Он не мог пошевелиться. Ноги предали его и будто приросли к полу. Но губы остались ему верны.
— Я так сильно тебя люблю! Ты выйдешь за меня замуж? — произнес он громко и страстно, чтобы его услышал весь мир.
Ответила ли она?
Оглох ли он?
Неужели потолок обрушился ему на голову? Потому что внезапно он обнаружил себя сидящим в кресле, а Еффрем подносил к его губам чашку с напитком, способным превратить зимний мороз в летний жар.
— Что? Что она сказала? — растерянно спросил Мэтью у портного.
Внезапно перед ним возникло лицо Берри — раскрасневшееся и в слезах. Она положила голову ему на плечо, он вдохнул ее божественный аромат корицы и пряных яблок — нет, нет, запах яблок, должно быть, исходил от разбитого кувшина, валявшегося на полу, но в любом случае она пахла так приятно.
Берри прошептала ему на ухо то, что сказала перед тем, как он рухнул на пол, как тряпичная кукла.
— Я так сильно тебя люблю. Да!
Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и страстным.
Кто начал аплодировать? Неважно, аплодисменты нарастали и превратились в ликующие возгласы.
Мэтью Корбетт вернулся домой.
— Я хочу услышать все, — сказала Берри, когда Еффрем ушел.
Она сидела за столом так близко к Мэтью, что они почти слились в единое целое.
Нет, не хочешь, — подумал Мэтью. Он сделал еще один глоток горячего и вкусного напитка и сказал:
— Я — мы — хорошо провели время. Но я вернулся, и это все, что имеет значение.
— А Хадсон? Где он? И Профессор Фэлл?
— Ты мне не поверишь, — ответил он. — Англичанин добровольно отправился в Испанию.
Мэтью надеялся, что Великому и его даме понравится кататься на лыжах в Швейцарии.
Он расскажет Берри столько, сколько сможет, и, может быть, когда-нибудь — намного позже — он расскажет ей все, но, опять же… скорее всего, нет.
Что рассказать насчет Профессора? Что бывший криминальный авторитет стал защитником добродетели, пусть и продолжал убивать? Немыслимо.
А правильно ли будет скрывать от нее то, что произошло на маяке? Он мог бы рассказать об этом преподобному Фенкларену, потому что не мог носить это в себе слишком долго. Это была своего рода проблема колоссальных масштабов.
Со временем, после еще нескольких поцелуев, Мэтью решил, что ему действительно нужно зайти в дом номер семь по Стоун-Стрит и посмотреть, нет ли там Кэтрин Герральд или Минкс Каттер. Ему нужно было доложить о местонахождении Хадсона.
Бедный больной и страдающий Эштон МакКеггерс не был забыт. Берри взяла второй кувшин эля, и Мэтью пошел с ней к Салли Алмонд за еще одной тарелкой супа. Затем, пообещав, что он, Берри и Мармадьюк придут на ужин в следующий вечер, Мэтью проводил свою невесту до ратуши, они поцеловались и снова обнялись перед памятником правлению королевы Анны.
В хорошо знакомом ему помещении наверху лестницы он увидел мадам Герральд, которая сидела за столом и просматривала какие-то бумаги. В ее жизни произошло новое событие: она стала носить очки.
При виде Мэтью она тут же встала, одетая, как всегда, по моде, в платье королевского синего оттенка с более светлыми оборками на воротнике и манжетах. Ее длинные седые волосы были собраны несколькими медными заколками. Она обняла его, и ее хватка оказалась такой сильной, что Мэтью почти перепутал ее с Хадсоном Грейтхаузом.
Когда он сообщил ей о решении Хадсона, ее изумление усилилось в несколько крат. Еще больше она удивилась, услышав о Профессоре Фэлле и его кончине. Мэтью предупредил, что в этой истории гораздо больше подробностей, но он прибережет их для следующего отчета.
Вечно дерущиеся призраки дома номер семь по Стоун-Стрит, казалось, обрадовались его возвращению, потому что раздался звук призрачного удара, за которым последовало приглушенное ворчание, а затем они прекратили свои вечные кулачные бои, чтобы послушать, что он хочет сказать.
— Мэтью, я так рада, что ты здесь. Слава Богу! — сказала Кэтрин. — Я хочу, чтобы ты знал, что я обучаю нового рекрута, который только что прибыл из Англии несколько дней назад. Он уже несколько лет самостоятельно решает проблемы в Лондоне и кажется очень опытным специалистом. Он может остаться здесь или вернуться в лондонское агентство. Выбор за ним. В любом случае, он должен скоро приехать, и я рада, что ты здесь. Как раз познакомитесь. Минкс тоже с ним еще не виделась, но должна прийти с минуты на минуту.
— Отлично.
Мэтью решил, что пришло время рассказать.
— Я попросил Берри Григсби выйти за меня замуж, и она согласилась. Мы еще не строим планы на свадьбу, но я хочу, чтобы она состоялась в ближайшее время.
— Это замечательная новость! Я так рада за вас! — Благостное выражение на ее лице вдруг сменилось легким испугом. — Позволь спросить... Ты останешься работать в агентстве?
— Я не знаю. Это опасная работа. Теперь, когда Хадсона нет, она опасна вдвойне. Думаю, мое решение во многом будет зависеть от того, что скажет Берри.
— Понимаю. А чем же ты займешься, если уйдешь?
Мэтью пожал плечами.
— Когда-то я был клерком в юридической конторе. Полагаю, я мог бы вернуться к этой профессии и, по крайней мере, попытаться получить работу в компании.
— Пожалуй, я неправильно спросила. Скажи, чем бы ты хотел заниматься?
— Я подумаю об этом, — ответил он, оглядывая кабинет, в котором провел столько времени, погрузившись в интриги, приключения и… удовлетворение. Да, он с трудом мог представить, что будет счастлив, занимаясь чем-то другим.
Они услышали, как открывается дверь внизу. Через мгновение вошла Минкс Каттер, светловолосая принцесса клинков, одетая в черную кожаную куртку поверх винно-красного платья, аккуратно скроенного и подходящего для верховой езды. Во время беседы Мэтью заметил, что ее черные сапоги были подбиты металлом с шипами… чтобы лучше выбивать из кого-то дух, если ее ножи не добьют его.
— Минкс только что вернулась с дела, связанного с бандой конокрадов, дрессированным шимпанзе и человеком с тремя руками, — сказала Кэтрин.
— Один из них был фальшивым, — пожала плечами Минкс.
— Это был тяжелый опыт, — заметила Кэтрин.
— Раз плюнуть, — не согласилась Минкс.
Мэтью не сомневался, что «раз плюнуть» для Минкс Каттер — это худший кусок жесткого кукурузного хлеба.
Снова послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, затем шум шагов, когда кто-то поднимался по лестнице.
Вошедший мужчина был высоким и стройным, в коричневой шерстяной шапке в клетку и таком же пальто, накинутом на плечи поверх темно-коричневого костюма. Мэтью решил, что ему около тридцати. В руках он держал коричневую трость, на которой, как заметил Мэтью, была серебряная собачья голова. Может, бигль? У мужчины было вытянутое угловатое лицо, такой же длинный и слегка вздернутый нос.
Подойдя к ожидавшей его троице, он окинул их всех серыми глазами с выражением, которое показалось Мэтью слегка надменным.
— Минкс Каттер и Мэтью Корбетт, — сказала Кэтрин, — познакомьтесь с Крофтоном Холмсом.
Мэтью пожал мужчине руку. У него оказалось крепкое рукопожатие и сухая ладонь. Минкс просто уставилась на джентльмена, и тот ответил ей суровым взглядом, прежде чем полностью переключиться на пожилую даму.
— Крофтон здесь, чтобы пройти кое-какую подготовку под моим руководством, — продолжила Кэтрин. — Я надеялась, что вы двое поможете нам.
— Что нам делать? — спросила Минкс. — Держать его за руку, если он немного испугается?
— Ну-ну! Давайте вести себя хорошо, дети. Крофтон…
— Мисс, — перебил Холмс, пристально глядя на блондинку. — Я не думаю, что мне понадобится ваша помощь. И я точно не попросил бы вас об этом.
— Хорошо, потому что я не раздаю ее бесплатно, — буркнула Минкс.
— Правда? Судя по вашему виду, я бы сказал, что не верю в это… — начал он, но нож, торчавший из-под кожаной куртки Минкс, сверкнул и оказался прямо под его острым подбородком, заставив его внезапно замолчать.
— На вашем месте я бы следила за языком…
Минкс замолчала, потому что под ее подбородком оказался кончик длинного тонкого меча, который Холмс быстро и ловко вытащил из трости.
— В шахматах это называется пат, — заметил Мэтью.
Кэтрин слегка улыбнулась. Дети по-своему узнавали друг друга.
Минкс медленно опустила нож, и, когда Холмс опустил свой меч, Минкс отступила на несколько шагов. Мэтью увидел, что она с новым интересом рассматривает меч мужчины.
— Мост Шотли? — спросила она.
— Хаунслоу, — ответил он.
— Английские оружейники, — подсказала Кэтрин Мэтью.
Минкс прищурилась.
— Рубящие или колющие удары?
— Колющие, разумеется.
— Рубящие, — пылко сказала Минкс.
Кэтрин обратилась к Мэтью:
— Теории о…
— Работе с клинком, да, я знаю.
— Что ж, пока что это прекрасное собрание, — сказала Кэтрин.
— Я здесь ненадолго, — хмыкнул Холмс, убирая оружие в трость. — Я собираюсь вернуться в Англию по личному вопросу, и, честно говоря, я надеялся попросить кого-нибудь из... — Он сделал паузу, бросив злобный взгляд на Минкс, прежде чем продолжить. — Одного из здешних экспертов помочь мне в этом начинании.
— В чем проблема? — спросил Мэтью.
— Моего друга зверски убили. Другого друга изувечили и оставили умирать. Ему выкололи глаза и располосовали рот тяжелым лезвием. Он так и не увидел, кто на него напал. Оба этих джентльмена были членами моего светского клуба, и я пытаюсь найти между ними связь. Не знаю, слышали ли вы когда-нибудь о Профессоре Фэлле?
— Вскользь, — пробормотал Мэтью.
— Что ж, похоже, он отсутствовал так долго, что из недр земли появилась другая фигура, чтобы занять его место. Мой информатор сообщил, что моих друзей подвергли насилию, чтобы устроить представление и призвать других преступников присоединиться к новой империи. Почему именно мой светский клуб оказался в центре этой злосчастной истории — это тайна, которую я и намерен разгадать.