С этими словами Хадсон дернул вожжи, и повозка сделала небольшой круг, после чего снова выехала на главную дорогу. Они поднялись на холм вдоль сосновой изгороди, которая тянулась по всему винограднику. На вершине холма среди деревьев стояло с полдюжины домиков, а справа — тот, что с окнами в желтых рамах. Рядом с ним располагался амбар и небольшой загон для двух крепких на вид лошадей.
Хадсон остановил повозку перед домом, поставил ее на упор и начал подниматься с сиденья, однако Камилла остановила его, коснувшись его руки.
— Тебе лучше пока остаться здесь, — сказала она.
— Почему?
— Потому что ты производишь впечатление. Мы не хотим тревожить его больше, чем, вероятнее всего, и так встревожим, если это действительно Валериани. Мэтью, ты пойдешь со мной?
Пока Хадсон ждал на месте кучера, Профессор Фэлл пробрался меж складками парусины и занял место рядом с ним, а Арканджело и Трователло остались на своих местах, держась сразу за повозкой.
Когда Мэтью с Камиллой подошли к выкрашенный в желтый цвет входной двери, они почувствовали тепло солнца, пробивавшегося сквозь кроны деревьев. Отовсюду доносилась птичья симфония. Мэтью подумал, что если они и правда нашли нужного человека, то сегодня спокойная тихая жизнь Валериани бесповоротно изменится.
Камилла постучала в дверь.
Они подождали.
Дверь открылась. Из дома выглянул стройный мужчина с вьющимися черными волосами и светло-карими глазами за очками с квадратными линзами. Мэтью прикинул, что на вид ему около тридцати пяти. У него было приятное лицо с высоким лбом, узким римским носом, постриженными черными усами, слегка тронутыми сединой, и коротко подстриженной козлиной бородкой. Он перевел взгляд с Камиллы на Мэтью и обратно.
— Posso aiutarvi?[39] — спросил он.
Камилла заговорила с ним по-итальянски.
— Вы — Бразио Наскосто? — спросила она.
— Да, это я.
— Меня зовут Камилла Эспазиель, а это мой друг Мэтью Корбетт. Вы говорите по-английски?
— По-английски? Нет. — Глаза за стеклами очков высмотрели повозку и двух всадников. — В чем дело?
— Мы можем войти и поговорить с вами?
Мэтью заметил настороженность на лице мужчины. Он достаточно хорошо понимал язык, чтобы разобрать вопрос «В чем дело?».
— Нам нужно всего несколько минут вашего времени, — мягко сказала Камилла. — Пожалуйста.
— Думаю, нет, — ответил мужчина. — Хорошего вам дня.
Он начал закрывать дверь, но Мэтью уперся ботинком и не позволил этого сделать. В глазах мужчины вспыхнула искорка гнева.
— Tengo una pistola in casa![40] — сказал он.
Мэтью достаточно хорошо его понял.
— Спросите его, зачем он держит дома пистолет. Неужели здесь водятся опасные преступники?
Камилла предпочла не развивать эту тему.
— Мы проделали долгий путь, чтобы найти вас, — сказала она, стараясь держаться спокойно и мягко. — Вы можете быть уверены: если у нас получилось отыскать вас, то и у других получится, мастер Валериани.
Гнев выветрился с лица мужчины, оно сделалось совершенно пустым.
— Мадам, — сказал он, — я не знаю, за кого вы меня приняли, но вы ошиблись домом и обратились явно не к тому человеку. А теперь, пожалуйста… у меня на огне минестроне, так что…
— Испанское правительство хочет заполучить зеркало вашего отца, — перебила Камилла. — Я здесь для того, чтобы убедиться, что они его не получат. Я хочу, чтобы оно было уничтожено.
Мэтью почувствовал, как в воздухе зависает сомнение. Оно было его собственным. Что бы ни говорил этот человек, казалось, он собирался стоять на своей версии. Твердость его намерений укрепляла сомнения.
Я ошибся? После стольких лет усилий… мы действительно пошли по ложному пути, или…
— Я уверена, что вы создали себе прекрасную и убедительную биографию, — продолжала Камилла. — У этого молодого человека, что стоит рядом со мной, есть основания полагать, что вы прятались на винограднике, где выращивают Амароне. Полагаю, это почти созревший виноград? И вы выбрали себе новое имя: Бразио Наскосто! «Невидимый Бразио». Серьезно? Ваши намерения были понятны, но вам не хватило воображения. И вы до сих пор так сильно презираете своего отца, что решили выдумать себе новую личность и бежать из Салерно? — Мужчина молчал, и она сорвалась на крик: — Говорите!
В глазах мужчины плескалась ярость. Губы кривились.
— Вы сумасшедшая! Если не покинете мой дом через полминуты, я достану свой пистолет!
— Идите и возьмите его, — ответила Камилла. — Убедитесь, что он заряжен не на одного, а на двух, трех или десятерых незваных гостей. Или даже на сотню. Зеркало Киро Валериани приобрело широкую известность, и многие будут его искать. И вас тоже. С вашей стороны было бы разумно позволить нам сделать это первыми.
— Пятнадцать секунд, — сказал он. А потом посмотрел мимо Камиллы и выражение ярости на его лице сменилось недоумением. Мэтью оглянулся и увидел приближающегося Арканджело. Позади него плелся Трователло.
Священник остановился рядом с Мэтью и Камиллой и мягко сказал:
— Молодой человек, если вы тот, кого ищут эти люди, вам стоит выслушать, что они хотят сказать.
Мэтью увидел, как взгляд Бразио Наскосто замер на повязке на глазу священника и задержался на выжженном изображении креста. Последовало долгое молчание, во время которого на челюсти Наскосто играли желваки.
Наконец он горестно вздохнул.
— У меня здесь хорошая мирная жизнь. Зачем вам понадобилось искать меня?
Глава восемнадцатая
Бразио Валериани сидел за кухонным столом, лениво ковыряя еду в коричневой глиняной миске. Он выглядел так, как будто его никто не беспокоил. Казалось, ему было все равно, что его окружила свора незваных гостей, включая Хадсона, Сильву Арканджело, Трователло и Профессора Фэлла, развалившегося в удобном кресле из воловьей кожи с закрытыми глазами. Мэтью не знал, обращает ли Валериани вообще внимание на происходящее в его доме.
— Вы ведь понимаете, насколько опасен этот предмет, не так ли? — по-итальянски говорила Камилла, прислонившись к кухонному умывальнику на столешнице. — Уж вы-то должны это знать.
— Я не понимаю, что ты говоришь, — вмешался Хадсон, — но я хотел бы услышать, верит ли он в силу этой штуковины.
Валериани прервал трапезу, чтобы снова взглянуть на Трователло.
— Почему у этого человека нет рук? — спросил он Камиллу, прежде чем продолжить есть.
— Не обращайте на это внимание, — отмахнулась Камилла. — Так зеркало настоящее или нет?
— Да, зеркало настоящее.
— Вы понимаете, о чем я спрашиваю, — сказала Камилла, и это был не вопрос.
— Я понимаю, что лучше всего оставить его там, где оно есть.
Камилла удивленно приподняла брови.
— И где же это?
Прежде чем ответить, он проглотил еще две ложки.
— Там, где никто не сможет его найти. И… даже если случится невозможное, никто не узнает, какое это именно зеркало. Не отыщет его среди множества зеркал.
Хадсон раздраженно вздохнул. Его нервы были на пределе. Спустившись с места кучера, он заметил вспышку света в деревне и, посмотрев в ту сторону, заметил мужчину на темно-гнедой лошади, стоявшего перед деревенской таверной с подзорной трубой, направленной прямо сюда. Затем мужчина — очевидно, главный разведчик среди тех, кто следил за ними, — закрыл трубу, спешился и вошел в таверну. Там он наверняка спросит, кто живет в доме с желтыми оконными рамами на склоне холма и, возможно, предложит пару монет за информацию. Так все и начнется.
Хадсон коснулся пояса своих брюк, где на шнурке висел нож, который Профессор Фэлл нашел на кухне заброшенной виллы. В повозке Хадсона также был хороший мясницкий тесак, который он нашел в кухонном ящике. Он решил, что стоит сходить и взять его прямо сейчас — и к черту эту итальянскую болтовню.
Он вышел из дома, не сказав никому ни слова, и увидел, что разведчик уже уехал. Открыв сумку, он взял в руки тесак. Это могло напугать Валериани до смерти, но могло и развязать ему язык.
Когда он вернулся на кухню, ничего не изменилось. Судя по выражению лиц, никто даже не двигался все это время. Хадсон вошел и положил тесак на стол. Валериани отведал еще ложку своего блюда и отодвинул миску.
— Это для меня? — спросил он Камиллу, не изменив тона.
— Для чего это? — спросила она Хадсона.
— У нас могут быть гости. Профессор, мне не хочется нарушать ваш прекрасный сон, но не могли бы вы выйти на улицу и понаблюдать? Если кто-то начнет подниматься на холм, тут же возвращайтесь назад. Святой отец? — Хадсон повернулся к священнику. — Не могли бы вы съездить в таверну и узнать, не спрашивал ли кто-либо про жителя этого дома? Я хочу убедиться, прежде чем начать нервничать. Если сможете, опишите его и выясните, есть ли у него пистолет. С вами трактирщик, скорее всего, заговорит охотнее, чем с любым из нас. Вам не придется даже говорить ему, что вы священник. И привяжите свою лошадь за таверной, потому что, если они придут сюда, пока вы будете там, они узнают ее. Хорошо?
— Разве мне не следует остаться здесь и помочь? — спросил Арканджело.
— Лучшая помощь — сделать то, что я сказал. Помните: привяжите лошадь за таверной. Если кто-нибудь — кто угодно — появится на этой дороге, пока вы будете там, я не хочу, чтобы вы подставлялись. Просто оставайтесь в таверне. В противном случае, если дорога будет свободна, выбивайте искры из-под копыт лошади и возвращайтесь обратно. Понятно?
— Да.
— Само собой, если вы начнете спускаться и увидите, что кто-то поднимается, возвращайтесь.
Священник кивнул.
— Конечно.
Он направился к двери, почти поравнявшись с Профессором Фэллом. Однако прежде, чем он успел выйти, Трователло вдруг издал каркающий звук, отчаянно бросился вперед и обхватил священника изуродованными остатками рук.