Паруса поймали сильный, но непостоянный ветер, и Профессор Фэлл вцепился в поручень побелевшими от напряжения пальцами. Когда пена хлынула через нос парома, судно накренилось, повернулось, накренилось снова, вздыбилось и закачалось. Лошади с трудом удерживали равновесие, а капитан с длинной бородой, который считал себя повелителем волн и теперь был богаче царя Мидаса, стоял у штурвала и распевал какую-то итальянскую морскую песенку.
Мэтью сунул руку в карман и сжал черный ключ.
Скоро. Уже скоро.
Глава двадцать третья
— Колонии? Я много о них слышал. Я бы с удовольствием их посетил, но долгие морские путешествия — не моя стихия. Или как бы вы, англичане, сказали? Не моя чашка чая?
— Ненавижу чай, — буркнул Хадсон.
— Похоже, ты и дорогое вино не жалуешь. — Марс Скараманга кивнул через стол на полный серебряный кубок, стоявший рядом с обеденной тарелкой Хадсона. — Итак, ты не ответил на мой вопрос. Я спросил, чем ты занимаешься. А ты просто сказал: «Я работаю в колониях».
Хадсон ковырял вилкой в тарелке с жареной свининой, белой фасолью и капустой, заправленной уксусом.
— Я живу своим умом, — сказал он, предвидя язвительное замечание. И оно, разумеется, последовало.
— Боже, должно быть, ты чертовски беден!
Венера ответила слабой улыбкой, переведя мрачный проницательный взгляд с крупного англичанина на стройную испанскую охотницу на ведьм, сидевшую слева от него. На столе, среди серебряных и золотых тарелок с едой, горели два золотых канделябра, а над столом висела еще одна люстра с десятью свечами. У стены позади англичанина маячил Лоренцо с ножом на поясе с одной стороны и пистолетом в кобуре с другой. За женщиной стоял Пагани, так же вооруженный, а у полированной дубовой двери столовой притаился третий широкоплечий телохранитель по имени Греко с рапирой в ножнах и ножом, продемонстрированное лезвие которого было похоже на пилу.
— Я справляюсь, — ответил Хадсон, и Марс поднял свой кубок, словно в насмешливом тосте.
После тяжелого путешествия Хадсона и Камиллу выволокли из повозки, отвели наверх и втолкнули в спальню, которая, несомненно, была самой роскошной тюремной камерой из возможных. Мягкие кожаные кресла, диван, темно-синий ковер и кровать с голубым балдахином, на которой могли запросто уместиться четыре человека. Камилле развязали запястья, как и Хадсону. Во время путешествия его связали второй раз, зачем-то обвязав ему шею так, чтобы соединить путами голову и руки. Поэтому всю дорогу ему пришлось ехать, согнувшись. Кроме того, с него сняли сапоги, а в рот затолкали кусок мешковины. Заключительным оскорбительным аккордом Пагани дал ему пощечину.
Хадсон осмотрелся и быстро заметил, что в прекрасно обставленной спальне не было ни окна, ни чего-то подходящего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Во всяком случае, достаточно дельного, чтобы противопоставить его кремниевому пистолету.
В канделябре горели три свечи на дубовом комоде с выдвижными ящиками. Хадсон обшарил их, но они оказались пусты. Их можно было использовать только в качестве не очень плотных щитов, не более. В прошлом Хадсону уже доводилось превращать подсвечник в импровизированное лезвие[51], но то был совсем податливый металл, а этот канделябр, кажется, был сделан из чистого серебра, так что этот вариант тоже не подходил.
Прежде чем Лоренцо повернул ключ в замке, в комнату заглянул Марс в черном халате с красной отделкой. Его лицо было изможденным после путешествия.
— Нам с сестрой нужно отдохнуть, так что не обессудьте, что мы не проявляем больше гостеприимства. Оно будет позже. Когда мы приступим к делу. А пока что Лоренцо, Бертанца, Пагани, Греко или Джакони всегда будут по другую сторону этой двери, так что ведите себя, как подобает хорошим гостям.
— А может, ты, как хороший хозяин, угостишь нас едой и водой? — спросил Хадсон.
— Хм. Хорошо. Я прикажу принести бурдюк с водой. Что касается еды, то вы поужинаете со мной и сестрой, когда мы будем готовы.
Марс ушел, и дверь за ним закрылась. Хадсон остался гадать, как свиной мочевой пузырь, из которого делали бурдюк, можно использовать в качестве оружия. Он сомневался, что любого из здешних телохранителей можно обезвредить ударом бурдюка, даже если тот будет полон.
Лупо они не видели с тех самых пор, как их выволокли из повозки. Но, должно быть, он бродит где-то рядом и отдыхает.
— Как ты думаешь, что случилось с Мэтью и Профессором? — спросила Камилла. — Надеюсь, они нашли кого-нибудь по дороге. Может, они добрались до Санто-Валлоне?
— На самом деле, я надеюсь, что они вернутся на корабль и уберутся отсюда подальше. — Хадсон сел на кровать. — Хотя, зная Мэтью… трудно сказать.
— Ты очень переживаешь за своего друга.
— Да, — без колебаний ответил он. — Мы многое пережили вместе… я чуть не утонул в колодце, а он спас меня… он вывел меня из того одурманенного состояния в деревне Фэлла… — Хадсон осекся, поняв, что Камилла не знает почти ничего об их с Мэтью общем прошлом. — Как-нибудь я расскажу тебе поподробнее.
— Не думаю, что у нас много времени.
Она села на кровать рядом с ним, и он тут же обнял ее. Камилла положила голову ему на плечо. Хадсон подумал, что, оказавшись в такой ситуации, многие другие женщины дрожали бы и плакали, но не она. Разумеется, она была подавлена, как и он сам, но ее стойкость впечатляла, ведь она продолжала держаться с достоинством и не позволяла себе расклеиться.
— Хорошая новость в том, — сказал Хадсон, прижимая ее к себе крепче, — что они еще не убили нас. А вторая хорошая новость: мы все еще вместе.
Она тихо хмыкнула в знак согласия. Он решил, что не стоит быть слишком легкомысленным, иначе ее панцирь может треснуть.
— Нам нужно немного поспать, — сказал он.
Камилла лишь издала кислый смешок.
— По крайней мере, давай попробуем. Хорошо?
— Ладно, — ее голос был тихим, но она держалась. — Давай попробуем.
И вот, спустя несколько часов после того, как они обнимали друг друга в постели с голубым балдахином в комнате, освещенной свечами, и безуспешно пытались уснуть, они сидели бок о бок в столовой, отделанной дубовыми панелями, а Марс и Венера сидели напротив них.
Телохранители были наготове и вооружены на случай любых непредвиденных обстоятельств. Ветер завывал и кружил вокруг дома, и надежда на спасение таяла, как воск в догорающих свечах.
— Итак, — сказал Марс, откусывая еще кусочек жареной свинины, — о чем бы ты попросил зеркало? Чтобы тебе дали богатство? Корону и королевство?
— Настоящий ум? — подтолкнула его Венера.
Хадсон заметил, что она сидит слева от брата так, чтобы их огненно-рыжие пряди почти соприкасались. Также он отметил, что отвратительные демонические кольца Блэка она сняла.
Хадсон не торопился с ответом. Он потянулся за бокалом вина, но помедлил, опасаясь, что в него что-то подмешано. Он посоветовал Камилле не пить перед Скарамангами именно по этой причине, хотя утолить жажду из бурдюка все же пришлось, и на вкус это была обычная вода.
— Зеркало — это фантазия, — сказал он. — Если вы в него верите, вы оба, должно быть, сумасшедшие.
— Сумасшедшие? — Марс улыбнулся одними губами. — Значит, ты такой здравомыслящий человек и не веришь?
— Верно.
— Интересно. — Марс отложил вилку и обратился к сестре. — Здравомыслящий человек, который объездил полмира в поисках того, во что не верит. Если бы я не верил, что мой ночной горшок чего-то стоит, я бы не встал с постели и не прошел пять шагов, чтобы им воспользоваться. А вот этот здравомыслящий человек за нашим столом проделал долгий путь во имя фантазии, сестра. Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что он лжец.
— Чего бы ты ни хотела от этой штуки, ты этого не получишь, потому что это не дверь в Преисподнюю. Даже если ты ее найдешь, я сомневаюсь, что она даст тебе больше, чем смутное отражение.
— А охотница на ведьм? — Глаза Марса цвета эбенового дерева обратились к Камилле. — Ты тоже приехала из своей родной страны в погоне за иллюзией?
— Зеркалом заинтересовалось испанское правительство, — ответила она с невозмутимым спокойствием, которое, возможно, было очередной хорошо сыгранной иллюзией. — Они дали мне задание его найти. Но их интерес вовсе не гарантирует, что зеркало реально.
— О боже! — воскликнула Венера, коротко рассмеявшись. — Очень увлекательная книга о представителях преступного мира, охотнице на ведьм, посланной с миссией из Испании, испанских солдатах, англичанах… Этот бульон не похож на конский навоз, не так ли, брат? Из него получается очень интригующее блюдо.
— Истинно так.
В своем малиновом пиджаке и черных бриджах, белой рубашке с оборками и в прекрасных сапогах до колен, которые, казалось, были сшиты из кожи какой-то рептилии, Марс Скараманга мог бы сойти за молодого графа, окруженного толпой слуг и прекрасных дам, а не за обычного человека. У них с Венерой — которая была одета в светло-серое платье с фиолетовой отделкой и высоким воротом, — была даже огромная вилла, полагающаяся наследникам знатного рода. Они также знали, как одеться к ужину. Но, несмотря на все это, а также на силу, авторитет и очевидный ум, они были сумасшедшими, если считали, что зеркало способно принести им какой-то дар из демонических лап.
Хадсон продолжил лениво ковырять свой ужин. Аппетита у него не было, хотя в глубине души он прекрасно понимал, что это его последняя трапеза. Но… что с того? Могила поглощает и голодных, и сытых. Хуже всего было то, что им с Камиллой суждено стать кошачьим пиршеством.
— Нет смысла мучить нас, — сказал он, чтобы сменить тему. — Мы знаем не больше вашего.
Марс поднял палец.
— Но у вас была возможность поговорить с Валериани до того, как мы добрались до вас. Он мог сказать что-то важное.
— Он этого не сделал.