– Что именно от меня требуется?
Глава 10. Побег
Эта летняя ночь серебрилась под куполом из тумана. Дождь идти перестал, и на мокром тротуаре отражался блеклый свет от фонарей. Двое левитантов шли по Ветреной улице, сливаясь с темным окружением. Их головы были накрыты капюшонами, их кисти рук прикрывали перчатки. Любой прохожий, решивший прогуляться в эту летнюю ночь, мог бы спутать двух пешеходов с тенями, которые оставляли за собой эфемеры. Только тени эти были неторопливыми, словно путь эфемеров замедлили в съемке.
Один из пешеходов, заметно нервничая, то и дело оглядывался.
– Может, до крепости Фальцор нам лучше долететь? – предложил Август.
– Не думаю. В небе мы привлечем к тебе гораздо больше внимания, чем на земле.
– Насколько тот люк тяжелый?
– Килограммов сорок, – ответила Моль, упорно смотря вперед. – Но Постулат будет помогать вам изнутри камеры, вес люка распределиться на вас обоих.
– А во сколько прилетят грифы?
– Около часа ночи. Двое из них полетят напрямую к люку, другие двое – устроят диверсию во дворе крепости. Стража будет вынуждена разогнать их. В нашем распоряжении будет не больше десяти минут.
Она нервничала, Август видел это. Торопливая походка и прямые руки вдоль боков выдавали ее волнение. У него у самого сердце в грудине бежало рысью, всеми силами пытаясь выскочить из надлежащего для него места. Правильно ли он поступал – он не знал, как не знал и того, чем закончиться сегодняшняя ночь.
Крепость Фальцор находилась на севере столицы. Добраться до нее пешком от Робеспьеровской можно было за час с четвертью, а потому путь левитантам предстоял долгий.
– Как отреагировал бы ваш отец, узнай он, что вы каждую ночь сбегаете из своих покоев, – решил затеять разговор Август, дабы хоть как-то сбавить уровень тревожности.
– Если моему отцу было бы до меня дело, он уже давно приставил бы к моей комнате кого-то поумней тех увальней, что сейчас дрыхнут у ее порога.
Они свернули в парк и зашагали по темной тропинке, избавленной от света фонарей.
– Уверен, что вашему отцу есть до вас дело. Просто он же король, а короли, я подозреваю, люди занятые…
– Ой, умоляю вас. – Через отверстие в капюшоне Август увидел, как перекосилось ее лицо. – Для нашего короля гораздо важней быть в чести у народа, чем в чести у собственной семьи.
Август умолк, полагая, что ненароком зашел не на свою территорию. Однако принцесса умолкать не собиралась. Неужели нервы настолько развязывают язык?
– Я не понимаю, каким образом мой отец смог заслужить эту честь. Все его любят, все восхищаются им. Только вопрос с нищими на юге королевства так и не решен: там целые деревни переминаются с хлеба на подслащенную воду. А Рынок змей? А он-то в самой столице! Взятка на взятке, и никому дела нет до этой дыры, пока какой-нибудь корыстолюбивый материализатор не высунет свою сытую морду из награбленных рей.
– А чего вам переживать? – отозвался Август. – Вы – его дочь, единственная наследница. Как только займете трон, сможете поступить с югом и Рынком Змей по вашему разумению.
– Править я не собираюсь, – уведомила она, резко запрокинув голову, отчего ее капюшон съехал к затылку. – В былые времена, господин Ческоль, знатные люди являлись либо политиками, либо воинами. Что же касается таких, как я, то на поле боя от меня будет гораздо больше проку, чем за столом переговоров. На поле боя ты смотришь противнику в лицо, и между вами нет недомолвок. Вы враги, и честно говорите друг другу об этом. Это по мне. А быть лживым и ленивым политиком, который изо дня в день решает за других их судьбу, совсем не по мне.
– Можно стать политиком честным. Для разнообразия, – предложил Август, задумавшись.
Моль фыркнула.
– Не знаете вы наших советников. Сегодня сделают комплимент твоей прическе, а завтра – плюнут в твой утренний чай.
– Кто же тогда унаследует трон вместо вас?
– У моего отца есть двое племянников. Они следующие в очереди, поскольку мой дядюшка Остроп скончался три года тому назад. Старший племянник весьма одаренный телепат. Неплохая ипостась для короля, как считаете? Сможет пресечь любую ложь, сказанную советниками.
– Телепаты вроде никогда еще не правили Граффеорией.
– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – сказала принцесса и, притормозив, добавила: – Впереди слишком светлая дорога, пойдем в обход.
Из парка они вышли в темный переулок, где окна по бокам были сплошь заколоченными.
– А что вы собираетесь делать вместо правления? Пойдете в оборонители?
– В рядах оборонителей левитантов как помета в курятнике. Нет. – Из-под капюшона сверкнула лукавая улыбка. – Можете считать, что я прохожу обучение шпионажу.
Август еле за ней поспевал, Моль порядком ускорилась.
– А что, шпионажу сейчас обучают как математике?
На это принцесса ответила не сразу. Она выглянула из-за угла, махнула Августу рукой, и они выбежали на тихую улочку с кленовой аллеей.
– Вы даже не представляете, господин Ческоль, насколько сильно наше королевство сейчас нуждается в цепких глазах и не менее цепких ушах.
– О чем это вы? – спросил Август, а Моль, глянув на него со значением, зашагала дальше.
Внезапно ночь вокруг Августа как будто стала гуще. Он сконцентрировался на облаченной в темную одежду фигуре, идущей впереди него тихой ловкой поступью, совсем как у кошки, и поймал себя на странном ощущении, что видит эту фигуру впервые.
– Так это были вы! – Август догнал принцессу и встал перед ней, перегородив ей путь. Клены вокруг них протяжно зашуршали, добавляя моменту весомости. – Это вы оглушили Прута Кремини прошлой осенью в День Ола! Вы присутствовали на том ковровом приеме, я помню вас!
Натянув капюшон до носа, она молчала, чем только подтверждала догадку левитанта. А Август был готов захлебнуться от настигнувших его выводов.
– Вы знали, что в стеклянном кубе лежал не настоящий Белый аурум, а его иллюзия! И что Прут Кремини, дворцовый стражник, находился в сговоре с похитителями. Вы оглушили его, чтобы раскрыть обман!
Моль резко обернулись на звук. Взмыленный Август посмотрел туда же, в начало аллеи, и увидел шагающего вразвалочку фонарщика. Его черный цилиндр почти касался нижних веток вяза. Фонарщик нес невысокую лестницу и, не замечая никого, протяжно напевал себе под нос.
– Пойдемте отсюда, пока он нас не заметил, – шикнула Моль, и они заторопились к выходу из аллеи.
Ступая за принцессой в полумраке, Августа разрывало от любопытства. Вопросы лились в его голову, словно где-то над ней открутили водяной кран. Что она знала о Пруте Кремини? Знала ли она о «Девяти пилигримах»? И если знала, то почему не сообщила полиции о краже Белого аурума? Почему не сообщила своему отцу, Королю?
– Пойдем вдоль этого заброшенного дома. Здесь фонарей нет.
Август ступал по мокрой брусчатке и держался ровно за спиной принцессы. Ему не терпелось задать ей все те вопросы, что копошились в нем подобно муравьям. Даже шальная мысль пришла, а не предложить ли ей плюнуть на этого узника, и вместо тюрьмы заявиться в какую-нибудь таверну, заказать пунша да хорошенько перетереть за знаменитую кражу?
Скоро вдалеке левитант разглядел скрытую в тумане башню. Ее искривленная форма напоминала застывшую молнию. От осознания, что совсем скоро ему предстоит забраться именно туда, Августа передернуло.
– Туман нам на руку, – послышался голос принцессы. – Скорее, идем-те.
Чем ближе они подходили к крепости, тем меньше Август думал о своем новом открытии. Все сильнее его начали занимать мысли о предстоящем деле, в успехе которого он… сомневался. Он допускал, что стража может заметить их несмотря на туман. На то она и стража, в конце-то концов, чтобы замечать нарушителей даже в условиях плохой видимости. Когда они проходили по пустынному скверу, Август поделился своими опасениями со своей новоявленной напарницей, но та лишь напомнила ему, как хорошо она все продумала. Беспокоиться не о чем, говорила Моль, хотя когда принцесса оборачивалась, Август видел выглядывающее из-под капюшона бледное от волнения лицо.
– Последний рубеж – тот сарай. Доходим до него, ждем сигнал и взлетаем.
Август увидел одинокий сарай, стоящий посреди высоких зарослей на отшибе, и кивнул. Неизвестность ближайшего часа давила на него, однако, все ближе приближаясь к месту назначения, Август стал прощупывать в себе и медленно пробуждающийся азарт. «Не путай волнение с предвкушением». Обычная его схема. Все неизвестное всегда казалось ему занятным, а потому всякую неизвестность Август привык предвкушать.
До сарая они дошли пригнувшись. Впереди Август увидел каменную изгородь крепости, которая огибала всю территорию. Когда граффы спрятались, Моль вгляделась в мутное как пар небо и сверилась с ручными часами.
– Ждем того самого сигнала? – уточнил Август, присаживаясь на корточки.
– Да, ждем.
Интересно, думал Август, сколько левитантов среди крепостных стражников? И если их план пойдет кувырком, сумеют ли они улететь от них? Туман поспособствует их внеплановому побегу, это верно, но стоит не забывать о ловкости и сноровке, коих у стражи в разы больше. Хотя, судя по их недавнему разговору, единственная дочь Короля тоже была неплоха в ловкости. И в сноровке. И Великий Ол знает в чем еще.
Сквозь мысли Август услышал едва различимый свист.
– Пора, – скомандовала Моль, и Август тут же выпрямился. – Летим прямиком на крышу Танцующей башни. Никуда не сворачиваем. И… – Она осеклась и с прищуром осмотрела Августа: – Надеюсь, вы хорошо летаете?
– Я-то? – Август разошелся в ироничной улыбке. – Да я делал двойную петлю когда ходить-то толком не научился. Восьмерка, крутое пике, полет бомбочкой – какой трюк показать?
Принцесса не смеялась, и Август, посерьезнев, на всякий случай добавил:
– Я готов.
В следующую минуту двое левитантов взлетели в сгущенное небо, их темные одежды затрепыхались в струях встречного ветра. Как только ноги Августа оттолкнулись от земли, он сразу ощутил легкость. Наконец-то он вошел в свою стихию, в бескрайнее поле, где он мог контролировать любую неприятность. Поток ветра откинул капюшон на его спину, уши заполонил вой. Он летел сквозь серую пелену, и в пределах его видимости была только парящая впереди фигура принцессы.