По русскому радио передача, подготовленная Шурой Цукерман; при помощи Лёвы Сыркина восхваление до небес работ Шуры Копеловича и дифирамбы реализму, а во второй части Цукерманша рассказывала о «Левиафане», о Гробмане и о том, как это все плохо, с цитированием моих текстов и статьи Ронена. И ругань, и хвала – все одинаково тупо, бездарно. Глупость и бескультурье Шуры Цукерман так велики, что не стоят слов. И Лёва Сыркин такой же. Но факт, что радио говорит о нас, полезен сам по себе.
Долгая беседа с Мириам Таль по телефону. Мириам бескомпромиссно поддерживает меня уже много времени. Настоящий друг.
28 октября. 1. Иерусалим. Письма Э. Дега – другой мир, другая скучная цивилизация.
Производил «чистку» библиотеки и документов.
Учебная мобилизация. Разносил повестки в своем районе. Давид Шиц в халате и прочие товарищи по полку.
Был Саша Аккерман. Пили чай с ним и Иркой, обсуждали планы работы; у Саши идея – нарисовать большое небо на прозрачном пластике над городом, у меня – гора в дымах и камни с буквами.
Жизнь так безоблачна, но болезни, несчастные случаи, нападения присутствуют и рано или поздно разлучают нас друг с другом. Я хочу только одного: чтобы дети мои были счастливы и мы с Иркой сопровождали их в этой жизни как можно дольше. На бегу незаметно, что жизнь – это очень грустное занятие.
29 октября. 2. Иерусалим. Читал сочинения Ф. Вигдоровой.
Написал письмо Лене Халь, Эдику Лимонову.
По просьбе Лимонова написал о нем и его книге «Русское».
Вел кружок рисования в Гило.
С Иркой и Златкой были у Саши Вейнберга, он с мамой, женой и дочкой живет в Центре абсорбции в Гило. Пили чай, Саша читал свои письма в Москву. Случайно попав в Израиль, он теперь его активный пропагандист.
30 октября. 3. Иерусалим. Читал, перепечатал статью о Лимонове.
Подписывал чеки Дома художника, привезенные Цемахом.
В «Б’Махане» напечатано: моя иллюстрация к рассказу Бреннера и заметка Бар-Кадмы о группе «Левиафан».
Был Саша Аккерман, принес фото А. Фогеля с выставки «Левиафана».
Ночью за окном – автомобильная погоня. Полиция гналась за украденным тендером; стрельба. Тендер задел мою машину (вмятина на заднем боку), содрал бок машине Канда, умчался дальше, и в итоге преступники скрылись, бросив тендер. Полиция бездарна.
31 октября. 4. Иерусалим. Утром дежурил 3 часа у ворот школы Златки и Яшки. Читал.
Был в гаражах; починка вмятины – 1500 лир.
Читаю, вырезаю, чищу архив.
Вечером у нас: столяр Шимон Раав с женой Авивой. Кофе, виски, закуска. Он мне сделает шкафы, полки и пр. вещи за мои картинки.
1 ноября. 5. Иерусалим. Вечером мы с Иркой в Доме художника. Заседание худ. совета: И. Пугач, А. Мандель, Д. Сузана, я и Това Сассон (секретарь). Потом встреча с английскими художниками. Мы показывали им дом и пили вино в ресторанчике. Из иерусалимских: Д. Ракия, А. Бецалель, И. Штерн и пр. Скука. Встреча английских нулей с иерусалимскими.
2 ноября. 6. Иерусалим. Ливни. Молнии. Громы. Мы с Иркой на рынке и в «Суперсоли».
Был Изя Малер, он хочет заняться книготорговлей.
Мы с Иркой на ужине у столяра Шимона Раава и Авивы; марокканская кухня, беседы за стопкой арака.
Рути Гельбер привезла Златке Наму на субботу.
3 ноября. Шб. Иерусалим. Сладкое субботнее пробуждение, солнце, семья в сборе. Златка играет с Намой. Яшка – со своим ординарцем Габи. В дополнение к попугаям Яшка принес воробья, который не может летать. Яшка испек пироги, Ирка помогала.
Вечером – Рути и Иоав Гельбер с детьми. Говорили с Иоавом об отъезжающих, алие, коррупции в полиции и продажности Хаима Тавори, о неспособности правительства и пр.
Был Саша Аккерман и Сильвия. Читал ему свое письмо Рогинскому и заметку о Лимонове, беседовали за чаем.
4 ноября. 1. Иерусалим. Вечером в гостинице «Рам» аукцион в пользу нуждающихся кварталов. Я тоже дал свой эстамп. Публики было очень мало, аукцион провалился. Давид Сузана закрыл вечер, чтоб не раздать все по дешевке.
Мы с Иркой были у Беллы Вольфман дома. У нее Зяма Олидорт. Пили виски.
5 ноября. 2. Иерусалим. Был в муниципалитете у Д. Сузаны; прошел у него комиссию по приему новых работников, которая состояла из И. Мареши, Я. Розенбойма, Рути Кац и др. (формальность). Обсуждали с Сузаной дела Дома художника.
Проходя мимо «Таамона», видел Иуду Авшалома, актера Альмога.
Дом художника. Дела. Суетливый Ицхак Пугач; его выставка пустует, и он ищет виноватых; а кому интересно его скучное говно. Цемах докладывает мне о делах. Това Сассон абсолютно не способна ни к чему, кроме болтовни. Шанка копошится и использует каждый случай для безделья. Заходили Лев Сыркин, Борис Зеленый, Милка Чижик. Внизу в кафе Саадия Марциано, Чарли Биттон и пр. «черные пантеры».
Взял Ирку с работы из «Ахвы».
Пашка Бурдуков прислал слайды из Берлина, Левка Нусберг в Дюссельдорфе.
6 ноября. 3. Иерусалим. Читаю и разбираю архив.
Мы с Иркой в Музее Израиля. Вернисаж Ефима Ладыженского. Мы поздравили его. Несмотря на выставку, вид у него обиженный и кислый. Конечно, Израильский музей в руках говнюков, но и Ефим Бенционович несколько преувеличивает свое значение. Художник он милый, но не более того. На вернисаже куча тухлой публики и почти нет художников. Мы с Аккерманом, Ракия-таракакия, А. Априль в форме хаки (все, говорит, нас вешать собрались, скоро мы вас стрелять будем – это в полушутку насчет манифеста нашего). Д. Я. Дар, Савелий Гринберг, Миша Калик, Кольцатый, Сонин-Корнблит (дал мне эпиграмму, написанную им на меня, плохую) и пр. Был Иона Фишер, мы поговорили ни о чем, скользок он, как глиста.
А еще в музее плохая выставка Сэма Фрэнсиса из США.
Отвезли Аккермана домой и потом с Иркой пили чай у Ионы Кольчинского.
7 ноября. 4. Иерусалим. Читаю об искусстве, пишу письма.
Выступал перед студентами семинара в Бейт Кереме. Все это не стоило потраченного бензина.
Заходил Иона Кольчинский, мы дали ему в долг 14 000 лир на 10 дней.
8 ноября. 5. Иерусалим. Были с Иркой на рынке и отвез ее в «Ахву».
Дом художника. Шанка-бездельница, Това Сассон не способна ни к чему – я чеков не подписываю, требую полного порядка. Давид Ракия суетится – двуличен и труслив, как, впрочем, и большинство его коллег.
Вечером у нас Аккерман, пили чай и обсуждали, какую работу нам осуществить вместе с Алтером Фогелем, чтобы приблизить его к «Левиафану».
9 ноября. 6. Иерусалим. Читаю Ирке стихи.
Приехал Женька Врубель на новокупленной «Ланчии» с Тамаркой и детьми.
Вечером мы с Иркой, Женькой и Тамаркой у Володи Гершовича. Выпивка, закуска.
10 ноября. Шб. Иерусалим. Микеланджело – профессионал высокого класса. Но как бессмысленны и тупы его Давиды, Моисеи, Мадонны и пр. дребедень. Все это – языческий материалистический обезьяний антипод еврейской чистой мысли. Другая цивилизация.
Ужасно шумно в доме Шнеерсона… Женька Врубель, Тамарка, Аська, Лейка и Володя Гершович с Адой и дочкой. Щи, грибы, чаи.
Был у меня Дан Омер. Златка с его Аталией ушли к Майе. А мы беседовали о «Левиафане», России и изр. культуре. Дан человек интеллигентный и неглупый, но, очевидно, абсолютно бездарный. Он знает много, но мало понимает.
Якову Коэну я помог устроить его мотороллер в подвале, соседи не хотели.
11 ноября. 1. Иерусалим. У меня Алина Слоним; письма, дела, планы, поручения, фото.
Вспоминали с Иркой Текстильщики, родственников, вражду к нам. Теперь там нелюбовь к Зайке и его семье. Какое-то сумасшествие. Папа, умирая, просил: только не ссорьтесь; и его это единственное завещание было растоптано. Мой папа был идеальный, любящий свою семью человек.
12 ноября. 2. Иерусалим. Беседа по телефону с Юрой Красным; он в разных деловых операциях.
Приходил Саша Аккерман; мы обсуждали наше левиафанское положение, наше будущее. Нет у нас четвертого человека, а третий (Офек) не подлинный – а увлекаемый моей силой и волей обстоятельств. Впрочем, несколько человек нам подходят – немного терпения.
С Иркой мы посетили Борьку Азерникова, его младенца Мишку и Юлю.
Ирка и Златка уж спали, а мы с Яшкой смотрели теледетектив.
13 ноября. 3. Иерусалим. Читаю, ничего не делаю – энергетический спад.
В «Нашей стране» за 9.XI.1979 статья Э. Гордона «Грандиозные грезы группы Гробмана».
14 ноября. 4. Иерусалим. Боря Азерников чинил мне зубы.
Был у Давида Сузаны, он нашел мне работу. Потом обсуждение кружка рисования при Доме художника: Д. Сузана, И. Пугач, С. Ротенберг, И. Зоар, Г. Оппенгеймер и Рути Кац. Зоар не хочет Ракию, потому что мечтает о высоком уровне; я сказал, что не вижу, чем Зоар и другие лучше Ракии. Удивительно, все сами говно, но так презирают других.
Неожиданно Авраам Офек позвал нас на встречу с каким-то кружком «интеллектуалов». Мы и поехали с Иркой и Сашей Аккерманом. Там собралось человек 30, все люди в возрасте. Задавали глупые вопросы. Офек блистал. Я тоже что-то говорил, но публика хотела слушать в основном «старшего художника». Одна дама даже назвала Офека руководителем группы, на что Авраам скромно и молча согласился. Я пил коньяк. Около меня сидел некто Вебер с русского радио; рожа русского радио соответствует роже Вебера. Эммануил Пратт тоже в этом кружке. В итоге оказалось, что Офек привел нас, сам того не зная, в кружок холостяков, мужчин престарелых и престарелых дам, которые развлекаются, как могут, а интеллектом тут и не пахнет. Офек вез нас обратно и ахал всю дорогу о том, как мы влипли.
15 ноября. 5. Иерусалим. Легкое похмелье. Ничего не делаю.
Яшка пришел из школы раньше и с болью в животе, потом выяснилось, что просто он растянул мышцу в паху.
Надо начать собирать работы израильских архитекторов-конструктивистов 20–30‐х годов.
16 ноября. 6. Иерусалим. С Иркой на рынке, и Офек с Тальмой там же.