Танцующая башня стояла на заднем дворе крепости, в глухом непроницаемом месте, и граффам предстояло перелететь каменную изгородь прямо позади башни. Вдруг справа от них снова раздался свист, теперь протяжнее и громче. Не успел Август повернуть головы, как мимо него пронеслись гигантские черные крылья.
«Грифы», – понял он.
Двойка огромных хищных птиц пронеслась в метре от них и, разрывая клок густого тумана, устремилась в другую от них сторону. От их скорости у Августа сбилось дыхание. Во время полетов ему часто приходилось встречать всякого рода птиц, однако разделять свой путь с хищниками, такими как черные грифы, оказалось для него дебютом. Обычно хищники избегали левитантов, и левитанты охотно отвечали им в этом взаимностью.
Моль продолжала набирать высоту, Август не отставал. Скорее интуитивно, чем визуально он понял, что границы изгороди они перелетели и теперь находились на территории крепости. То есть на территории, в воздушном пространстве которой им не следовало находится по всем граффеорским законам и нормативно-правовым актам. Август сглотнул, но скорости не сбавил.
Высоко в тумане постепенно проявлялись очертания верхушки Танцующей башни. Вот нужная конусообразная крыша, а вот и два черных грифа, как два демона сидящие на ней. Моль приземлилась на крышу поодаль от грифов, Август осторожно приземлился рядом с ней.
– Ждем, – сказала она, присев. Она не сводила глаз с черных как эта ночь перьев. – Лучше не двигайтесь. Нельзя их отвлекать.
Август ладонями упирался о холодную черепицу, широко смотрел на два жутких силуэта и старался дышать как можно тише. Навряд ли, думал он, в ближайшем будущем ему захочется отвлечь черных грифов от их птичьих дел.
Конусная форма крыши позволяла левитантам оставаться незамеченными. Птицы держались у единственного на покатой крыше люка, их клювы и когти раздирали что-то невидимое Августу – то ли мокрую черепицу выдирали, то ли саму решетку. Сквозь шумы ветра слышался беспорядочный скрежет когтей. Прождать им пришлось не больше минуты, удары прекратились, а потом, одновременно вскинув хищные головы, грифы распустили широкие крылья и нырнули прямиком в туман.
– Они что, дрессированные? Где-то сидит кукловод, который ими руководит? – не удержался от вопросов Август, заметно посмелев после ухода черных грифов с крыши.
Моль ему не ответила. Не теряя времени она осторожно подползла к люку, Август двинулся за ней. Было неудобно, черепица после дождя скользила. Карабкаясь, левитант несколько раз посмотрел за спину: там, прикрытая густым, мерно двигающимся паром, зияла пропасть.
– Привет, Постулат.
– С тобой кто-то есть?
– Да, со мной Август, он тоже левитант.
– Отлично, зови его скорее сюда. У нас не больше шести минут.
Когда Август приполз к люку, сквозь кривые его решетки он увидел бледное лицо узника. В слабом освещении луны Август разглядел и длинные спутанные волосы, и шрам на половину его бледного лица.
– Так, я здесь. Беру, – отозвался скорее Август, видя, как Постулат держится за прутья.
– Винты я выкрутил, теперь осталось лишь сдвинуть решетку. На счет три…
– Моль, отойдите, – кинул Август, когда та схватилась за прутья рядом с ним. – Вы только мешаете.
Она, к его изумлению, послушно отстранилась.
– Август, готов? – раздался снизу голос. – Один, два. Тяни!
Решетка оказалась настолько тяжелой, что Август, потянув ее на себя слишком резко, от неожиданности разжал пальцы и кубарем скатился с покатой крыши. Затормозив уже в воздухе, в бесконечной серой пропасти, Август взмахнул руками и в полете вернулся к люку.
– Не тяни резко! Тяни плавно, с натягом, – поучал его Постулат. – Еще раз.
Потянув плавнее, Август с прискорбием осознал, что килограммов в решетке было явно побольше обещанных сорока. Впридачу скользкая черепица мешала ему хорошенько упереться ногами, и он опять скатился к краю крыши, на сей раз головой вниз.
– Колени! Сделай опору на колени! – услышал он наставления принцессы.
Пока Август возвращался к люку, он размышлял, что будет, если в ближайшие несколько минут у них не получится поднять каменную решетку. Успеют ли они с принцессой улететь за изгородь до того, как сюда нагрянет стража? И сможет ли она принять поражение и улететь, так и не освободив Постулата? Если не сможет, думал Август, он улетит один. Подставлять себя ради незнакомца со шрамом желания он не испытывал.
Он подлетел к люку и уперся о крышу коленями.
– На счет три! – командовал Постулат. – Один, два…
Каждая мышца в руках Августа напряглась до своего возможного предела. На секунду ему показалось даже, что плечевая кость сейчас выскочит из сустава. Решетка не поддавалась, ни на миллиметр не сдвинулась. Моль летала кругами вокруг них и давала указания, половину из которых Август не мог разобрать.
– Бесполезно, – заявил Август спустя три новых попытки. Он опустился ниже и взглянул сквозь решетки в темную камеру. – Решетку нужно чем-нибудь выбить, Постулат. Есть в этой камере что-то наподобие бревна?
– Момент, – отозвался Постулат и юркнул вниз.
Там, в глубине камеры, Август разглядел мутную воду вместо пола и мятую койку прямо над этой водой. «Да уж, условия здесь спартанские». Через несколько секунд Постулат появился у люка с железной и задетой коррозией перекладиной.
– Вот. Заметил ее на полу во время отлива. Надзирателям, разумеется, о своей находке я не говорил.
Август с сомнением пригляделся к ржавому железу.
– Единственное, – добавил Постулат, оглядываясь назад, – в нашем распоряжении будет только одна попытка. Звук такого удара надзиратели точно услышат и сразу прибегут.
– Других вариантов у нас нет, – сказал Август, понимая, что Постулат был прав. – Возможно, одной попытки нам будет достаточно. Но решение принимать вам.
Август отстранился от люка, освобождая свое место принцессе. Она приземлилась на колени, вцепилась белыми пальцами в прутья и нагнулась к решетке. Некоторое время граффы переговаривались, а Август, поступая из соображений этики, отвернулся.
Туман вокруг башни сгущался. Увидеть, что происходило внизу, заметили ли их стражники со двора, было невозможно, и Август бесцельно наблюдал, как серые пары размеренно передвигаются.
– Давайте выбьем решетку.
Произнесла это Моль. Ее голос звучал тоньше обычного. Она отлетела от люка и посмотрела на Августа:
– Что делать мне?
– Отлетите подальше. Иначе, когда решетка выйдет из пазов, я могу вас нечаянно задеть.
Принцесса кивнула и отлетела, приготовившись наблюдать за ними сверху. Август вновь припал к люку и обратился к Постулату:
– Начните взлетать с самого низа, от пола. Приложите в удар все силы. Когда ударите, я постараюсь сдвинуть решетку.
Постулат кивнул. Он опустил глаза, помедлил немного, и после, в очередной раз кивнув Августу, ринулся с перекладиной вниз. Крепко схватившись за железные прутья, Август откинул ноги назад и приготовился в любой момент отлететь с решеткой наверх. Он видел в глубине камеры полосатую фигуру Постулата, видел, как он пытался по-удобнее взяться за железную палку, видел блеск его взмыленных от напряжения глаз. В последнюю очередь Август увидел, как фигура левитанта стремительно взметнулась вверх, выставляя перед собой перекладину…
Резкий толчок чуть не выбил из Августа последний дух, а звук страшного удара чуть не оглушил его. Напрягая каждую клеточку тела, он откинулся наверх вместе с решеткой. Тяжесть камня давила на плечи, однако решетка все же поддалась и вышла из пазов, благодаря чему Августу удалось сместить ее немного в сторону. Почти сразу он услышал звуки всплеска – это Постулат бросил перекладину обратно в воду. Потом его косматая голова высунулась из полученного отверстия в люке, его плечи застряли, но общими усилиями им удалось пододвинуть решетку еще на немного и плечи Постулата благополучно вышли наружу. Августа охватила внезапная радостная лихорадка, однако не успел он насытиться ей, как вылетающего Постулата резко отбросило назад.
– Что случилось? – Откуда-то сверху донесся голос Моль.
– Ступня, – прорычал Постулат, чья правая нога осталась в люке. – Она застряла. Больно, черт…
Пока Август осматривал решетку, рядом с ним оказалась принцесса. Они вдвоем попытались сдвинуть решетку еще на немного, чтобы помочь освободить ногу, но камень не поддавался.
– Постулат, опустись в камеру и попытайся изнутри высвободить ногу! – крикнула ему Моль.
– Нет, нельзя, – сказал Август, удивляясь своему спокойному голосу. – Ступня, судя по всему, вывихнута. Он сделает только хуже. Необходимо, чтобы кто-то из нас пролез в камеру и осторожно высвободил ступню.
– Я пошла, – бросила Моль, уже протискиваясь в отверстие.
– Нет, там может понадобиться сила. Вы не справитесь. – И, подумав всего мгновение, прибавил: – Я пойду.
На лишние споры времени не было, а потому Моль тут же отступила. Не обращая внимания на стон Постулата, Август протолкнул свои ноги в дыру и еле как протиснулся в холодную камеру. Первое, что он услышал, оказался топот бегущих по каменным ступеням ботинок. Насколько надзиратели были близко – он не понимал, и, стараясь не думать о них, левитант осмотрел застрявшую ногу.
Край тюремной робы был зажат в нише от треснувшего камня, что и повлекло за собой несчастье со ступней. Август взялся за ногу Постулата и принялся осторожно ее высовывать. Прибывающий страшный топот сбил Августа из его сосредоточения, и он дернул резче, чем планировал. Штанина порвалась, Постулат вскрикнул. Его нога освободилась и скользнула наверх, ну а каменная решетка, к ужасу Августа, заскользила. Левитант немедля схватился за нее, но тяжелый камень продолжал наступать. Миг, и решетка с гулким звуком упала обратно на пазы, перекрывая левитанту выход.
В следующую секунду вконец перепуганный Август увидел лицо Моль, которая смотрела на него сверху не менее перепуганными глазами.
– Что нам делать?
Август вспомнил о перекладине, которую Постулат бросил в воду.