё глубже интегрирует её в этом качестве в глобальное хозяйство капиталистической миро-системы, что отвечает как интересам крупных западных ТНК, получающих более широкий доступ на внутренний российский рынок, так и интересам «сырьевой» фракции российской буржуазии.
Тяжесть создавшегося положения станет ясна нагляднее, если мы упомянем про ещё одну серьёзную проблему - скупку российских земель иностранными компаниями. По Земельному кодексу РФ продажа земли иностранцам в России запрещена. Однако зарубежные компании нашли способ, с помощью которого они могут обходить данный запрет. Они основывают подставные или «внучатые» компании. Таким путём иностранные фирмы уже приобрели в России более 1 миллиона га пашни (не считая Дальнего Востока). К примеру, только шведской фирме «Black Earth Farming» фактически принадлежит 300 тысяч га земли, которыми владеет её «внучатая» компания «Агро-инвест», занимающаяся растениеводством.
Практика массовой скупки земель зарубежными компаниями не является чем-то присущим исключительно России. Она составляет, скорее, общее правило в бизнес-политике крупных монополий стран «центра» мировой капиталистической системы в отношении периферийных стран
2
. Подрывая основы сельскохозяйственного производства на «периферии» навязыванием неолиберальных реформ, государства капиталистического «центра» оказывают посильную поддержку собственному сельскому хозяйству. В результате, страны, принадлежащие к «периферии», теряют собственную продовольственную независимость, попадая под ещё больший контроль крупнейших ТНК. При этом, с середины XX века по настоящий момент возрос разрыв в производительности между, с одной стороны, трудом обычного трудящегося крестьянина, а с другой стороны, трудом работников крупных агрокомпаний, вооружённых новыми технологиями и удобрениями, с показателя 1:10 до показателя 1:2000, т.е. в 200 раз!3
Это означает, что ТНК стран «центра» неуклонно сживают трудящееся крестьянство в странах капиталистической «периферии» с земель и давят местные сельскохозяйственные производства дешёвыми товарами. К потере продовольственной независимости присоединяется массовое разорение и обезземеливание трудящегося крестьянства. В конечном счёте, данное положение влечёт за собой угрозу массового голода: широкие слои крестьян и сельского полупролетариата, лишённые земли (а значит - полностью или частично - и средств к существованию), пополняют ряды нищих и безработных. Утрата же продовольственной независимости даёт импортёрам сельхозпродукции все возможности завышать цены на неё либо, в качестве важнейшего средства давления, попросту прекращать поставки продовольствия. К России как периферийно-капиталистической стране всё это имеет прямое отношение.
Надежды на то, что положение радикальным образом изменится в связи с активным проведением протекционистской политики промышленной фракцией российской буржуазии, наивны, если не сказать - несбыточны. Поскольку продовольственная независимость России была подорвана раньше, а её вступление в ВТО ещё сильнее закрепляет её зависимость от импорта и наносит сокрушительный удар собственному аграрному производству, проведение протекционистской политики позволит, в лучшем случае, преодолеть лишь наиболее вопиющие последствия неолиберальных преобразований российской экономики. Оно не сможет привести к полной ликвидации продовольственной зависимости, ибо в этом не заинтересована ни сама промышленная фракция российской буржуазии, поскольку это будет вести к повышению стоимости рабочей силы и снижению прибылей, ни буржуазия стран капиталистического «центра», в руках у которой находятся мощные рычаги экономического давления. Тем более, проведение политики протекционизма российским буржуазным государством не приведёт к изменению положения России в структуре капиталистической миросистемы.
Реально разрешить крестьянский вопрос, так же как и другие острые вопросы российского общества, сможет только социалистическая революция и установление господства пролетариата и других трудящихся классов. Это приведёт к «отключению» России от мировой капиталистической системы, позволит революционному пролетарскому государству, за счёт «экспроприации экспроприаторов» и изменения приоритетов социально-экономической политики, осуществить перераспределение средств, дающее возможность провести необходимые преобразования в сельском хозяйстве. Кроме того, завоевавший государственную власть революционный пролетариат будет стремиться, в отличие от представителей лагеря капитала, не к максимизации прибылей и росту нормы эксплуатации труда, а к достижению такого общественного устройства, в котором не будет места эксплуатации человека человеком, классовому угнетению и товарно-денежным отношениям. Следовательно, будет подрублен один из главных корней, толкающих современную российскую буржуазию к сохранению широкого потока импортных продовольственных товаров на внутренний рынок России. Единственное возможное положительное следствие участия России в ВТО - рост протестных, а в перспективе и революционных настроений в среде трудящихся классов российского общества.
ИСТОРИЯ ЛЕВОЙ МЫСЛИ
В этом номере журнала открывается новый раздел, посвящённый истории левой мысли. Многие левые мыслители и публицисты, активно работающие на рубеже веков. внесли немалый вклад в выяснение сущности проводимой царизмом социально-экономической политики. Выступая против реакционной политики самодержавия в социально-экономической сфере, они давали схожие и сегодняшнему дню рецепты, способные обеспечить рост благосостояния народа и поступательное экономическое развитие страны. Именно в дореволюционных работах левых мыслителей подчёркивалось, что неподотчётное обществу чиновничество не только способно осваивать колоссальные бюджетные средства, но и на выходе выдавать продукт и худшего качества, и более дорогой, чем такой же изготовленный в других развитых странах. Публикуемая здесь статья способна вызвать ассоциации и с дорогими российскими дорогами, и со знаменитым мостом на остров «Русский», и, конечно же, с проведённой недавно олимпиадой в Сочи.
Хронический дефицитМихаил Боголепов
В Государственной Думе третьего созыва и оппозиция, и министры финансов при обсуждении бюджета должны были констатировать, что в России государственные расходы растут быстрее доходов, что государственная роспись доходов и расходов на 1908 год является пятой по счёту, сведённой с дефицитом. После таких невесёлых разговоров министр просил Думу поторопиться с разрешением займа для покрытия бюджетного дефицита. Дума торопливо дала требуемое разрешение, и в настоящее время заём в 200 миллионов рублей уже заключён. Вся эта история теперь уже отходит на задний план, министерские канцелярии снова заняты составлением росписи на 1909 год, через несколько месяцев и весь бюджет 1908 года станет достоянием истории, оставив о себе память в виде увеличенной государственной
задолженности и десятка миллионов рублей ежегодных процентов по оплате покрытого займом дефицита. Осенью снова соберётся Дума и снова примется за свой сизифов труд — обсуждения и вотирования государственной росписи. Не нужно быть пророком для того, чтобы предсказать осеннее повторение летней истории: министр финансов, оправдывая себя, будет констатировать, что в России рост государственных расходов совершается быстрее роста доходов, оппозиция, обвиняя министра, будет многозначительно указывать на то же самое обстоятельство. Так как и росписи на 1909 год нет оснований быть без дефицита, то, в конце концов, дело сведётся к тому, что министр финансов попросит разрешения на новый заём, а Дума поторопится его разрешить, быть может, присоединив в переходной формуле несколько благих пожеланий.
Разница между летней и осенней историей сведётся к тому, что изменится цифра займа, и заём будет размещён не на внутреннем, а на внешнем рынке.
Такое состояние государственного хозяйства, когда ежегодно, для сведения концов с концами, требуется заём, является безусловно ненормальным, болезненным; болезнь, которая, как рак, подтачивает организм государственного хозяйства, называется хроническим 84 дефицитом. Эта болезнь стара, как старо государственное хозяйство; ею переболели и болеют почти все государства, про которых можно сказать, что у них есть государственный бюджет. Но такая распространённость хронического бюджетного дефицита отнюдь не даёт поводов к успокоительным размышлениям и торопливым разрешениям новых займов. Наоборот, везде и всегда хронический бюджетный дефицит играл роль “memento mori!”, — всегда и везде правительства напрягали все свои силы и способности к тому, чтобы устранить те причины, которые вызывают упорно худосочие государственных бюджетов.
За примерами не приходится ходить далеко, и не нужно для этого забираться в глубь истории. Современная Франция, современная Германия точно также страдают от дефицитов. Германская империя, почти с первых лет её возникновения, подпала под власть бюджетного дефицита. Борьба с этим дефицитом в Германии велась очень просто: дефициты устраняли при помощи займов. Наконец, такая политика привела к своим естественным последствиям: накопился огромный государственный долг, который имеет, между прочим, то свойство, что он усиливает действие основной причины, обусловливающей бюджетные дефициты, так как увеличиваются постоянно расходы по системе государственного кредита и в то же время не усиливается рост государственных доходов. В текущем году в германском рейхстаге один из депутатов центра громко осудил такую финансовую политику, заявив, что это — «политика банкрота!». Депутат правой поспешил поддержать такое прискорбное для правительства заявление. Рынок капиталов, на котором размещаются германские государственные займы, точно также довольно недвусмысленно заявляет, что и здесь финансовая политика германского правительства не находит себе одобрения и сочувствия. Рынок чересчур обременяется государственными фондами, курс которых неуклонно понижается, процент по займам повышается.