С хриплым криком Бразио попытался встать, но рука человека-волка прижала его сильнее. Прежде, чем несчастный успел сжать кулак, тесак опустился, и указательный палец его левой руки полетел через стол, окрашивая столешницу в багровый. Бразио закричал, на его лице выступил пот, и он ударился головой о забрызганное кровью дерево.
— А он думал, что мы тут в игры играем, — улыбнулся Марс, посмотрев на Мэтью. — Сейчас не время для игр, англичанин.
К ужасу Хадсона, Мэтью и Камиллы Венера Скараманга подняла отрубленный палец и бросила его в угол. Рысь тут же попыталась добраться до него, едва не вырвав из рук хозяйки поводок. Она вцепилась в палец клыками и с хрустом проглотила его. Горящие глаза смотрели на тех, кто в страхе таращился на нее. Спокойствие сохранял только Профессор Фэлл, который сам проделывал такое не единожды.
— Я бы не советовала смотреть на нее, пока она ест, — проворковала Венера. — Ее это злит.
Этой угрозе все решили внять, не желая столкнуться с разъяренной рысью. Но… куда смотреть? На кровоточащую руку Бразио Валериани? На обагрившееся лезвие в руках человека-волка или на его бесстрастную маску?
Хадсон отодвинулся от Ивано на несколько дюймов, не сводя взгляда с взведенного кремниевого пистолета.
— Тебе лучше убрать это, пока кто-нибудь не пострадал.
Ивано, разумеется, ничего не понял по-английски, поэтому лишь слегка усмехнулся.
— Разбуди его, — скомандовал Марс по-итальянски, не обращаясь ни к кому конкретному. Он сорвал с жертвы очки и отбросил их в сторону.
Лоренцо нашел котелок с недавним обедом Бразио и вылил содержимое прямо на лицо мужчины. Бразио задрожал и закашлялся. С тяжелым стоном он начал подниматься из мучительной бездны в еще более мучительную реальность. Открывшиеся глаза были опухшими и раскрасневшимися. Он в отчаянии оглядел комнату в поисках помощи, но тут же снова зажмурился, увидев свою изуродованную руку.
— Ты можешь избавить себя от боли, — сказал ему Марс успокаивающим тоном. — Просто скажи нам, где зеркало, и остальные девять пальцев останутся при тебе. Неужели это так страшно?
— Пожалуйста… — пролепетал Бразио. — Пожалуйста… зеркало… вы понятия не имеете, что оно такое… на что оно способно. Пожалуйста.
— Нам прекрасно известно, что это и на что оно способно. Зачем бы мы иначе пришли к тебе? И эти люди тоже знают. О, это не такой уж и секрет. Итак, ты ведь его где-то спрятал, не так ли? Пока я спрашиваю тебя об этом, как один цивилизованный человек другого. Но все может быстро измениться, и эти перемены будут не в твою пользу.
— Я его уничтожил! Его нет! Клянусь, я его уничтожил! — застонал Валериани.
— Но, согласно нашей информации от Нерио Бьянки, который был учеником Сенны Саластре, его невозможно уничтожить. По крайней мере, Бьянки утверждал, что сам колдун сказал ему об этом. Разве ваш отец не потерпел неудачу, пытаясь это сделать? О, Бьянки сказал, что ваш отец разбил его, но вынужден был воссоздать стекло, и Саластре помог ему. Нерио Бьянки рассказал моей сестре все, что знал, прежде чем она выколола ему глаза и познакомила со своей «Железной Девой». Зачем такому умному и талантливому колдуну, как Нерио Бьянки, лгать, чувствуя шипы у себя в груди? Видишь, Бразио? Никто не лжет моей сестре, когда она хочет узнать правду.
Он прав, — размышляла Венера, стоя и наблюдая за этой притворно вежливой беседой. Ее сердце забилось чаще в предвкушении будущих действий тесака. Она не сомневалась, что его используют еще раз, и испытала легкое головокружение, как будто выпила слишком много вина. Упоминание о Нерио Бьянки вернуло ее к приятным воспоминаниям. Она почувствовала, как на затылке выступает пот, как он собирается в ложбинке над бедрами. Ее нервы напоминали пороховую бочку, а потом она посмотрела на свои руки.
Под сиянием странных колец Блэка они вдруг превратились в скрюченные лапы старой карги.
Ей захотелось закричать от ужаса. Пришлось почти до крови прикусить губу, чтобы сдержаться. Кожа на ее руках стала серой, как погребальный саван и сморщилась древним пергаментом. Спрятав руки в шелковых рукавах жакета и блузы, она почувствовала, как плоть предает ее, высыхает подобно старому руслу реки, по которому перестала течь жизнь. Если бы она осмелилась взглянуть на свое отражение в этот момент, то увидела бы не прекрасную Венеру Скарамангу, а отвратительное существо, которым она неминуемо станет без зеркала Киро Валериани.
Она не питала иллюзий насчет вечной жизни. Она и не хотела ее. Но быть вечно прекрасной даже на краю могилы… ступить на порог смерти, как одна из самых соблазнительных и безупречных женщин, когда-либо живших на свете… да. Таково было ее желание. Именно этого бы она попросила у существа, которого бы призвала.
Пока эти мысли проносились у нее в голове, Венера увидела, как сморщилась и исчезла ее кожа. Однако через несколько ударов сердца она стала прежней — молодой и цветущей. С зачарованным зеркалом она всегда будет такой.
Краем глаза Венера заметила фигуру в фиолетовой мантии у самой стены. Та безмолвно наблюдала за допросом Бразио Валериани. Будто заметив, что на нее смотрят, фигура начала постепенно растворяться в воздухе. Венера вновь подумала, что она, великая госпожа Семейства Скорпиона, балансирует на грани безумия. Возможно, она балансировала на ней уже много лет, с тех самых пор, как стала свидетельницей жестокого убийства своего отца, называвшего ее маленькой неаполитанской булочкой.
Но нет. Она забыла об этом… отпустила это.
Стоило вернуться в реальность.
Тесак в руке Лупо, запах крови и страха, Никс, хрустящая отрубленным пальцем, застывшие лица пленников и ощущение власти, неразрывно связанной для нее с похотью. Все в этом мире было в порядке.
Валериани тихо бормотал:
— Зеркало… пожалуйста… оставьте его в покое. Оно свело моего отца с ума… Этот монстр Саластре творил свои заклинания… поднимал что-то из глубин… показывал моему отцу существ, которых не должен видеть человек… он рассказывал мне, как они кипели, как в котле, а потом снова опускались вниз. Мой отец пытался уничтожить его, но молоток не брал… стамеска тоже… даже пуля отскакивала от стекла, как от стены, не оставляя следов. Его можно было разбить только железным распятием, а потом… отец не мог спать, потому что зеркало звало его множеством голосов, сливавшихся в один. Он не мог успокоиться, пока не восстановил стекло. Он рассказывал мне все это в рыбацкой лодке «Наскосто». Это была просто маленькая лодочка… такая маленькая, что, по словам моей матери, ее не должны были заметить другие лодки. Мы так счастливо проводили время вместе там. А когда отец рассказывал мне о зеркале, он рыдал и говорил, что проклят. Что зеркало прокляло его, и теперь он должен его уничтожить или спрятать. А после его смерти эта задача ляжет на меня. Я должен был позаботиться о том, чтобы никто никогда не нашел его и не дал высвободить тех существ. — Он посмотрел на бесстрастное лицо Марса Скараманги, и слезы бессильно покатились по его щекам. — Я прошу… умоляю… оставьте его!
— Скажи мне, где оно, — мертвым голосом прошипел Марс. — Иначе ты потеряешь еще два пальца.
— Я не могу… я… — Бразио поднес окровавленную руку к лицу. — Но… хорошо. Хорошо. Оно спрятано в…
Бразио внезапно вскочил со стула, изогнулся и протиснулся мимо Марса. Лупо потянулся к нему свободной рукой, но Бразио уже навалился на Ивано и бросился на пистолет. Хадсон попытался ему помочь, но Лоренцо приставил нож к его горлу. В вихре движений и крови Бразио и Ивано боролись за пистолет. Ивано толкнул Бразио в грудь. Пистолет выстрелил с громким хлопком, выпустив струю голубого порохового дыма, и Бразио Валериани упал на пол с черной дырой во лбу. Его мозги забрызгали сосновую стену.
Мэтью чуть не выпрыгнул из сапог, когда рысь издала леденящий кровь звук, словно почуяла приближение королевского пира.
Воцарилась звенящая тишина. По комнате поплыл дым, заигравший с носом Марса Скараманги.
— Он сам нажал на курок! — закричал Ивано. — Я пытался выхватить оружие, но его рука была скользкой от крови! Клянусь вам, магистр, он сам нажал на спусковой крючок!
Марс и его сестра стояли, глядя на тело, которое продолжало корчиться на полу в предсмертных судорогах. Наконец, раздался хрип, и открытые глаза уставились в небо, а вокруг головы растеклась алая кровь.
— Лупо. Убей его, — напряженно прошептал Марс.
Мэтью почти ничего не понял из предыдущей перепалки, но эту реплику разобрал прекрасно.
Тесак сверкнул. У Ивано не было даже времени закричать. Лупо вонзил тесак в макушку Ивано, вырвал его и снова ударил по черепу, прежде чем второе тело упало на пол. Ноги Ивано задергались, словно он пытался убежать от жнеца, но он был не ровня этому надвигающемуся призраку.
Кто-то засмеялся.
Марс, Венера, человек-волк и все остальные повернулись и увидели, что Профессор Фэлл явно наслаждается моментом, словно смотрит самую смешную пьесу, когда-либо представленную в лондонском театре «Кокпит» на Друри-Лейн.
— Замечательно! — воскликнул Фэлл с мрачной веселостью. — Продолжай! Убей и свою сестру, окажи нам всем услугу!
Мэтью решил, что следующим трупом на полу станет уже Профессор, но прежде чем Марс успел что-то сказать, его сестра произнесла:
— Пусть этот старый дурак посмеется! — Ей с трудом удавалось сдерживать рысь, которая рвалась к трупам. Чтобы не вырвать руку из сустава, она отдала поводок человеку-волку. — Марс, не торопись! Они добрались сюда раньше нас, они могут что-то знать!
— Что они могут знать? Этот мертвый ублюдок не заговорил бы, даже если бы я отрубил ему все пальцы! И даже тогда… он убил бы себя, чтобы не заговорить, ты ведь это понимаешь, да?
— Возможно, им — он что-то сказал. — В ее голосе звучала твердая решимость, которая странным образом заинтересовала Мэтью (если, конечно, можно использовать это слово, говоря о кровожадных убийцах).