… Но тут его рука задрожала, на лице выступил холодный пот, и от непроизвольного спазма рука сжалась, выронив оружие на пол.
Он не мог держать меч.
Засмеялся ли монстр? Если да, то веселье было преждевременным.
Хадсон бросился на Лупо со скоростью пушечного ядра. Прежде чем человек-волк успел поднять топор, Хадсон врезался в него. Пусть великан был намного массивнее крупного англичанина, никто (кроме, разве что, каменной скалы) не смог бы устоять под таким ударом. Лупо отлетел назад и упал на какое-то устройство с железными шарами на цепях. Каким-то образом он умудрился не выронить топор.
Хадсон встал на колени, быстро поднялся на ноги, подошел к стене с оружием и снял второй топор с крюков. Оскалившись, он повернулся к палачу, сплюнул на пол и прорычал:
— Давай, волчонок!
Лупо бросился вперед.
Он замахнулся топором, но в последний момент перенаправил удар на левую руку Хадсона. Тот заметил обманный маневр и сдвинулся до того момента, как топор достиг цели. Ему удалось парировать удар. От столкновения двух лезвий в воздух полетели голубые искры, но Хадсона сильно развернуло от такой массивной атаки. Он отступил, подняв топор для защиты. Сердце бешено колотилось: он знал, что, не парируй он удар, его хватило бы, чтобы разрубить человека пополам.
Лупо снова бросился в атаку, и лезвия опять столкнулись. От удара Хадсону заломило руки до самых плеч. Он понял, что не сможет долго сдерживать этого зверя и рано или поздно выронит топор.
Отступая, он споткнулся об устройство, которое Лупо уронил на пол. Эта ошибка привела к взмаху топора, который едва не снес Хадсону голову, ему удалось пригнуться лишь в последний момент. Ботинок наступил на цепь с прилепленным к ней шипастым железным шаром. Мгновение спустя Хадсон понял, что цепь сорвалась с крюка, крепившегося к центральной части пыточного устройства.
Лупо снова кинулся вперед с поднятым топором. Хадсон метнул свой прямо в волчью маску. Палач пригнулся, и топор пролетел над его головой, тут же врезавшись во что-то на другой стороне комнаты. Хадсон успел подобрать цепь и раскрутил железный шар у себя над головой.
Он размахнулся.
Шар полетел точно в цель, цепь обвилась вокруг древка топора в руках палача, прежде чем Лупо успел крепче сжать его. Хадсону удалось вырвать оружие из лап противника в черных перчатках. Не теряя времени, он начал преследовать человека-волка, который отступал осторожными, тихими шагами. В прорезях маски блестели глаза загнанного зверя.
Внезапно Лупо развернулся и помчался к топору, который метнул в него Хадсон.
Пришлось принимать быстрые решения.
Хадсон побежал к дыбе, на бегу хватая второй топор. Краем глаза он увидел, как Лупо берет оружие. Одним ударом Хадсон перерубил веревку, которая привязывала Камиллу к пыточному агрегату, другим — веревку, которая стягивала ее ноги. Теперь она освободилась от мучения дыбы, хотя руки и лодыжки все еще были связаны между собой.
Хадсон развернулся, когда человек-волк оказался почти рядом с ним.
По залу эхом пронесся звон сталкивающихся топоров. Удар пошатнул Хадсона и отнял у него последние силы. Ему удалось ударить Лупо в живот, но это не принесло никакого результата.
Серия ударов — и топор Хадсона отлетел в сторону.
Лупо занес оружие для смертельной атаки, но Хадсон не собирался сдаваться и бросился на него. Лупо схватил его за руки, но тот стряхнул его хватку. Палач предпринял вторую попытку, и Хадсон повис на нем, как бешеный пес, вцепившийся зубами в окровавленное мясо. Внезапно тупая сторона головки топора опустилась на левую руку Хадсона, и треск ломающейся кости подсказал, что схватка почти закончена.
Боль пронзила руку и плечо, перед глазами все заволок красный туман. Хадсон упал, зная, что следующий удар обрушится на его голову.
В этот момент Камилла Эспазиель спрыгнула с дыбы.
Она приземлилась прямо на спину человека-волка. Прежде чем он успел стряхнуть ее, она просунула руки под плащ и маску и перехватила его шею веревкой, все еще стягивающей ее запястья. Она подогнула ноги, расставила колени и, взмокшая и бешенная, изо всех сил вцепилась ему в горло.
Лупо извивался и метался, снова попытавшись замахнуться топором на Хадсона. Тот откатился в сторону, держась за сломанную руку. Пока Камилла душила зверя, тот бросил топор и схватился за ее обеими руками, и Хадсон понял, что в следующее мгновение чудище бросится назад, чтобы прижать Камиллу к краю верстака.
Прежде чем Лупо успел сломать Камилле спину, Хадсон поднял топор и одной рукой пронзил правую ногу палача чуть выше колена. Удар был недостаточно сильным, но его хватило, чтобы вонзиться в плоть. Темно-синие бриджи потемнели и намокли от крови.
Лупо пошатнулся, но не упал. Камилла продолжала давить, и Хадсон вырвал топор, чтобы нанести второй удар.
Из-под маски донесся сдавленный звук. Лупо предпринял еще одну попытку стряхнуть Камиллу, но силы явно покидали его. Хадсон ударил его по другой ноге выше колена, однако зверь все равно не упал.
Камилла чувствовала, как руки человека-волка хватают ее в попытке сломать ей пальцы. Конец веревки почти застрял у него в горле, и он издал сдавленный звук. Пальцы Камиллы разжались под натиском его силы.
Хадсон поднялся с топором в здоровой руке. Комната вокруг него кружилась. Он замахнулся и из последних сил ударил топором прямо в центр груди Лупо.
Раздался звук, словно от удара по стволу дерева.
Человек-волк вздрогнул и издал сдавленный гортанный звук.
Он не упал.
Хадсон ударил его еще раз. Подбородок Лупо приподнялся, и Хадсон увидел, что веревка вошла в его шею так глубоко, что из-под нее почти сочилась кровь. Ему пришлось ударить его топором в грудь в третий раз, пока Камилла продолжала висеть у него на спине.
Кость треснула.
Изо рта маски потекла струйка крови. Когда Хадсон вытащил лезвие, поврежденные ноги Лупо, наконец, подкосились, и он повалился вперед на пол, где начал мучительно ползать, пока Камилла седлала его.
Хадсон дрожал. Ему казалось, что придется отрубить этому сукиному сыну голову, чтобы покончить с ним. Он увидел кожаные ремешки, на которых была застегнута маска. Волосы на затылке у Лупо были темные и коротко подстриженные.
Камилла в изнеможении высвободила руки и скатилась с мужчины. Хадсон сел верхом на спину Лупо и ударил его топором по голове.
Лупо замер и больше не двигался.
Хадсон только сейчас понял, что они с Камиллой сидят на полу по обе стороны от мертвого тела великана. Он бы не удивился, если б Лупо внезапно сел, чтобы продолжить бой, даже с топором, плотно засевшим у него в черепе.
Он услышал, как наверху открывается дверь.
Кто-то спускался по лестнице.
Хадсон устало поднялся, приставил ботинок к затылку Лупо, с влажным хрустом выдернул топор и, когда в комнату вошел мужчина с пучком на макушке, поприветствовал его.
Для этого хватило одного удара. Топор вонзился прямо между его бровями.
Когда мужчина упал на пол, Хадсон оглядел его и заметил, что кобура с пистолетом пуста. Он отвернулся, и его стошнило тем немногим, что было у него в желудке. Схватка истощила его.
Подойдя к стене, Хадсон, пошатываясь, выбрал небольшую пилу и снова сел рядом с Камиллой. Левая рука пульсировала болью, внимание то концентрировалось, то рассеивалось, но он знал, что должен держаться, потому что в любую минуту сюда мог войти кто-нибудь еще.
Сможет ли он убить еще кого-то? Ему не хотелось это выяснять.
Он применил всю оставшуюся силу, чтобы перерезать путы Камиллы.
— Нам нужно выбираться отсюда, — вяло произнес он, освободив ее.
— Как? — хрипло спросила она.
У него не было ответа на этот вопрос. Ему нужно было подумать. Решение проблем было специализацией Мэтью, а не его собственной, но когда на кону стояла жизнь любимой женщины…
Жизнь любимой женщины…
Стало быть, он и правда ее любит?
У него не было времени разбираться в своих эмоциях. Они были живы, и он хотел, чтобы так и оставалось. Хадсон посмотрел на труп.
— Мы уходим, — сказал он, вспоминая ворота и сторожку, которые они видели, пока ехали в повозке. — Выйдем через ворота так, будто мы здесь хозяева.
— Что? — не поняла Камилла.
— Я, конечно, меньше него, но, возможно, достаточно большой, чтобы одурачить охранников ночью. В маске и перчатках… это может сработать. Кто в здравом уме попытается остановить этого монстра?
— Ты можешь выбраться отсюда в его обличье, но меня они не выпустят. И что насчет Мэтью и Профессора? Они ведь тоже здесь, не так ли?
— Да. Только какого дьявола они здесь делают?
— Они здесь за тем же, что и мы, — покачала головой Камилла. — Подозреваю, они пришли, чтобы спасти нас.
Он кивнул.
— Да, — сокрушенно сказал он, потому что понимал: это было правдой. И еще кое-что было правдой. — Если б ты не придушила этого зверя, я был бы уже мертв. Спасибо тебе.
— Он был большой мишенью, — усмехнулась Камилла. — Я не могла промахнуться.
Ему хотелось прижать ее к себе хотя бы здоровой рукой, но времени было в обрез. Венера могла вернуться в любую секунду.
— Помоги мне снять с него перчатки и плащ, — сказал он. — Моя левая рука сломана, я не могу ею пользоваться.
Когда они закончили, он попросил Камиллу расстегнуть ремешки маски. Однако, когда они закончили, Хадсон обнаружил в себе любопытство, присущее его лучшему другу. Оно было почти так же сильно, как его боль.
— Давай попробуем перевернуть его. Я должен увидеть его лицо.
Это усилие выбило из обоих остатки сил, но им удалось перевернуть труп на спину. Металлическая маска немного помялась, но все равно была цела. Хадсон снял ее с лица и посмотрел на мертвеца.
Ему было около сорока, у него были карие глаза, смотревшие прямо, и широкое лицо с квадратной челюстью. Его темные волосы были коротко подстрижены. На верхней губе и щеке виднелся шрам. На переносице были заметны следы нескольких переломов. Хадсон посмотрел на синяк на горле, который уже начал чернеть, и увидел еще один шрам в том месте, где когда-то мужчине перерезали горло, вероятно, повредив и, возможно, перерезав голосовые связки. Он подумал, что тот, кто оставил шрамы на теле этого человека, должно быть, тоже был монстром.