Всё это требовало личного контроля. Так что сопровождать по лифту через миазмы Тумору придётся каждого.
Сайна этот процесс немного упростила, составив систему из лампочек, которые загорались на определённый тип защиты. Старику придётся завести список и запускать рост определённого вида растений. В будущем надо будет как-то сделать это всё автоматическим, но это уже технологии миров с маной.
Что-то такое точно было у культуры каят, трёхметровых рогатых гуманоидных черепашек, подаривших мне покров.
Но Теократия Каят были очень редким видом культур, вместе с навами и селенитами. Везёт же Сайне на редкости — у неё как раз были даже нужные навыки, которые до этого момента почти не пригодились.
Однако для начала их нужно было найти…
Белая была в это время занята именно этим — пробивала нужные нам технологии каят или книги о них. А Альма, как большой любитель книг, занималась изучением того, что есть.
Здесь же пока что придётся обходиться кнопками и надеяться на внимательность Тумора.
И последнее. Для тех миазмов, которым было плевать на всё это, и они уничтожали всё на своём пути даже если там не присутствовали проходчики. Здесь был только один путь — регенерация и починка. Дерево самостоятельно прокладывало новый путь по заданному алгоритму, а затем автономные дроны Сайны восстанавливали металлическую начинку со всей сетью анализаторов.
Но тем не менее, к концу четвёртого дня работы, удалось собрать полноценный работающий образец лифта. Теперь оставалось лишь нарастить их количество. Ну, и решить вопрос с порталами.
Орден впервые, наверное, пребывал в настолько долгом отпуске. Проходчики наслаждались искусственным морем. Система создавала волны и нагоняла ветер для большего реализма. На небе был яркий закат несуществующего солнца.
Я даже позволил себе задуматься о том, что так нас скоро поглотит рутина такого несвойственного сектору мира. Казалось, даже монстры приутихли, и за это время не произошло ни одного прорыва.
Но затишье здесь никогда не бывает долгим. И вскоре Стена дала о себе знать.
Ночью меня разбудил странный звук. Будто огромным молотком ударили по батареям. Земля под ногами задрожала. Убежище было развёрнуто на десятом, а поселение тари, с регулярно курсирующими здесь эрану и прочими зверянами десятого, должно было обеспечить нам защиту от вторжений.
И тем не менее случилось именно это.
— Тревога! — пронесся по убежищу голос Сильвана. А затем и он сам появился из воздуха прямо передо мной. — На десятый напали. Это гон!
— Сюда? Какого хрена? — задал я риторический вопрос.
Сайна уже одевалась, а Тия растворилась облаком светлячков и вылетела вперёд меня, как сенсор группы.
В убежище столкнулся с такими же встревоженными товарищами. Альма была сонной, Ангедония — раздражённой, и только Мерлин почему-то был весел и бодр.
— Наконец-то что-то происходит! — пояснил он свою радость.
— Нашёл, чему радоваться, — зло бросила одевающаяся на ходу Сайна.
Мимо пролетели два туманных облачка — Белая и Эстель в стихийных формах.
— Это Леви, — с мрачной решимостью произнёс Рейн. Тоже будто ночь не спавший, но уже пьющий на ходу эпический бальзам Кахара.
— Это ланцеты, — произнесла Мела Амория. — Стандартный прорыв ланцетов, как тогда. И… не только здесь. Сейчас снаружи я сражаюсь вместе с Тумором. Тебе нужно встретиться с ним.
Я благодарно кивнул за новости и вышел на улицу, под свет раннего утреннего солнца. Здесь даже пахло утром, будто в настоящем мире. Вот только теперь в запахе чувствовался привкус гари, а в ушах стояли крики местных.
Снаружи творился ад.
Разрывая землю, наверх пробирались черви. Ланцеты подвида малощетинковых. Их легко было узнать по длинным безглазым телам червей переростков. Местные бежали к дереву в поисках защиты. Другие, знакомые с оружием, использовали бесполезные против таких монстров луки или куда более полезное тамарское оружие.
Я заметил фигуру Кота. Он как раз занимался тем, что выдавал местным со склада наши запасы.
Затем между нами из земли вырвалась фигура длинного червя, напоминавшего кактус — со множеством острых подвижных игл по всему телу. Рядом с ним развернулась одна из автоматических турелей Сайны, и на тварь обрушился тяжёлый калибр.
Вдалеке увяз в схватке отряд некродендроидов. Там из земли лезла целая орда монстров.
Парочка длинных розовых червей, напоминавших дождевых, но с огромной круглой пастью и метровым в диаметре телом, рушила кошачьи домики.
За ними — отряд улиток с колдерскими автоматами. Они как раз приносили собранный урожай, и за их спинами валялись перевёрнутые телеги. Там третий червь пировал в собранном ими урожае.
Казалось, ланцеты были повсюду. Я даже сперва растерялся, куда именно направлять свои силы — что-то делать нужно было везде!
Судьба решила за меня. Чуть левее, у деревянного моста, служившего входом в Лифт, сражалась с червём Тия. А за ней, на краю моста, стоял Тумор.
Насколько же сильным успел стать старик за время пребывания в Ордене?
Он вырос прямо из дерева в окружении множества тонких острых кореньев, которые пронзили летящего к нему крылатого червя. Затем, будто веером, защитился от кислотного плевка, создав прямо перед собой щит. И тут же превратил его в новый источник корней, поразивших второе, идущее из воды чудовище.
— Арктур. Беда, Арктур! — сообщил он через растения, стоило мне ступить ногой на устилающий землю слой мха.
— Да уж заметил, — ответил я ему. — Ничего, отобьёмся. Это всего лишь ланцеты.
— Нет, Арк. Ты не понял… Это массовый прорыв по всему лифту. Меня сейчас атакуют твари на каждом этаже. Это самый масштабный гон из всех, что я видел!
Я активировал стихийную форму и слился с Лесом, чтобы ощутить всё, что ощущает великое древо-лифт. И меня заполнили образы чудовищ всех видов, на каждом этаже атаковавших его.
Тысячи корней на каждом этаже хватали чудовищ, выпивая из них всю магию и всю кровь, а тела превращая в низших дендроидов ассимиляцией. По всей проделанной вокруг лифта на верхних уровнях шахте распространялись летучий лишайник и грибные споры.
Дерево быстро восстанавливалось от повреждений, но гон не прекращался.
Механизмы, ланцеты, муталиски, тёмные духи, магические твари, даже порождения хаоса и проклятые. Что могло объединить всех этих монстров, чтобы они не бросались друг на друга, а атаковали дерево?
Система?
— Система! Аудитор Арктур! Что происходит?
Ответа не было.
Какого хрена? Куратор?
А затем часть ответа пришла с потёкшим по этажам вниз чёрной слизью со знакомым химическим запахом. С верхних трёх этажей и из города вниз стекали из труб ядовитые химикаты. Усиленная версия того, что мы встречали на тридцатом.
Я почувствовал сильное головокружение и тошноту. Растительные и грибные миазмы начали вымирать один за другим, и я почувствовал, как теряю контроль над Дайермонтулом.
Дерево было одурманено и становилось пассивным, будто впадало в спячку. Ни я, ни Тумор уже не могли его разбудить, а тем временем яд проникал всё глубже.
— Арктур… — донеслось до меня послание Тумора. — Скоро растения внизу выйдут из под контроля. Там радиоактивные твари и энергеты!
— Левиафан, — сквозь зубы процедил я. — Чувствую, ты не доживёшь до передачи системе!
29. Птицы, о которых не стоило забывать
Лавинообразный поток чудовищ стекался со всех уголков Стены. Монстры самых разных видов, включая те, встречи с которыми были смертельными.
Древо от уничтожения защищала сама система. Видимо, она не в состоянии сама до конца распознать, что в ней нечто незапланированное. Хотя… как всегда, двойная противоречивая мораль. Бедствием же она Тумора называет…
В любом случае, у нас против таких существ были только стандартные протоколы: поливать огнём раньше, чем случится нечто непоправимое.
Радиоактивные монстры в этом плане порадовали — атаковали на уровне девятого этажа, где Сайна поставила несколько турелей как раз на такой случай. К неживой материи без духовного ресурса существа были равнодушны, а к проезжавшим мимо на лифте проходчикам не успевали дойти — не проходил таймер до эффекта выдавливания.
Затем пришлось столкнуться с выводком порождений пустоты. Этим было плевать на раны, их гнала стихия.
Но вариантов не было. Только сражаться.
На восьмом, где нас встретила эта дрянь, Тумор успел глубоко пустить корни. И дальний сегмент рядом с врагом взял под контроль и просто создал толстую стену из каменного древа.
Физические тела не дадут им проникнуть сюда, по крайней мере не так быстро. Скорее всего, неведомая сила направит их в обход. Но хотя бы время чуть выиграем.
Затем у пятнадцатого Древо одновременно столкнулось с нападением техноцита с и аберраций на семнадцатом.
Дикая орда существ, которыми некогда управлял Мракрия, а сейчас… даже не знаю, что их заставило подняться. Тем не менее внутри будто было больше операторов, чем при Короле Механизма. Если это так, то они сами сюда могут привлечь что-то ещё.
Аберрации, напавшие на Древо на семнадцатом были в этом плане ещё хуже. Иммунитет практически ко всему, кроме световых эффектов, от стихий света и тьмы, и универсальной магии хаоса. На всё прочее маленькие полупрозрачные многогранники не реагировали, хотя по идее должны бы. Видимо совсем бешеный вид.
Здесь и случился первый прорыв врага. Я пытался на ходу за секунды собрать цветы или дендроидов, или хоть что-то, что может повлиять на хищные додекаэдры, как их назвала система.
Когда я выработал план обороны через темновник, призрачные геометрические фигуры уже прожгли дерево насквозь и принялись за внутреннюю часть лифта.
Обороняться можно было только средствами дерева. А за десятым — ещё и выпускать армии дендроидов. Вот только не было этих армий. Создавать огромное количество миньонов — это к нестабильности процесса. Сцепившись с другой цепью, они могли стать неуправляемым. Как некогда Дайермонтул, нажравшись муталисков.