— Ваши высокие отношения с кронпринцем.
— Это другое.
От подобного заявления Лил чуть не упала обратно на подушки.
— Моя дорогая, — кисло улыбнулась Мариана. — Если уж решилась завести любовника, заводи его с умом. К кронпринцу ни муж ревновать не будет, ни двор придираться.
— Мари, — Лилиана схватила сестру за руки, попыталась заглянуть в глаза, но та упорно их отводила. — Зачем тебе эта связь? Скажи честно, Мэрлок тебя заставил?
— Я не хочу об этом говорить, — глухо произнесла баронесса. — И вообще, ты знаешь, чей это шатёр?
— Чей?
— Его высочества.
От входа послышался шум. В шатёр вошли двое. Лилиана досадливо прикусила губу. Опять они с сестрой не успели поговорить по душам.
— Как себя чувствует моя гостья? — поинтересовался Рэйман. — О, не вставайте!
Однако Лил уже поднялась.
— Всё-таки, невероятное сходство, — переводя взгляд с одной девушки на другую, — заметил принц, — и красота. Не правда ли, Вик?
Маркиз молчал. По бесстрастному выражению лица трудно было догадаться, о чём он сейчас думает.
— Оставим их, леди Лилиана, — подмигнул баронессе Рэйман, предлагая девушке руку. Та с заметным удовольствием послушалась.
— Что она хотела? — хмурясь спросил Виктор, подходя к Лил.
— Как грустно, когда родственники становятся причиной нашего разлада, — ответила девушка. — Почему Нейтон даже не попытался мне помочь?
— Наверное, потому что тебе в этот момент уже помогали, — пожал плечами маркиз.
Он не стал произносить вслух никаких имён. Было и так понятно, кого он имеет в виду. Конечно, Нейтон всячески старался вызвать у племянника ревность, приукрашивая описание, как Каунти оказывал помощь Лил, однако Виктор на подобное не купился. Нейтон не учёл того, что отношения между супругами с приездом в столицу сильно изменились. Он полагал, что племянник по-прежнему ненавидит свою жену, считая её виновной в смерти брата.
— Вик, — Лил сделала шаг навстречу мужу и прижалась к его груди. — Мне здесь не нравится.
— Темно? Но врач сказал, что тебе сейчас лучше находиться в полумраке.
Маркиз обнял жену в ответ. Как же он испугался, когда Нейтон рассказал ему о её падении с лошади.
— Ты не понял. Мне не нравится находиться при дворе.
Девушка подняла голову, в тени шатра её глаза казались тёмными и очень большими.
— Мне тоже. Но так надо.
— Кому надо?
— С недавних пор мне не всё равно, как мои сегодняшние действия и поступки отразятся на нашем будущем, — целуя жену в лоб, ответил Виктор.
— Я не понимаю. Судя по твоим рассказам, раньше ты не жаловал двор своим вниманием. Что изменилось сейчас?
— Раньше я был один.
— Что мешает нам вдвоём уехать в Стейнаут?
— Моя придворная должность.
— Отдай её другому.
— Как у тебя всё просто.
— Не надо было тебе ловить этого кабана, — вздохнула девушка. — Тогда королю было бы проще расстаться с таким нерадивым главным ловчим.
— Хорошая мысль, — улыбнулся Виктор.
— Моя голова хоть и стукнутая, но по-прежнему способная мыслить.
Лил замолчала. Они с мужем так и не обсудили их совместное будущее. Как бы хорошо им ни было сейчас друг с другом, Вик не говорил, поменял он свои дальнейшие планы или нет. Беременности жены он продолжал упорно и изощрённо избегать. Значит, детей от неё он иметь не хочет. Или оставляет себе лазейку, в случае чего? Думать об этом сейчас было тяжело. Сильно болела голова.
— Пойду проверю, прибыл ли экипаж, — маркиз выпустил Лил из объятий.
Девушка поёжилась. Без накидки, оставшейся лежать на подушках, было холодно. А от ощущения недосказанности после их с Виктором разговора стало тоскливо. Хотя недосказанность была не в словах, недосказанность была в их отношениях…
Врач запретил Лилиане рисовать и читать. Приказал лежать в постели в комнате с задвинутыми шторами. Двор продолжал охотиться и веселиться. Виктор, бывало, пропадал целыми днями, появляясь только к ночи. Девушку по очереди развлекали Ванесса и Элен.
И всё-таки Лилиана не удержалась и ещё до разрешения врача написала сцену на охоте. Краски, холст и мольберт достала для невестки Элен. Как только картина была готова, её показали королеве. Лил тоже попросили прийти в покои Её величества.
— Если вам запрещено сидеть и стоять, прошу, ложитесь, — Мирелла милостиво указала девушке на низкий, обитый белым сафьяном диван.
Разговор проходил в спальне королевы. Её Величество сидела в глубоком кресле и с большого расстояния разглядывала закреплённую на мольберте картину.
В комнате, помимо Миреллы, Элен и Лилианы присутствовали ещё две фрейлины.
— Нет, право, ложитесь. Я приказываю. Хотите, я тоже лягу? В конце концов, уже вечер…
С этими словами королева действительно поднялась, подошла к кровати и возлегла на неё. Лежать просто так было скучно. Мирелла поинтересовалась:
— Леди Мариана, вы любите сказки?
— Люблю. В детстве нянюшка каждый вечер рассказывала нам чудесные истории. Лил нравилось про любовь, а мне про путешествия и приключения.
— Расскажите что-нибудь про любовь, — попросила королева.
С этого дня каждый вечер Лилиана рассказывала королеве сказки. Поскольку лежать в корсетах оказалось не слишком удобно, Мирелла повелела маркизе приходить позже, переодетой ко сну. Сама королева к этому времени тоже разоблачалась, расплетала волосы, снимала украшения, умывалась. На «сказочных» вечерах неизменно присутствовала Элен, иногда допускались и другие, ближайшие к королеве фрейлины, почитавшие это за большую честь. На полу раскладывались подушки и толстые пуховые одеяла, чтобы дамам было мягко и комфортно. Все истории неизменно были о любви.
Через пару вечеров Элен сообразила, что раз уж королеве так понравились сказки, а Лил оказалась такой искусной рассказчицей и знатной фантазёркой, то грех было этим не воспользоваться. Мирелле потому так нравились истории о любви с неизменно счастливым концом, потому что у неё самой этой любви не было. Она беззаветно любила своего ветреного короля. Беззаветно, но безответно. Элен решила, что королеве пора научиться любить не только мужа, но и себя. Поэтому впредь они с Лил заранее обсуждали сюжет вечерней истории.
По дворцу быстро поползли слухи об альковных сказках на ночь. Вскоре они заинтересовали и короля.
Однажды вечером в спальню Миреллы тихо постучали. Королева, очарованная очередной историей Лил, недовольно поморщилась.
— Кто там?
Вошедшая фрейлина доложила, что пришёл Его величество и желает знать, что происходит в спальне его любезной супруги.
Королева вскочила на ноги, встряхнула светлыми волосами, до сих пор не заплетёнными на ночь, и спустилась с постамента, на котором стояла её кровать. Она нашла глазами Элен, и та едва заметно ей кивнула.
— Дамы, я прошу вас ненадолго выйти. Нам с Его величеством необходимо поговорить.
Женщины поспешно накинули пеньюары и выскользнули прочь, оставив королеву одну. Мирелла стояла посреди живописно раскиданных по полу узорчатых подушек и одеял, гордо приподняв голову. Стремительно вошедшего короля она встретила спокойным, холодным взглядом. Ален не привык к подобному обращению со стороны супруги. Его королева всегда была ему рада и всегда улыбалась.
— Что здесь происходит?
Король выразительным взглядом окинул спальню.
— Ничего такого, что могло бы заинтересовать Ваше величество, — пожала плечами Мирелла.
— И всё-таки?
Ален глядел на свою жену и не узнавал её. Полураздетая, свободная от корсета, с распущенными по плечами волосами, Мирелла выглядела очень соблазнительно. Как он мог так долго пренебрегать этой аппетитной, очаровательной женщиной?
— С каких пор вас интересуют сказки?
— С тех самых, как они заинтересовали мою жену, — усмехнулся король, подходя ближе к своей королеве.
Неожиданно Мирелла сделала шаг назад, выставив вперёд руку, чтобы остановить приближающегося супруга.
— Убедились, что в моей спальне не происходит ничего предосудительного? — выразительно изогнула брови Мирелла, глядя на короля снизу вверх. Ален был выше её на целую голову. — Тогда позвольте мне вернуться к прерванному занятию.
— Давно я не был в вашей спальне, моя дорогая, — с хрипловатыми нотками в голосе произнёс король, посматривая в сторону кровати.
— С рождения принцессы Агнии, а то и раньше, — собрав в кулак всю свою волю, как можно равнодушнее произнесла Мирелла, опуская глаза. Контролировать одновременно взгляд и голос она была не в состоянии.
— Вот и я думаю, рано мы с вами отошли от этих дел, — попытался обнять и привлечь к себе жену Ален.
— Насколько я знаю, вы просто сменили объект для деятельности, но делать продолжили с присущей вам регулярностью, — усмехнулась королева, уворачиваясь от рук супруга и отходя в сторону.
— Вы отказываете мне в исполнении супружеского долга? — надменно спросил король, решив поменять тактику.
— Вы отказывали мне в этом столько лет, — вздохнула Мирелла. — Теперь настала моя очередь.
Она отвернулась, чувствуя, как от волнения её вот-вот покинут остатки сил.
— Мирелла!
О! Как давно супруг не называл её по имени! Как давно пренебрегал ею, как женщиной, не замечал, увлечённый своими многочисленными любовницами. А она ждала…Ждала, когда он пресытится. Неужели дождалась? Ей сейчас так не хватает совета мудрой подруги! Ей не хватает Элен!
Королева решительно подошла к дверям и открыла их.
— Его величество уходит, — по-прежнему не глядя на мужа, громко произнесла Мирелла.
— Наш разговор не окончен, — проходя мимо жены, с гневом прошептал король.
На этом посиделки закончились. Мирелла с Элен уединились в спальне, остальные разошлись по своим комнатам. У выхода из покоев королевы Лилиану поджидал Виктор.
— Мне не нравится, что моя жена в столь позднее время разгуливает по дворцу в полураздетом виде, — признался маркиз, ведя Лилиану в их комнату.