— Помилуйте, помилуйте, батенька! — замахал руками генерал-губернатор. — Мы же как-никак соотечественники и почтем за честь ваше пребывание здесь. Уверен, оно пойдет нашему Отечеству на великую пользу.
— Благодарю вас, ваше высокопревосходительство, — ответил Морев. — Я и не ожидал иного. А пользу России мы можем, безусловно, принести немалую.
— Вот и договорились, — в свою очередь улыбнулся Мельгунов. — А теперь, Александр Иванович, я хотел бы предложить для вас и вашей команды удобное место проживания на берегу. Не все ж вам сидеть на корабле.
— Да, действительно, мы довольно долго находились в море и истосковались по суше, — согласился Морев.
— В таком случае мы с Григорием Дмитриевичем покажем его вам. А вот, кажется, и он, — услышав шум подъезжающей кареты, взглянул на циферблат часов Мельгунов.
Спустя минуту, за дверью раздались тяжелые шаги, и в кабинете появился наместник.
— Утро доброе, Алексей Петрович, утро доброе господин капитан, — поочередно приветствовал он собеседников. — Моя карета внизу, можем ехать? — вопросительно взглянул на генерал-губернатора.
Тот согласно кивнул головой, все трое спустились вниз и вышли на обширное крыльцо. Погожее осеннее утро радовало глаз лучами нежаркого солнца, бледной синевой северного неба и золотом опадающих с деревьев листьев. Откуда-то издалека доносился мелодичный звон колокола и разноголосые крики петухов.
Когда все уселись в карету, сопровождавший ее верхом на кауром жеребце молодцеватый драгунский офицер в каске и синем, с красной оторочкой мундире, рявкнул сидящему на козлах бородатому кучеру: «Пошел!» — и карета выехала в город. Покачиваясь на мягких подушках, Морев с интересом взирал на древний Архангельск, слушая комментарии своих спутников. Миновав гостиный двор, шумевший многочисленной разноязычной толпой и белокаменную громаду Михайло-Архангельского монастыря, карета вскоре выехала за крепостную стену и направилась по выложенной булыжником дороге в сторону зеленого бора, расположенного на берегу моря, неподалеку от порта.
Здесь, под сенью вековых сосен, окруженный высокой кованой оградой, стоял каменный двухэтажный дом с башенкой, выстроенный в европейском стиле. При появлении кареты, двое солдат в зеленых мундирах распахнули створки массивных ворот и, въехав на широкий зеленый двор, она остановилась у украшенного каменными львами подъезда, из которого вышел и поспешил навстречу коренастый человек в синем камзоле и напудренном парике.
— Вот мы и приехали, — сказал наместник и ступил в предупредительно открытую спешившимся драгуном, дверь кареты.
— Это моя летняя резиденция, господин капитан. А это мой секретарь, коллежский асессор Клавдий Павлович Розанов, — представил Мельгунов склонившегося в низком поклоне человека. — Дом пуст, — продолжил он, — а посему вы и ваши старшие офицеры могут расположиться в нем, младших же мы разместим в одной из казарм охраны, — указал он рукой в сторону нескольких строений, расположенных в глубине обширной усадьбы. — А теперь прошу осмотреть помещения, устроят ли они вас.
Летняя резиденция генерал-губернатора была столь же обширна, как и зимняя, и с успехом могла уместить в великолепно меблированных комнатах не один десяток постояльцев. Помимо них, там имелись просторные обеденный и танцевальный залы, большая кухня с подвалом и помещения для прислуги. Казарма оказалась также довольно вместительной и вполне пригодной для проживания.
— Прекрасные помещения и место, ваше высокопревосходительство, — не скрывая своего удовольствия, — сказал Морев. — К тому же недалеко от порта. Я глубоко вам признателен.
— Пустое, — улыбнулся Мельгунов. — Вы на моем месте поступили бы точно так.
— А ты, Григорий Дмитриевич, позаботься, чтобы сегодня же сюда завезли самые свежие продукты, горячительные напитки и найди хорошего повара.
— Будет сделано, Алексей Петрович, — без промедления ответил наместник. — А повара я пришлю своего личного. Готовит подлец, пальчики оближешь.
— Может не стоит повара, господа? — попытался отказаться Морев. — У нас свой кок имеется.
— Еще как стоит, — хитро прищурился наместник. — Глядишь, мой у вашего чему-нибудь новому научится. К слову, таких вкусных щей, как у вас на борту, я, право дело, не встречал, хоть на этом деле собаку съел.
— Да, Григорий Дмитриевич у нас первый гурман на всю губернию, — весело рассмеялся Мельгунов. — Теперь в отношении обслуги. Клавдий Павлович, — обратился генерал-губернатор к безмолвно стоявшему секретарю. — Пришли сюда, батенька, десяток лакеев порасторопней и нескольких прачек поядреней.
Морев хотел было вновь возразить, но Мельгунов опередил его, заявив, что никакие возражения не принимаются. — Берег, батенька не корабль, — назидательно произнес он. — Тут без лакея офицеру никуда. Сам служил, знаю.
Ну, в отношении вашего размещения вроде бы порядок, — взглянул на Морева генерал-губернатор. — По всем возникающим вопросам в мое отсутствие обращайтесь к Клавдию Павловичу, он будет находиться здесь постоянно.
Теперь по поводу съезда команды на берег. Ее переправит пакетбот начальника порта, а людей и вещи доставят сюда на гужевом транспорте. Григорий Дмитриевич даст на этот счет необходимые распоряжения.
— Когда выслать пакетбот? — Наместник вопросительно взглянул на Морева.
— Если можно, завтра к полудню, — ответил Морев.
— Отчего ж нельзя? — вспушил роскошные усы генерал. — Все в нашей власти.
После этого все вернулись в город и отобедали у наместника. Во время обеда Морев сообщил, что у него на борту находится подобранный в Атлантике английский морской офицер с потопленного голландским кораблем фрегата «Лоустофф».
— Сие весьма интересно, — оживились хозяева. — И как вы думаете с ним поступить?
— Свезти на берег и посадить на какой-нибудь купеческий корабль, следующий в Англию, — пожал плечами Морев.
— А вот этого делать, батенька, пока не стоит, — со значением произнес Мельгунов. Его не устраивала мысль о том, что в этом случае Европе станет многое известно о необычном корабле Морева. — Англичанина, Александр Иванович, потрудитесь доставить ко мне, — продолжил генерал-губернатор, — а я с первой оказией отправлю его в Санкт-Петербург. Ну а там, установленным порядком, его передадут послу короля Георга.
— Кстати, за спасение своих офицеров на море, — многозначительно поднял вверх украшенный бриллиантовым перстнем палец наместник, — англичане выплачивают щедрое вознаграждение. Полагаю, этого не оставит без внимания и матушка-императрица.
— Как прикажете, господа, — согласился Морев. Он все больше привыкал к манерам и языку этих высокопоставленных чиновников, выгодно отличающимся от правил поведения и речи его бывших начальников.
— И еще, я попрошу вас, Александр Иванович, — откинулся в кресле генерал-губернатор, — ни под каким предлогом не пускать на судно иностранцев. Среди них немало соглядатаев недружественных нам держав.
— Я понял вас, Алексей Петрович, и дам соответствующие распоряжения — ответил Морев.
На корабль он вернулся в приподнятом настроении, и встретившие его на мостике помощник с Пыльниковым доложили, что час назад к крейсеру подошла шлюпка и с нее на надстройку попытались высадиться несколько пьяных моряков, судя по всему скандинавов.
— Ваши действия? — поинтересовался Морев.
— Я приказал вооружить пожарный гидрант и смыл их за борт, — пробасил Лобанов.
— Правильное решение, Михаил Иванович — констатировал Морев. — Так же действуй и впредь. И проинструктируй на этот счет вахтенных офицеров. Что внизу?
— Башир Нухович с Березиным читают команде очередную лекцию по истории России восемнадцатого века, — сказал Пыльников. — Затем планируют организовать зачет. Кто не сдаст, будет уволен на берег в последнюю очередь.
— Ну что же, это правильно, — вынул из кармана пачку сигарет и протянул ее офицерам Морев. Лобанов щелкнул зажигалкой, и все закурили.
— Ну а как с берегом? — с надеждой глядя на командира и попыхивая дымком, осторожно поинтересовался минер. — Очень уж команда по земле соскучилась.
— И еще кой по чему, — белозубо скалясь, поддержал его Лобанов.
— Вопрос с генерал-губернатором решен, — сообщил им Морев. — Нас разместят в его летней резиденции, она вон в том бору, что виднеется справа от города.
— Судя по всему, хорошее место, — сказал помощник, вскинув к лицу бинокль. — Главное от порта недалеко.
— Именно так, — согласился Морев. — А теперь Михаил Иванович вплотную займись подготовкой к переезду. Всем иметь с собой только самое необходимое. На всякий случай, захвати и оружие. Пять пистолетов и столько же автоматов с запасными магазинами. Завтра в полдень к нам пришвартуется пакетбот и переправит команду на берег. На корабле оставить усиленную вахту. Приказ ясен?
— Точно так! — козырнул Лобанов. — Разрешите выполнять?
— Валяй, — кивнул командир, и помощник исчез в люке.
На следующий день в назначенное время к крейсеру подошло двухмачтовое судно и, приняв на борт две трети экипажа, направилось к порту. Он вновь был оцеплен солдатами, на причале красовалось полтора десятка карет и рыдванов, у которых стояли наместник, начальник порта и уже знакомый Мореву драгунский офицер.
— Рад лицезреть вас, господа, — приветствовал генерал его и заместителя, первыми ступивших на причал. — Пусть ваши люди усаживаются, и поедем, — добавил он, одобрительно окинув взглядом всех прибывших.
Лобанов (старпом остался старшим на борту), быстро распределил всех по местам, наместник с Моревым и Сокуровым уселись в карету и весь поезд, сопровождаемый десятком драгун, тронулся с места.
Через полчаса неспешной езды он въехал под густые своды векового бора, благоухающего запахом хвои и осенних листьев, а затем и во двор резиденции.
Предоставив встретившему их Розанову с помощником размещать команду, Морев с заместителем, по предложению наместника, прошли по выложенной гранитными плитами дорожке к расположенной неподалеку увитой плющом мраморной беседке и присели там на покрытую ковром скамью.