На вопрос, почему Алан так легко предпочел маленькую студию месту в корпорации, он легко ответил:
– Чуваки, в Ubisoft я был одним из множества. А тут, в Realtuality, вы мне в рот заглядываете, слушая мои рассказы. В большой компании можно делать карьеру годами и не добиться ничего. В маленькой есть шанс выбиться на ведущую роль.
Деннис Сазер подтрунивал:
– Ну да, у нас ты сразу получил должность ведущего дизайнера по уровням. Потому что ты единственный сотрудник этого отдела.
Но Алан и не думал обижаться:
– Так и есть, Ден. На это и был расчет.
Через несколько дней был готов прототип игры. Выглядел он странно: угловатые серые модели персонажей без текстур. Но от прототипа требовалось лишь одно, чтобы он помог протестировать геймплей.
Все игровые механики, которые были хороши на бумаге, в прототипе повели себя иначе. Некоторые моменты оказались совершенно неинтутивными.
Например, получение очков за победу над противниками и получение новых уровней происходило большими скачками. После гриндинга с помощью побед над мелкими мобами происходил большой прирост за счет победы над боссом. Но так как награда зависела от сложности использованных ударов, то нельзя было построить стратегию прокачки. Она больше напоминала рулетку, а не продуманную механику.
Некоторые бафы, которые получал протагонист, как выяснилось, были настолько сильными, что позволяли выиграть бой нажатием одной кнопки с одним единственным приемом. Не надо было заморачиваться с тем, чтобы составлять сложные комбо или использовать особенности окружения для получения преимущества в бою.
– Да уж, – сказал Роман. – Мы рвали задницы, чтобы в итоге сделать игру в стиле нажми «X», чтобы победить.
Применение некоторых боевых приемов и героических способностей (их Хаген тоже украл из своего интерфейса) было скучным и затянутым. А главное, у игрока не было мотивации, чтобы применять все эти сложные комбинации умений. Зачем стараться и крафтить собственные комбо, если можно тупо жать одну-две кнопки, как это делают новички в Mortal Kombat?
К сюжету игры «Нокаут» не было вопросов, а вот с механикой назревали проблемы.
Деннис Сазер не удержался от злорадства:
– А вы думали, что я сделал идиотскую игру про зомби, потому что не способен на большее? Иногда обстоятельства диктуют наши поступки, а не мы.
Хаген пригласил в офис Марата и дал ему погонять прототип.
– Что-то это… – сказал Марат. – Это херня какая-то, братан, честное слово.
– Это прототип, – упавшим голосом сказал Хаген.
– Прототип? Тогда это прототип какой-то херни. Когда ты пересказывал мне сюжет, было как-то интереснее.
Марат оказался прав. «Херня» требовала переделки. Но искажение одной части влияло на всю игру. Приходилось постоянно переделывать и переделывать. А потом переделывать переделки. Иногда Майк сутками не выходил из офиса. Особенно когда Фернанда занималась своими делами, и у них не было назначено свидание.
«Если демка требует столько усилий, это сколько же нужно труда, чтобы сделать целую игру?» – ужасался он.
Все проблемы игровых разработчиков, о которых Хаген читал или слушал на воркшопах, стали его реальностью. И высокий уровень Гейм-дизайна все равно не давал ему волшебную кнопку «Х», при нажатии которой достигалась победа.
Количество сотрудников, работающих над игрой непосредственно в офисе, увеличилось. Деннис Сазер был вынужден расширить помещение, отобрав пространство у других отделений Realtuality. Кроме бородатого программиста, которого звали Итан Датч, Алана Маруни и той загадочной специалистки по игровому AI, которая всегда носила капюшон и очки, появилось еще более десятка новых сотрудников.
Специалистку по AI звали Виктория. Она говорила очень редко, даже по работе общалась исключительно в мессенджерах, хотя адресаты находились на расстоянии вытянутой руки. Сам Роман познакомился с ней в одном из закрытых хакерских чатов еще до ареста. Он не ожидал, что Виктория согласится работать в неизвестной игровой студии.
– У нее контракт с Google, – восторженно рассказывал он Хагену. – Она работает консультантом по искусственному интеллекту в НАСА! Хотя это не точно. Она не говорит об этом. Она вообще не говорит… Так что это слухи, но… Девчонка в одиннадцать лет создала аддон для «Цивилизации», который улучшал игровой искусственный интеллект. Короче, камрад, ты этого не замечаешь, но крутизна этой девочки выше всех нас вместе взятых.
– Почему же, – ухмылялся Хаген. – Я-то как раз и замечаю.
Виктория «Трейсер» Крузе, 25 лет
Текущий статус: внештатный сотрудник АНБ.
18 уровень социальной значимости.
Класс: специалист по искусственному интеллекту 11 уровня.
Не замужем.
Отношение: Дружелюбие 33/60.
Интерес: 89 %.
Страх: 3 %.
Настроение: 69 %.
Роман попросту влюбился в Викторию. Но сколько он ни старался, так и не смог заинтересовать девушку.
– Камрад, – печально сказал Роман. – Я взламывал базы Пентагона, я крал корпоративные секреты компании, которая занималась защитой корпоративных секретов. Я брал деньги с чужих банковских счетов, как со своих собственных. Я знаю, что любой компьютер или устройство, которые подключены к Интернету – это двери. Одни двери открываются долго, другие быстрее, третьи вообще распахнуты настежь неопытными владельцами компьютеров. Но они все открываются. Однако я понятия не имею, как открыть дверь, за которой Виктория! Люди – это чертовы загадки!
Но Хаген ничем не мог помочь другу. Разве что самому в него влюбиться и передать эти чувства Виктории через Реверсивную эмпатию?
После недолгого размышления, Хаген сказал:
– А ты попробуй иной подход. Не старайся ей понравиться, а наоборот – разозли ее.
– Это как?
– Если не можешь открыть ее дверь, попробуй открыть дверь одного из ее творений. Найди слабое место в алгоритме работы движка AI в игре. И для игры польза будет.
– Камрад! Ты гений. Если дверь не открывается, то нужно ломиться через черный ход! – Роман смутился двусмысленности заявления и поправился: – То есть можно проникнуть через окно. Так и сделаю, камрад!
И он тут же отправился детально изучать документацию по AI, которую вела Виктория.
Хаген больше не опасался, что не сможет совмещать бои в бункере с работой в офисе. Все прекрасно укладывалось. В пятницу, после очередного обследования у доктора Хилла, он словно переключался в боевой режим. Все его заботы по игре отходили на задний план.
Дрался он много – за одну ночь у него случалось минимум три боя. Бывало так, что он проигрывал первый, выигрывал второй, а потом снова проигрывал. Как он ни старался, подвиг с тремя победами подряд повторить не удавалось. Впрочем, он и не особенно стремился. Все-таки дебаф тупости – это не лучшее достижение.
Эстебан ликовал:
– Как в старые добрые времена на деревянном ринге!
Единственное, чем Хаген был недоволен в своем еженедельном расписании, так это тем, что он стал предсказуемым. Можно было выбрать любой день в календаре и точно знать, чем он будет занят. Если это среда – то будет писать диалоги для персонажей игры или корпеть над очередным элементом игровой механики, а если суббота – то прыгать по рингу и выбивать зубы противнику. Или, как вариант, медитировать, восстанавливая с помощью ускоренной Регенерации свои выбитые зубы.
Фернанда – вот кто вносил разнообразие в его будни. Например, она никогда не обедала с Хагеном в одном и том же месте.
«В Вегасе тысячи ресторанов, кафе и баров, – сказала она. – И, наверное, миллион забегаловок. Давай не будем повторяться».
Из-за ее причуды они иногда обедали в таких страшных местах, что Хаген побаивался заказывать там еду и отделывался стаканом сока.
Можно сказать, что жизнь Хагена стала размеренной, если считать размеренностью ежедневное решение проблем в разработке игры, которое сменялось очередным обследованием у доктора Хилла, который был подозрительно тих и доброжелателен. А следом шел двухсуточный марафон с драками на ринге. И все это иногда перемешивалось с теми ночами, которые он проводил у Фернанды. И было трудно сказать, где больше адреналина – на ринге или в постели. Майк бы поставил на второе.
Именно благодаря страстной подружке Хаген однажды утром получил сообщение системы:
Поздравляем, ты открыл навык мастерство секса!
Твой текущий уровень навыка – 1.
Получено очков опыта за открытие навыка: 500.
И вроде бы стоило радоваться, но Хаген жутко расстроился. Если он открыл этот навык только сейчас, то… то чем же были его прошлые сексуальные достижения?
«Дем… – испуганно подумал он, поглядывая на спящую Фернанду. – Я что, раньше не знал, как это самое…»
«Заниматься сексом умеют все, – отозвался Деметриус. – Это вопрос не навыка, но инстинкта. А вот заниматься сексом так, чтобы твой партнер тоже получал удовольствие, это нужно постараться. Тут-то и начинается мастерство».
– Ну ладно, успокоил, – вздохнул Хаген. – Кажется, это тот навык, который я буду повышать исключительно практикой, а не читерскими очками навыков!
По привычке Хаген произнес это вслух, отчего проснулась Фернанда:
– Ты что-то сказал?
– Ага, просыпайся, говорю! Солнце уже высоко!
– И что? – зевнула Фернанда.
– Будем повышать мастерство в сексе!
Через некоторое время была готова другая версия прототипа. Выглядела она лучше прежних. Даже модели и детали окружения приобрели реалистичные очертания. И Марат, который стал кем-то вроде главы департамента бета-тестинга, сказал: «Вот! Уже почти не херня».
Но главная «херня» была впереди. Деньги игровой студии таяли.
Фильтр «Вероятность получить инвестиции на игру» действовал. Но Хаген проводил все время в офисе, на ринге или в очередной вонючей забегаловке, в которую его водила Фернанда. От фильтра не было пользы ни там, ни там. Тех денег, что он получал от Эстебана, достаточно для одного человека, но в масштабах студии это пшик.