— Для нее только самое лучшее, — ответил Менегетти и коротко поклонился уходящей ведьме, прежде чем та покинула магазин.
Когда звон колокольчика затих, он достал из кармана пальто бумагу, развернул ее и протянул своей собеседнице.
— Вы знаете это имя?
Она достала из своей необъятной груди пару маленьких круглых очков, надела их и просмотрела бумагу.
Леди Бонакорсо было под шестьдесят, она была довольно стройной и привлекательной, насколько это возможно при таком количестве косметики, подтяжек и турнюра. Ее экстравагантное и пышное платье было бледно-персикового цвета с жемчугом, пришитым к манжетам и горловине. Облако белого кружева, несколько раз обернутое вокруг шеи, было того же оттенка, что и волосы, зачесанные вверх и закрепленные жемчужными заколками.
Ее остроносое лицо повернулось к посетителю, и она сняла очки, прежде чем заговорить.
— Это имя человека, которого было поручено найти мастеру Транзини.
— Совершенно верно. Прошло более трех месяцев, и он ничего не нашел, а сегодня... Менее часа назад ко мне пришли молодой англичанин — совсем, в сущности, мальчик, — испанская женщина и испанский солдат, которые хотели узнать, знаю ли я этого человека.
— А почему вы должны его знать?
— По словам женщины, сын Валериани имеет какое-то отношение к винограднику, на котором выращивают Амароне. Я сказал им, что понятия не имею, о ком они говорят, но они хотели узнать, как проехать к этим шести виноградникам, чтобы посмотреть самим.
— Вы указали им дорогу?
— Я сказал, что попрошу свою помощницу принести им карту завтра. Они остановились во «Дворце дружбы».
— Хм, — протянула леди Бонакорсо, снова надев очки, чтобы перечитать бумагу. — Мэтью Корбетт и Камилла с испанским именем? Говорите, там был еще солдат?
— Я не счел нужным узнавать его имя. — Менегетти глубоко вздохнул, прежде чем добавить, — я должен увидеть Скарамангов. Вы дадите мне разрешение?
Леди Бонакорсо обдумала эту просьбу, прежде чем вернуть бумагу в протянутую руку Менегетти. Она жестом пригласила его пройти за занавеску в задней части комнаты, по короткому коридору в ее аккуратно обставленный кабинет. Там она открыла ящик стола, достала из него маленькую красную коробочку, а из коробочки — старинный ключ, выкрашенный в черный цвет.
— У вас есть мое разрешение, но будьте с ними осторожны. Вас обыщут у ворот, так что не берите с собой оружие. И я знаю вас, поэтому говорю: не просите о награде. Если кто-то сам предложит, хорошо. Но пусть они хорошенько обдумают ситуацию.
Менегетти взял ключ и положил его вместе с бумагой обратно в карман.
— Как скажете, — сказал он.
Возвращаясь к своему дому, Менегетти прошел мимо него к каретнику на другой стороне улицы, где он держал свою карету и кучера.
Вскоре все было готово, и карета тронулась в путь по узким извилистым улочкам и многочисленным мостам в сторону района Санта-Кроче и паромного причала. Плата была внесена, и карета въехала по пандусу на следующий паром, направлявшийся на материк. Менегетти откинулся на спинку сиденья в ожидании прибытия.
Он вспомнил ту ночь, когда свершилось правосудие над предателем Антонио Нунцией. Тогда Скараманги приказали Транзини отыскать Бразио Валериани из-за того странного зеркала, которое их так интересовало. К сожалению, Транзини уже не было в живых, ведь за три месяца ему не удалось выйти на след этого человека. Неизвестно, что именно с ним случилось. Однажды ночью он попросту исчез со своей виллы. Все понимали: кто-то пробрался к нему — например, Лупо, — и выждал подходящего момента, чтобы нанести удар. Никто, кроме Семейства Скорпиона — Скарамангов — не знал, кем был палач. Им мог оказаться кто угодно… даже кучер, который сейчас сидел на козлах. Впрочем, нет. Этот человек был недостаточно крупным, а Лупо был огромным грозным зверем.
Семейство Скорпиона! Менегетти считал, что так организацию мог назвать только какой-то чрезмерно драматичный идиот. Он никогда не скажет подобного вслух, ведь название происходило от рода Скарамангов. Выказать неуважение к ним в любой форме означало обеспечить себе скорую встречу с Лупо. История гласила, что Скараманги происходили от какого-то мелкого воришки, которого ужалил скорпион, пока он закапывал в землю мешок с украденным серебром. Три дня он пролежал в лихорадке, и его видения показали ему план, как подстеречь хорошо охраняемую карету, везущую золото из Венеции в Падую. Заручившись помощью наемников — по сути своей, отчаявшихся безумцев, — он провел дерзкую и изобретательную атаку, сделав фальшивый дорожный знак и заблокировав карету. У предка Скарамангов и его сообщников все получилось, и золото удалось захватить, понеся минимальные потери.
Теперь старый сундук был чем-то вроде алтаря на роскошной вилле. Этот сундук положил начало Семейству Скорпиона.
Семейство Скорпиона, — подумал Менегетти, — это как книга с плохим названием. И вот, каким было начало ее первой главы.
Послышался глухой звук причаливания парома к пирсу на другой стороне залива в гавани Местре. Трап опустился. Экипаж и другие пассажиры парома отбыли, а Менегетти сидел, мысленно репетируя, что собирается сказать, пока карета мчалась по старым улочкам Местре, украшенным римскими орнаментами. Вскоре она взяла западнее, направившись к городу Мирано, расположенному примерно в десяти милях отсюда.
Через две мили после последних вилл и пологих зеленых холмов Мирано карета свернула на дорогу, ведущую на юг. Вскоре она остановилась у черных кованых ворот, охранявших поместье, окруженное стеной из грубого камня высотой в восемь футов.
По другую сторону ворот стояла каменная сторожка, и когда Менегетти приблизился к ней, оттуда вышли двое дежурных: один с кремневым ружьем, а второй с пистолетом, уже взведенным и поднятым на случай неприятностей.
Менегетти предъявил черный ключ. Его внимательно рассмотрели на предмет подделки, после чего все-таки открыли ворота. После тщательного обыска карманов сюртука и бриджей Менегетти разрешили пройти по длинной извилистой подъездной дорожке, посыпанной белым гравием с декоративной листвой, цветущими растениями и небольшими пальмами с бочкообразными стволами по обеим сторонам. Идти приходилось пешком — кучеру приказали ждать на месте.
За пальмовой рощей виднелась вилла из белого камня с красными черепичными крышами и башенками, которая вполне могла раньше принадлежать римскому императору, прежде чем перейти к Скарамангам.
Менегетти поежился. К брату и сестре из Семейства Скорпиона относились с одинаковой преданностью. И, конечно же, со страхом. Говорят, где-то на территории виллы обитал настоящий волк, который рыскал в поисках добычи и днем, и ночью.
Менегетти продолжал идти по подъездной дорожке. Вилла приближалась.
К своему раздражению, Менегетти понял, что все-таки потеет. И дело было не только в жаре, но и в волнении перед будущей встречей. Он был лишь младшим членом сообщества, и ранее ему никогда не доводилось встречаться лично с Марсом и Венерой Скарамангами. Теперь час пробил. И Менегетти совершенно не представлял, чего ему ждать от предстоящего знакомства.
Глава восьмая
Оттавио Менегетти опасался, что на стук железным молоточком в дверь ответит широкоплечий палач Лупо, однако, к своей удаче, ошибся. Дверь открыла невысокая, хрупкая седовласая женщина. Судя по всему, ей было глубоко за шестьдесят. На ней было темно-красное платье, чем-то напоминающее кафтан, с длинными рукавами и высоким белым воротником с оборками. В этой маленькой и хрупкой пожилой женщине не было ничего угрожающего.
— Я пришел, чтобы увидеть Скарамангов, — сказал Менегетти тем же слегка надменным тоном, каким говорил бы с любым жителем Венеции.
Женщина ничего не ответила и не сдвинулась с места. Ее серьезный взгляд проникал сквозь Менегетти, как если бы он был сделан из стекла. Он понял, чего она хочет, и поднял черный ключ. Лишь после этого она шире приоткрыла дверь и пригласила его войти. Едва переступив порог, Менегетти уловил какое-то движение слева от себя, посмотрел в ту сторону и увидел мужчину, наблюдавшего за ним и державшего руку на пистолете в кобуре. Рядом с ним стоял еще один, и его рука покоилась на рукояти меча.
Напрягшись всем телом, Менегетти прошел дальше. Привратница закрыла за ним дверь и молча пригласила его следовать за собой. Он ожидал, что внутри вилла будет мрачной, как сами ее обитатели, однако он снова был рад ошибиться. Вестибюль и комнаты были светлыми, просторными и пестрили картинами в богато украшенных рамах, позолоченными люстрами и кожаной мебелью.
Менегетти провели в комнату с окнами, множеством книг на многочисленных полках, стенами из полированной сосны, толстым золотистым ковром на кафельном полу, диваном и стульями, расставленными вокруг небольшого квадратного темно-коричневого стола, который явно использовался многими поколениями. Менегетти потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть знаки, выгравированные на старом дереве, и осознать, что перед ним легендарный украденный сундук. Он стоял и смотрел на него, пока пожилая женщина выходила из комнаты через другую дверь.
Осмелится ли он прикоснуться к нему? К этому символу зарождения организации?
Нет. Он решил, что не стоит этого делать. И садиться тоже не стоит, пока его не пригласят.
Менегетти снял шляпу и стал ждать. Сквозь овальное окно он видел ухоженный сад за виллой, где в лучах солнца порхали бабочки среди желтых, малиновых и фиолетовых цветов. Менегетти наблюдал за их умиротворяющим полетом, когда какая-то темная птица слетела вниз, схватила одну из них и тут же скрылась.
— Вы просили аудиенции, — раздался тихий мужской голос у него за спиной.
Менегетти чуть не подскочил, но вовремя взял себя в руки и повернулся так плавно, как только мог.
— Да, великий магистр, — ответил он, склонив голову. — Покорнейше благодарю, что согласились.
Они стояли и смотрели друг на друга. Наконец Марс Скараманга произнес с ноткой раздражения в голосе: