– Хватит выдумывать оправдания, у нас и без того появились проблемы. Чтобы через пять минут была в головном магазине! Эта проблема большей частью твоя!
– Но что именно случилось? – удивилась она, но дядя уже отключился.
Он всегда вёл себя как суровый персонаж из фильмов. Никогда не говорил по телефону, в чём конкретно проблема. Например, когда на складе второго магазина прорвало трубу, он позвонил и сказал только: «Скорее, ты должна это увидеть!» Или, когда открывали третий магазин, и дядя искал подходящее помещение, он загадочно проговорил: «Скорее приезжай, у меня кое-что есть для тебя!»
Иногда ей казалось, что дяде не хватало в жизни тайны, поэтому он пытался делать загадку из всего подряд. И, как в кино, люди должны были немедленно перескочить из одного кадра в другой, мгновенно оказавшись там, куда он их звал.
Лекса скорее потащила Рекса домой. Пёс слегка упирался, так как время прогулки ещё не закончилось. Мимо проехал кадиллак, из окна которого высунулся Изи Сэмми:
– Йоу, ты заценила мой новый трек?
– Отличный бит и флоу, – бросила Лекса, скрываясь за дверью. – И текста мудрые.
По опыту Лекса знала, что любой творческий человек ищет только одобрения. На самом деле она не дослушала новый трек рэпера, выключив на середине, ведь разобрать, о чём он там читал, было совершенно невозможно. В погоне за скоростью читки Сэмми превращал любой вразумительный текст в невнятный бубнёж.
Хаген сидел перед шкафом, выгребая из него мамины платья, куртки и старомодные кофты, которые та хранила со времён собственной молодости. Решиться на это было непросто.
«Прости, мама, я никогда не желал делать тебе больно, – глотая слёзы, думал он. – Никогда не хотел, чтобы ты плакала, и никогда не огорчал тебя, но сегодня я очищаю свой шкаф. Я очищаю свою жизнь».
Маминых шмоток оказалось на два больших мешка. Может, вот от кого у Хагена страсть собирать ненужное барахло?
Среди её одежды, впрочем, попалась и плотная военная куртка, которую забыл дядя Питер, когда приезжал навестить больную сестру.
Дядя Питер всегда казался Хагену грозным солдафоном. Когда у него заканчивались слова, он не стеснялся доносить свою точку зрения кулаками. А так как слов у него было немного (не считая ругательств), то к кулачным аргументам он переходил частенько. Поэтому соседи избегали спорить с ним о ближневосточной политике, нелегальных эмигрантах и о том, кто возьмёт Супербоул.
Сейчас эта куртка дяди Питера показалась Хагену каким-то редким доспехом. Он даже пригляделся к ней, ожидая увидеть что-то вроде «Куртка военной доблести, +1 к силе», но система молчала.
Тем не менее Хаген поднялся, открыл зеркальную дверцу шкафа и натянул куртку. Короткая на дяде, на Хагене она смотрелась как плащ, но ему понравилось собственное преображение. Если немного подкачаться, куртка всё равно будет ему большой, но её можно будет носить. В кармане обнаружилась пачка Camel, дешёвая зажигалка и старые билеты лотереи Powerball. И дядя, и мама играли в эту лотерею, как одержимые, надеясь сорвать джекпот. А вот и мамы нет, и джекпот не сорван, а билеты остались.
От разглядывания себя в зеркале Хагена оторвал сигнал телефона. Путаясь в дядиной куртке, он достал из кармана джинсов мобильник, ожидая прочесть ответ Лексы, но вместо этого увидел другое. Писал Гонсало: «Йоу, бро, как ты? Надеюсь, я успел тебя хорошенько отделать, прежде чем улетел в нокаут?» Несколько идущих подряд смайлов подтверждали, что Гонсало шутит.
Хаген боялся разговора с Гонсало. Ему казалось, что после произошедшего тот станет врагом навеки, поэтому добродушный тон сообщения его удивил. «Я хромаю, но в остальном нормально, – ответил Хаген, а потом подумал и дописал. – У тебя классный лоу-кик!»
Ожидая ответа, он вынес мешки, освободил второй шкаф, где обнаружилось множество старых журналов: все о моде и жизни знаменитостей. Мама сначала смотрела ток-шоу о звёздах Голливуда, потом читала журналы про них, а после, освоив Интернет, комментировала все их посты в социальных сетях.
«Ок, бро, намёк понял, научу… Как выйду из больницы, хе-хе».
«Ты в больнице? – встревожился Хаген. – Неужели всё так плохо? Какой адрес?»
«Не переживай, жить буду, просто лёгкое сотрясение. Вообще-то буду рад, если навестишь».
Гонсало скинул координаты. Хаген пообещал, что обязательно приедет сегодня, и ещё рьянее принялся за уборку.
Он заполнил мусором ещё один мешок, а в другой покидал все электронные устройства, которые потеряли свою актуальность много лет назад. Старые PlayStation, нерабочие Xbox, корпусы каких-то древних телефонов (зачем он столько лет их хранил?) В глубинах хлама Майк раскопал антикварный Gameboy, который можно было бы выставить на eBay, но аппарат не работал.
Под конец нашлась и PSP. Её Хаген выкинуть не смог. Донёс до мешка, вытянул руку, но не смог разжать пальцы. Вместо этого нашёл зарядку, включил и проверил – работает! Нахлынули воспоминания: ему исполнилось пятнадцать лет, и он устроился на летнюю подработку в ремонтную мастерскую. Тогда он уже неплохо разбирался в электронике и компенсировал своё неумение наладить отношения с людьми тем, что налаживал работу бездушной аппаратуры. На зарплату и купил это чудо техники под названием Play Station Portable. Ему пришлось отстоять огромную очередь на старте продаж в недавно открывшемся DigiMart…
Позже, кстати, этот DigiMart и стал причиной того, что владелец мастерской разорился. Но это всё позже. А тогда Хаген, заполучив PSP, начал играть. Он и раньше геймил, но или в игровые автоматы, или на очень старой приставке, чуть ли не старше него. А тут: целый мир в кармане! Сколько времени он провёл за тем же файтинг Tekken…
Хаген открыл меню PSP. Надо же, даже сохранения игр остались!
– K.O! You win! – отчётливо прозвучало в мыслях.
Мог ли пятнадцатилетний Хаген представить, что похожие слова будут произнесены в реальности, когда он победит на реальном ринге?
Нет, эту игрушку он не будет выбрасывать. Он оставил PSP на зарядке и принялся искать в мешке с электроникой коробку с дисками. Не успокоился до тех пор, пока не отыскал Tekken, а заодно и Mortal Kombat: Unchained, потом наткнулся на WWE SmackDown! – первая игра для него, действие которой проходило на ринге, и которая окончательно заинтересовала его боями без правил. Впрочем, дальше игр и телека увлечение не дошло. Майк слишком боялся боли.
«Стоп! Если так будет дальше, я снова начну собирать мусор!» – подумал Хаген и решительно выбросил все диски, оставив только Tekken. Его он и вставил в PSP. Он сам не знал, зачем ему эта старая игрушка, но чувствовал в ней что-то важное для себя. Ценное воспоминание, которое нельзя выбрасывать.
Взвалив на плечо мешки со старой одеждой и электроникой, Майк пошёл к машине и забил ими багажник с задним сиденьем. Пока ходил туда-сюда, убедился, что стал меньше хромать.
Проверил показания системы: до восстановления ноги осталось чуть больше двенадцати часов. Ого, может ли быть такое, что он регенерировал быстрее, чем это положено обычному человеку? Отличная новость, если и вправду так.
По пути в больницу Майк остановился у супермаркета, где стояли контейнеры для сбора пожертвований. Недолго думая, скинул туда все мешки, словно навсегда сбрасывая груз прошлого, и уехал не оборачиваясь.
Дядя встретил Лексу у входа в магазин. Это было что-то новенькое. И это пугало.
– Он с раннего утра поджидал меня! – не здороваясь, он перешёл сразу к делу.
– Кто?
– Парень настолько обнаглел, что открыто угрожает мне. Но пока что я не уверен, есть ли у него основания.
– Да у кого какие основания и на что?
Дядя Ховелл провёл Лексу в офисное помещение. Не обращая внимания на её вопросы, он продолжил:
– Парень вообще наглый, я его сам уже хотел ударить, нельзя со мной разговаривать в таком тоне!
– Да о ком ты?
– Сложно поверить в то, что он говорит. Но если то, что он рассказал, правда, то мы в таком дерьме, что я и не знаю, как мы из него выплывем.
– Дядя Ховелл, я не понимаю, что… Твою мать!
Дядя распахнул дверь в свой кабинет, и Лекса увидела, что в дядином кресле, задрав ноги на стол, сидит большой мужик. Под бейсболкой виднелся бинт, а половина лица заклеена пластырем. Во второй половине Лекса узнала знакомый похотливый оскал:
– Привет, крошка, давно не виделись.
– Мистер Горецки? Что вам здесь надо? Снова хотите получить по морде?
– Алекса! – прикрикнул дядя. – Что ты несёшь?
Горецки убрал ноги со стола и поднялся:
– Пришёл лично, чтобы рассказать тебе, что скоро вас засудят. Вы должны мне миллионы!
Лекса спокойно возразила:
– Тогда я подам ответный иск за сексуальные домогательства. И тогда уже ты будешь должен.
Горецки усмехнулся:
– Не пытайся меня запугать. Я консультировался с юристом. У тебя нет доказательств.
– Но и у тебя их не густо.
Дядя Ховелл встал между ними:
– Поэтому я и предлагаю решить всё мирно, без суда.
Горецки сжал кулак:
– Никаких договоров, я вас засужу! И особенно вашего жопоголового сотрудника. Вы все на коленях будете просить у меня прощения! Кстати, где он? Спрятали от меня? В прошлый раз он трусливо меня ударил, когда я не ожидал нападения…
– Майка сегодня нет. Но поверь, он может отделать тебя так же, как и в прошлый раз.
– Алекса! – снова прикрикнул дядя. – Не говори ничего такого, что можно будет использовать против тебя.
– Тогда пошёл вон отсюда, – Алекса показала Горецки на дверь.
– Ах так, да? Ладно. Встретимся в суде!
– Давай, давай, – Лекса выпроводила Горецки, вернулась в офис и упала в кресло. Закрыла лицо руками и, едва сдерживая слёзы, сказала:
– Мистер Ховелл… дядя, что же нам делать?
Ховелл подошёл к барному шкафчику, достал бутылку скотча и два стакана. Налил, бросил немного льда и протянул стакан Лексе:
– Во-первых, перестань ныть. Я присмотрелся к этому Горецки, знаю такой тип людей. Они любят доводить до слёз тех, кто физически слабее. Твои слёзы – его радость, для этого он и приходил. Во-вторых, расскажи, что именно произошло? Кто этот Хаген? И почему он избил этого здоровяка?