9. Еще одним, и притом существенным, дефектом ума является тот, который люди называют помешательством. По-видимому, этот дефект – не что иное, как столь исключительное преобладание одного представления над всеми другими, что оно становится источником всех страстей. Это представление обыкновенно имеет свои корни или в чрезмерном тщеславии, или в беспричинном унынии. В этом можно убедиться из следующих примеров, из которых иные явно говорят о гордости, а иные – об унынии как об источнике помешательства. Прежде всего мы имеем пример человека, который проповедовал с телеги, служившей ему трибуной (в районе Лондона, называемом Чип-сайд), утверждая, что он Христос. Это – помешательство, имеющее своим источником гордость.
Чип-сайд – один из исторических районов Лондона.
Мы знаем также много случаев ученого бреда, в который впадали люди по какому-нибудь случаю, заставлявшему их вспомнить о собственном даровании. К этим ученым сумасбродам, как я полагаю, можно причислить также тех, кто берется определять срок светопреставления и делать другие подобного рода предсказания. Романтическое сумасбродство Дон-Кихота есть не что иное, как выражение тщеславия, доведенного до такой степени, до которой может довести ограниченного в умственном отношении человека чтение романов. А неистовство и сумасбродство на почве любви есть не что иное, как своего рода негодование влюбленного, вызванное представлением о том, что его возлюбленная полна к нему презрения. Спесь, нашедшая свое выражение во внешнем поведении, сделала многих людей сумасбродными и создала им репутацию фантазеров и чудаков.
10. Приведенные нами выше примеры относятся к крайностям. Кроме них, однако, мы имеем еще примеры различных степеней развития указанных страстей, которые могут считаться формами сумасбродства. Так, к форме сумасбродства, родственной той, которая проявилась в первом из приведенных нами примеров, можно отнести случаи, когда человек, не имея на то никаких оснований, считает себя боговдохновенным или воображает, что испытывает на себе действие Святого Духа в большей степени, чем все другие благочестивые люди. Сумасбродство, родственное тому, с которым мы познакомились во втором из вышеприведенных примеров, мы наблюдаем в тех людях, которые любят постоянно испещрять свою речь цитатами из латинских и греческих авторов. Волокитство, любовные похождения и дуэли, которые теперь в моде, суть формы сумасбродства, аналогичные той, которая нам знакома из третьего примера. Злость есть известный оттенок бешенства, а притворство – известная степень безумия.
Святой Дух – понятие из Библии, означающее одно из Лиц (Ипостасей) Святой Троицы. Он понимается как живое действующее начало, означающее присутствие Бога в мире. Проявляется через свое действие на человека. Поэтому, согласно Т. Гоббсу, люди, зная это, могут ложно принять какие-либо события в жизни как действия на них Святого Духа. Они будут считать себя боговдохновенными или вообразят, что на них сошел Святой Дух. Данные представления Т. Гоббс характеризует как сумасбродство.
11. Предыдущие примеры иллюстрируют нам безумие и его различные виды, имеющие своим источником преувеличенное самомнение.
Но мы имеем также различные формы безумия, имеющие своим источником преувеличенный страх и душевное уныние. Таковыми являются те формы меланхолии, при которых люди воображают себя ломкими, как стекло, или имеют другие подобные представления. Различными степенями этого безумия являются все необычайные и химерические страхи, обыкновенно наблюдаемые нами у меланхолических людей.
Меланхолия – беспричинное угнетенное состояние, которое Т. Гоббс приравнивает к безумию в широком смысле этого слова. Данное понимание соответствовало духу времени. В эпоху Нового времени оценка меланхолии как болезни носила ироничный характер: под ней понималось состояние человека, сопровождающееся беспричинными фантазиями по поводу его одиночества и тоски в мире. Понятие меланхолии впервые встречается в древнегреческой мифологии, а также упоминается как болезнь в трудах Гиппократа. В Средние века к ней относились отрицательно, так как она соотносилась с одним из опасных грехов – унынием и трактовалась как бесчувственность. Несмотря на то, что меланхолия как заболевание нервного характера активно изучалось во время научной деятельности Т. Гоббса, тем не менее ее протекание связывалось со страхами людей, которые лишали человека разума, то есть делали безумным.
Глава XI
1, 2. О том, что по природе человек может прийти к знанию о существовании Бога. 3. О том, что атрибуты Бога обозначают недостатки нашего представления или наше благоговение перед ним. 4. Значение слова дух. 5. О том, что дух и бестелесное являются противоречивыми терминами. 6. Об ошибке, из-за которой язычники предположили существование демонов и призраков. 7. О значении духа и вдохновении, согласно Священному писанию. 8. Почему говорится: мы знаем, что Писание является словом Бога. 9, 10. Каким образом мы обладаем знанием того, как надо истолковывать Писание. 11. Что значит любить Бога и доверять Ему. 12. Что значит чтить Бога и поклоняться Ему.
1. До сих пор мы говорили о естественных предметах и о тех страстях, которые естественным путем порождаются первыми. Но так как мы даем имена не только естественным, но и сверхъестественным объектам и так как со всяким именем нам следует связывать какой-нибудь смысл или какое-нибудь представление, то необходимо первым делом выяснить, какие мысли и представления мы имеем в уме, когда произносим священное имя Бога и имена тех добродетелей, которые приписываются ему нами. Мы исследуем также, какой образ возникает в нашем уме, когда мы слышим имя дух или имена добрых или злых ангелов.
2. Так как всемогущий Бог непостижим, то отсюда следует, что мы не можем иметь никакого представления о нем, или его образа. Следовательно, все атрибуты Бога обозначают нашу неспособность или недостаток нашей способности понимать что-нибудь относящееся к его естеству, о котором мы не имеем никакого представления, за исключением того, что Бог существует. Мы признаем, естественно, что всякое действие предполагает силу, способную произвести это действие и существовавшую до того, как это действие было произведено, а эта сила, в свою очередь, предполагает нечто существующее, чему эта сила присуща. Если же обладающая указанной силой вещь не является извечной, то она необходимо была произведена чем-то существовавшим до нее, а последнее, в свою очередь, – чем-то другим, существовавшим еще раньше. Таким образом, мы приходим к извечной (т. е. первой) силе всех сил и к первой причине всех причин. И именно это есть то, что люди называют именем Бог, подразумевая вечность, непостижимость и всемогущество. Таким образом, все те, кто размышляет о Боге, могут постигнуть, что Бог существует, но не в состоянии постигнуть, что он представляет собой. Хотя слепорожденный не может составить себе представления об огне, все же, будучи способен чувствовать теплоту, он не может не знать того, что существует какая-то вещь, которую люди называют огнем.
Первая причина всех причин – Бог в религиозном сознании, согласно Т. Гоббсу. Однако Бог является причиной причин постольку, поскольку он действует через природу, которая дает человеку естественный разум и естественные законы. Поэтому законы исходят не от Бога, а от природы. Коль скоро причина причин вечная, неизменная и всемогущая, то люди создали некий образ, олицетворяющий это, и назвали его Богом.
3. Когда мы говорим, что Бог является всемогущим, слышит, видит, говорит, знает, любит и т. д., то эти слова, имеющие определенный смысл, если применять их к людям, теряют всякое содержание, будучи применены к естеству Бога. Можно с полным основанием сказать: может ли Бог, сотворивший глаз, не видеть? Может ли Бог, сотворивший ухо, не слышать? Но с таким же основанием можно сказать: разве Бог, сотворивший глаз, ухо, мозг, сердце, не способен видеть без глаза, слышать без уха, познавать без мозга, любить без сердца? Таким образом, атрибуты, которые мы приписываем божеству, являются лишь обозначениями нашей неспособности постигнуть его или нашего благоговения. Нашу неспособность познать Бога мы выражаем тогда, когда называем его непостижимым и бесконечным.
Наше благоговение к Богу мы выражаем, применяя к нему те имена, которые в нашем обиходе являются именами наиболее прославляемых и возвеличиваемых нами вещей, как всемогущий, всеведущий, справедливый, милосердный и т. д. Если же Господь Бог применяет эти имена в Писании сам к себе, то он делает это, лишь приспособляясь к нашему способу выражения, без чего мы были бы не в состоянии понимать его.
Писание – речь идет о Священном Писании, или Библии, название которой Т. Гоббс сокращает до слова Писание. Оно включает в себя «Книги Ветхого Завета» и «Книги Нового Завета».
4. Под словом дух мы понимаем естественное тело, до того тонкое, что оно не действует на наши чувства, но заполняющее пространство, так же как его заполнило бы изображение какого-нибудь видимого тела. Следовательно, представление, которое мы имеем о духе, есть представление о фигуре, лишенной цвета. В фигуре же мы подразумеваем пространственные изменения. Следовательно, представлять себе дух – значит представлять себе нечто обладающее измерениями. Но тот, кто говорит о сверхъестественном духе, имеет в виду субстанцию без измерений, что представляет собой внутреннее противоречие. Вот почему, применяя имя духа к Богу, мы применяем его не как имя вещи, о которой у нас имеется представление. В этом случае мы так же мало представляем себе то, о чем говорим, как и тогда, когда приписываем Богу чувство и разум. Приписывая Богу эти атрибуты, мы выражаем лишь наше благоговение к нему; они означают лишь наше стремление отвлечься от всякой телесной грубости, мысленно представляя его.