Лоренцо мгновенно выхватил нож и шагнул вперед, но тут же получил удар кулаком Хадсона в челюсть и отлетел к стене. Греко обогнул стол, его зловещая рапира сверкнула в свете свечей, когда он выхватил ее из ножен.
Хадсон схватил Камиллу, толкнул ее себе за спину, поднял стул, когда Лоренцо снова пошел в атаку, и замахнулся им, попав Лоренцо в левое плечо и отбросив его в сторону с болезненным стоном. В следующее мгновение острие меча Греко оказалось под подбородком Хадсона.
Камилла ахнула, когда еще одно лезвие вонзилось ей в шею.
Это был всего лишь нож для разделки мяса, но Венера решила, что он подойдет для такой сучки. Она схватила Камиллу за волосы и резко запрокинула ей голову. Ее ухмылка, обращенная к Хадсону, наполнила его ледяным ужасом.
— Ты что, не понимаешь по-английски? — спросила она.
Меч Греко резко ударил его в ключицу. Он уронил стул.
Сидящий напротив Марс вытирал салфеткой лицо и грудь.
— Неожиданно и раздражающе. К тому же бесполезно, — сказал он и обратился к остальным по-итальянски: — Спустите их вниз. За этим — следите особенно пристально. Венера, я переоденусь и присоединюсь к тебе.
Потирая плечо, Лоренцо подошел к Хадсону, плюнул ему в лицо кровью и сильно ударил по ребрам. Хадсона пронзила боль, ноги у него подкосились, но он с величайшим усилием воли остался стоять и выдавил из себя смешок.
Под предводительством Венеры, за которой следовали Лоренцо и Греко, их провели через виллу, через заднюю дверь и по садовой дорожке к каменному домику с красной крышей, стоявшему примерно в сорока футах позади основного дома. Открылась похожая на хранилище дверь из темного дуба, и перед ними, освещенная лампами, свисавшими с крюков на желтых стенах, предстала каменная лестница, ведущая вниз.
Лоренцо подтолкнул Хадсона. Они спустились примерно на двадцать футов в похожее на пещеру помещение со сводчатым потолком, которое, как показалось Хадсону, простиралось на некоторое расстояние под виллой. Множество масляных ламп не радовало ни Хадсона, ни Камиллу, потому что в их свете можно было увидеть арсенал орудий пыток, созданных адскими руками и умами. У Камиллы перехватило дыхание, и она напряглась, узнав дыбу, коленный пресс, железного паука, грушу для пыток, железную деву, испанского осла, и большие тиски, которыми можно было раздавить любую часть тела по выбору палача.
Подняв голову, она увидела прикрепленный к потолку блок с натянутой веревкой: строп, на который подвешивали тело со связанными руками с железными грузами на ногах и оставляли висеть, медленно растягивая суставы. Сами гири висели на крюках, вбитых в стену, а на дальней стене был развешан дьявольский арсенал цепей, ножей всех размеров и видов, пил, молотков, долот и топоров. Рядом стоял настоящий монстр: огромный Лупо в металлической маске, облаченный в длинный черный плащ с капюшоном и алой отделкой. Его руки в черных перчатках были сложены перед ним, словно в почтении к этому злу.
Камилла потянулась к Хадсону и сжала его руку. Когда Хадсон в ответ обнял ее, Венера резко рассмеялась и сказала:
— Кажется, среди нас влюбленные. — Она перевела эту реплику для развлечения остальных, и все захохотали, кроме всегда молчаливого человека-волка.
Хадсон задумался, может ли Лупо говорить или из-за отсутствия нормального мяса он отрезал себе язык и съел его с куском хлеба, пропитанным томатным соусом.
Мог ли он что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь? Лучше ли умереть в бою, чем быть замученным до смерти?
У Хадсона и Камиллы не было выхода из этой ситуации… если только он не дотянется до одного из висевших на стене…
Лоренцо снова толкнул его, и меч Греко уперся ему в спину. Его подвели к богато украшенному деревянному стулу с высокой спинкой, на подлокотниках которого были кожаные наручники, а на месте лодыжек — кожаные манжеты. На уровне шеи висел дополнительный кожаный ремень. На стуле было вырезано нечто, напоминающее демонические лица, которые тянулись вверх из самой Преисподней. Подушки не было — никакого комфорта, который можно было бы обеспечить в этой обители проклятых, — и Хадсон был потрясен, увидев сотни дыр в спинке и сиденье стула. С правой стороны был закреплен металлический рычаг. Он прикинул, что при перемещении рычага железные шипы вонзятся в плоть через отверстия.
Он увидел, как Лупо схватил Камиллу за руку и потащил к дыбе, а Венера стояла в стороне и наблюдала за происходящим черными глазами, сверкавшими в свете ламп зловещим ожиданием. У Камиллы подкосились ноги, лицо посерело от страха. Человек-волк грубо дернул ее за руку, и она снова встала.
Страх сменился гневом, она стиснула зубы и ударила мужчину в грудь, но получила удар по голове костяшками пальцев в черных перчатках. На этот раз она чуть не упала, но Лупо продемонстрировал свою силу, подняв ее и бросив, как мешок с мусором, на дыбу.
Лучше ли умереть в бою, чем быть замученным до смерти? Похоже, что да.
Хадсон напрягся и ударил локтем назад, целясь Греко в лицо и одновременно пытаясь увернуться от рапиры. Его локоть угодил Греко в грудь, потому что тот двигался быстро, но этого удара было достаточно, чтобы враг пошатнулся. Лоренцо ткнул Хадсона ножом в бок, но тот блокировал удар, нанес встречный и попал Греко прямо в рот с душераздирающим хрустом.
Лоренцо выронил нож, и тот со звоном упал на пол.
— Non ucciderlo! — крикнула Венера. Не убивай его!
Греко тут же снова бросился на Хадсона, и, хотя приказ Венеры был понятен, острие рапиры полетело в противника, как голова ядовитой змеи. Хадсон увернулся, но Лоренцо с окровавленными губами набросился на него, и они оба рухнули на стену рядом с креслом для пыток. Хадсон бил Лоренцо по голове и плечам, нанося удары, которые могли бы переломать кости менее сильному человеку. Лоренцо снова пошатнулся. Решив, что почти победил, Хадсон в последний момент увидел, как на него летит рапира Греко — не острием, а рукоятью и тяжелой декоративной гардой. Она ударила его в лоб прямо над правым глазом. Второй удар пришелся почти в центр лба.
Тьма поглотила его.
Хадсон очнулся — возможно, всего через минуту, — когда его усадили на пыточное кресло. Он моргнул, все еще ошеломленный, и увидел, как Лупо привязывает Камиллу к дыбе за лодыжки и запястья так, чтобы ее руки были заведены за голову и лежали на твердой деревянной платформе. Чтобы усугубить этот ужас, Лупо повернул колесо натяжения стойки на один оборот, и Камилла вскрикнула от боли. Лоренцо стоял, сплевывая кровь и два зуба, и бормоча итальянские ругательства. Он вытащил свой нож, пока Греко застегивал на правом запястье Хадсона кожаный браслет с той стороны. Хадсон потряс головой взад-вперед, и за это Греко ударил его по лицу.
— Подождите! — скомандовала им Венера.
Хадсон заметил, что кто-то еще спустился по лестнице и заговорил с леди Скарамангой. Сквозь дымку он разглядел, что это была та самая пожилая женщина, которая появилась, когда они только приехали, с презрением посмотрела на прибывших, а затем ушла, когда Марс заговорил с ней — вероятно, давая ей указания подготовить спальню, в которой заперли Хадсона и Камиллу.
Экономка?
Венера подошла к Хадсону. Греко, стоявший по стойке «смирно», как хороший солдат, отступил от нее — либо из искреннего уважения, либо из-за животного страха.
— Ты меня слышишь? — спросила она и не стала дожидаться ответа. — Неважно. У нас еще двое гостей. Молодой англичанин и старый дедушка. Кто бы мог подумать?
Она повернулась, чтобы посмотреть на Камиллу, растянутую на пыточном агрегате и беспомощную.
— Ты так прекрасна в таком положении. Я уверена, что этот человек думает так же. — Она обратилась к остальным по-итальянски: — Меня зовет мой брат. Подождите, пока я не вернусь, это ненадолго.
Она посмотрела на Лоренцо, который стоял, прислонившись к стене и зажимая рот рукой. Его глаза были налиты кровью и затуманены, и, казалось, он вот-вот потеряет сознание от ударов рослого англичанина.
— С тобой все в порядке?
— Да, госпожа, — ответил он, но голос был искажен.
— Ты сможешь продолжать?
— Смогу.
— Поднимись со мной и прополощи рот. Я пришлю кого-нибудь вместо тебя. Присмотри за ним, Греко. — Она посмотрела на рослого англичанина в кресле и приняла решение. Ее губы скривились. — Я даю тебе разрешение вонзить в него шипы.
Она сама хотела растерзать на мелкие кусочки именно мерзкую охотницу на ведьм. Мужчина же не представлял для нее никакого интереса. Просто очередной кусок мяса. Она хотела услышать, как чертова охотница кричит.
— Да, госпожа, — откликнулся наемник, но остался стоять по стойке «смирно», пока Венера, Лоренцо и экономка поднимались по лестнице.
У Хадсона голова шла кругом.
Мэтью и Профессор приехали? Сюда?
В голове у него начало проясняться, но он старался держать ее так, словно оставался без чувств. Человек-волк стоял примерно в пятнадцати футах от него, у стойки. Греко вернулся к стулу. Он отложил меч в сторону и двумя руками затянул ремень на левом запястье Хадсона.
Они уже вышли за дверь?
Хадсон больше не мог ждать. Он знал, что должен сделать, и понимал, что у него есть максимум три секунды. Он издал стон, чтобы подчеркнуть свое беспомощное положение.
Греко начал затягивать ремень. Нужно было действовать прямо сейчас.
Глава двадцать четвертая
Несомненно, это была самая дорогая масляная лампа в мире. И, вероятно, самая ценная, потому что без ее света, освещавшего карту в руке Профессора, отыскать дорогу в темноте было бы попросту невозможно. По мнению Мэтью, эта лампа стоила гораздо больше, чем та дополнительная золотая монета, которую он заплатил за нее хозяину парома.
На дороге, которую нарисовал Менегетти, Мэтью пустил лошадей галопом. Пыль поднималась вокруг копыт, гонимая сильным ветром, точно призраки, восставшие из могил, чтобы понаблюдать за удивительным зрелищем в мире живых. Время играло не на руку Мэтью, но лошади пожилой пары, похоже не были привычны к такому темпу. В особенности, они не привыкли пробегать разом столько миль подряд. Приходилось пускать их галопом на короткие промежутки времени и менять темп, поскольку загонять лошадей не хотел