С Сашей Аккерманом были у Янкеле Розенблата и Семадар. Долго беседовали с Янкеле о «Левиафане», задачах, иудаизме, фотографии, еврейском фотоискусстве. Моя цель – ввести Розенблата в «Левиафан», ибо он талантлив, честен и близок по духу.
16 января. 2. Иерусалим. Утром заскочил Иосеф Цуриэль.
Была Нехама Гуральник (из Тель-Авивск. музея) с некой подозрительной дамой Сильвией Ашер из Нью-Йорка, собирающей конструктивистов для миллионера Риклиса. Они с Шепсом делают выставку собрания Риклиса. Хотят, чтобы я дал свою коллекцию в их выставку, но я отказал. Мы с Иркой думаем, что в коллекции этой должно быть много подделок.
Я был в Доме художника. Заседание Совета. Д. Сузана, И. Мареша, я. Малка, я и Шанка Цукерман – протокол. Потом заседание по поводу галереи: я, Сузана, Сара Бальфур и Астар. И до этого кофепитие и беседы с директором банка Леуми неким Хадани.
Дома – питье чая с Иркой, теленовости, укладка детей спать.
17 января. 3. Иерусалим. Читаю, навожу порядок в библиотеке.
С Сашей Аккерманом были в Ямин Моше; не застали Я. Розенблата, поговорили с Сидоном Ротенбергом, прогулялись по месту и вернулись к нам домой. Пили чай, и потом Саша красил лаком кухонные шкафы, а я ходил к болгарам насчет продажи и покупки дома.
18 января. 4. Иерусалим. Читаю, разбираю вырезки.
Звонил Лёвка Нусберг, и мы говорили минут 20, это после 7-летнего перерыва. Говорил по телефону с Мириам Таль.
19 января. 5. Иерусалим. Рисую акриликом на холсте «Лестницу Иакова».
Читаю, разбираю вырезки. Читаю Ирке стихи, а она печет пироги.
20 января. 6. Иерусалим. Закончил (акрилик на холсте) «Лестницу Иакова».
Иосеф Цуриэль в иерусалимском приложении «Маарива» напечатал мою фотографию и статью обо мне.
Мириам Таль в критике о Саше Аккермане в «Едиот Ахронот» упоминает мое имя. Мириам верит в группу «Левиафан».
Я заходил к Аврааму Офеку, пили чай и беседовали. Ронен в «Джерузалем пост» упоминает его как реакционера. Я сказал Аврааму, что его выход только в изменении стиля и смысла его рисования. Но я мало верю в это; все же в глубине своей Офек неискренен. Если завтра Офек снова вознесется (что абсолютно невозможно), он плюнет и на меня, и на Аккермана. Офек сейчас для нас является балластом.
21 января. Шб. Иерусалим. Утром заскочил Иосеф Цуриэль, привез «Мааривы». Его дети играли в детской.
С Иркой и Златкой поехали к Розенблатам в Арнону, но дома только сука Мона.
Вечером приехал Саша Аккерман, попрощался перед отъездом, он уходит на 3 недели. С ним была Лея Думброва с дочерью.
Были Боря Азерников и Эдик Шифрин, Саша Сыркин.
Были Авраам Офек с Тальмой и Иуда Авшалом.
Перед сном я еще красил доску в зеленый цвет.
22 января. 1. Иерусалим. Рисую зеленую доску.
С Иркой, Яшенькой, Златкой были на рынке, в Шекеме. Ирка купила Яшке походную сумку, флягу, пояс для походов.
Мы зашли в галерею к Мише Нойбергеру. Он загружен рамочной работой. У него Майк Феллер.
Дома. Разгрузка покупок. Чай. Телевизор.
23 января. 2. Иерусалим. Закончил акриликом на доске «Слово». Очень важная работа.
Яшенька со своим классом сажали деревья (сосны) у Бейт Заита, сегодня Ту’би’шват. Златка после школы играла со своей подружкой Майей, потом была в Моадоне.
Ирка на работе с Беллой Вольфман, Зямой Олидортом, Гретой Теуш, Феликсом Курицем пили и ели, гуляли в честь Тубишвата[97].
24 января. 3. Иерусалим. Читал, готовил доску к покраске.
Вечером поехали в Дом художника, но дискуссию отменили. У ворот Мириам Таль (с подарком – конфетной коробкой для Яшки и Златки). В Тоамоне: Дэди Бен-Шауль и др. «Пантера» Кохави Шемеш (звавший в гости).
Мы с Иркой отвезли М. Таль домой и поехали к Саше Малкину и Рут. Там Азерников с Юлей. Виски, чай, орехи, финики.
25 января. 4. Иерусалим. Читаю, навожу порядок в бюрократии (квитанции, требования, штрафы и пр.).
Заходил к нам Арье Зельдич. Рисует, читает на иврите, собирается в США. Пили чай. Ни о чем с ним не беседую, не обсуждаю – как с отрезанным ломтем.
26 января. 5. Иерусалим. Получил от Лёвки Нусберга каталог русской биеннале в Венеции, и есть материалы обо мне.
Вечером мы с Иркой и детьми у Беллы и Саши Вольфман – день рождения дочки Лизочки. Зяма, Зита и Володя Розенблюмы, Грета Теуш, Феликс Куриц, Семен Яковл. – отец Саши, мать Беллы и невестка ее. Пили водку, ели, и веселился я как мог. Вернулись домой выпивши.
27 января. 6. Иерусалим. У меня легкое похмелье и простуда. Течет из носу без конца.
Мне приснилось, что Саша Арарий приехал из‐за границы, и вдруг он действительно звонит. Уже в Тель-Авиве. Я предугадал на несколько часов.
Читаю о китайском театре.
28 января. Шб. Иерусалим. У меня грипп.
Вечером с Иркой заехали за писателем Давидом Яковлевичем Даром, чтобы взять его к нам, как он хотел. Мы разговорились с этим гномиком, и я в конце концов шокировал его своими воззрениями на русск. литературу и вообще на вещи, и он отказался ехать к нам. Это мне плата за филантропию.
Заехали к Эвен-Товам. Мордехай показывал новые покупки и фото, сделанные с моих гримас.
У нас вечером:
Саша Бененсон.
Саша Сыркин.
Боря Азерников.
Чай с пирогом, беседы о разной еде.
Говорил с М. Таль по телефону, она хотела быть у нас, но я сослался на грипп.
29 января. 1. Иерусалим. Грипп у меня, и уже у Златки тоже, она не пошла в школу.
Читаю Ирке стихи, читаю о подводном мире.
Вечером явился Саша Арарий. Ночевал у нас. Он привез папку моих работ (ок. 90 шт.) от Бар-Геры и работы Л. Ламма. Рассказывал о выставке, умолчал о выставке Бурджеляна в магазине Спертуса и о выставке ковров, приглашение не показал. Но были у него и достижения. Я встретил его рассказы сухо и пока что не открыл, что знаю все-все. Дал ему мой «Левиафан» на перевод и др. поручения.
Стесин сидит в Кёльне при Бар-Герах, в одной комнатке, и что-то рисует им. Сожалеет о нашем разрыве.
30 января. 2. Иерусалим. Грипп у меня, у Златки (не пошла в школу), у Ирки (не пошла на работу).
Заходил А. Офек.
Ирка лежит в постели с гриппом.
Дорит Левите заехала за мной, мы заскочили к Ионе Паломбо, а потом Дорит возила меня к молодому художнику Дорону Ливне. Смотрели его работы (на предмет выставки в Доме художника). Дорит, по следам Гидона Офрата, пи́сает кипятком от восторга. Парень симпатичный, но как художник – типичный выпускник Бецалеля, без всякой самостоятельности.
Иосеф Цуриэль привозил людей. Ицхак и Шарона Комемы и еще двое. Комем – учитель истории в школе. Смотрели мои работы. Комемы купили раскрашенную гравюру на линол.
31 января. 3. Иерусалим. Ирка больна, лежит весь день, спит и читает, у нее t°.
Златка и Яшенька в школе. Я читаю.
Был Авраам Офек, брал книгу о погромах для телевидения. Я говорил с ним, что он должен рисовать без перспективы. Снова выплыло дело с Мидлхаймом, приехал Комкоммер, и наши шансы вновь увеличились.
1 февраля. 4. Иерусалим. Ирка еще болеет. Я почти здоров. Читаем.
2 февраля. 5. Иерусалим. С Авраамом Офеком были в бюро у Артура Спектора, обсуждали Мидлхайм. Спектор говорит по телефону с Марком Шепсом, который делает все возможное, чтоб нам повредить. Сейчас Шепс – мой враг и неприятель № 1.
С А. Офеком и А. Спектором мы были в Кинг-Дэвиде и встретились с бельгийским евреем-миллионером К. Комкоммером, который устраивает для Израиля Мидлхайм[98]. Была Рина Бейтани, пожилая русскоязычная дама. Мы все мило беседовали, Спектор объяснил общую идею, и шансы Шепса навредить резко снизились, т. к. Комкоммеру больше по душе наши идеи.
Я заходил к Аарону Априлю. Маленький Ицхак прелестен. Пили чай с Ароном и Леной.
Саша Аккерман был у меня, он получил отпуск в армии. Обсуждали всякие дела.
Были у нас Виталий Комар и Алик Меламид с Катей Арнольд. Беседовали об Израиле, перспективах и пр. Катя Арнольд делает китч-картинки, но амбиции ее очевидно велики.
3 февраля. 6. Иерусалим. С Иркой были на рынке. Встретили там Алика Меламида с дв. братом (Лёвой Меламидом) и Катей. Ирка обучала Катю хозяйственным тонкостям.
Был у нас Иосеф Цуриэль, я подарил ему акварельку Аккермана.
Вечером мы с Иркой у Реувена Ландау и Симхи (приятелей Цуриэлей). Там же Ицхак и Шарона Комемы. Водка, чай, кофе. Веселые разговорчики. Ирку возмутила их буржуазная тупая обстановка.
4 февраля. Шб. Иерусалим. Шаббат. Мы с Иркой читаем, беседуем, отдыхаем.
Вечером был только Саша Сыркин и больше никого. Ирка и Саша пекли картофельные оладьи, и Саша их с удовольствием ел в больших количествах, и еще Ирка дала ему домой. Я тоже немного участвовал в этом деле, но в основном смотрел с Яшкой телевизор: новости и детектив.
5 февраля. 1. Иерусалим. Вечером – событие: появились Кенда и Яков Бар-Геры, привезли ок. 20 работ московск. худ. из моей коллекции (осталось у них еще ок. 60 работ). 4 года я не мог получить от них свое имущество, и они даже не хотели говорить на эту тему, и вдруг, не успел я намекнуть, что у меня есть конструктивисты 20‐х гг. и что я хочу их продать, они тут как тут. Мы с ними были милы, любезны; я показывал работы русских футуристов, мы планировали будущую выставку, но я им сказал, что хочу прежде закончить с той выставкой московских художников. Теперь они все больше в моих руках. Боже мой, какие змеиные усилия я должен приложить, чтоб их обмануть; а весь обман мой, цель его – вернуть себе мое же собственное добро. Как я был наивен и доверчив в 1973 г., так я коварен и жесток по отношению к ним в 1978 г. Мы расстались, полные планов и любезностей; они были довольны тем, что вот-вот получат мои сокровища; мы с Иркой были несколько обескуражены и смущены тем, как легко нам удалось их поймать на крючок. Кроме всего прочего, они рассыпались в комплиментах и говорили, что я очень продвинулся и развился как художник.