– Знакомьтесь с моими подопечными, Август Ческоль, – раздался голос откуда-то спереди.
Прикрыв нос от назойливой вони, Август прошел по коридору дальше. Под ногами что-то похрустывало, и левитант опустил взгляд к полу.
Помет. Птичий, черт бы его, помет. Он был повсюду!
– Как вы заметили, этого достояния здесь с излишек. И от него нам необходимо избавиться. Начнете с чистки коридора, по окончанию примитесь за клетки. За птиц не беспокойтесь, их я возьму на себя. Лопату и ведро можете взять у клетки с сизыми воронами.
Август сглотнул. И таков его приговор?
Ему захотелось кричать, ему захотелось драться с бледным человеком врукопашную, ему захотелось плюнуть на этот гадкий пол и улететь. Да что там! Ему хотелось делать все что угодно, лишь бы не то, о чем попросил раскатистый голос.
– Уже можете приступать.
Левитант покрепче сжал нос, боясь от зловония упасть в обморок. Вялым шагом – таким, будто бы кто-то двигал ногами вместо него – он дошел до клетки, у потолка которой бился сноп из синих перьев. У толстых решеток лежала замызганная лопата, рядом с ней – такое же замызганное ведро.
– А инвентаря почище у вас тут нет?
– Для вас – нет. И впредь обращайтесь ко мне как к мастеру Морогу.
Сперва Августу показалось, что в его глазах сверкнула вспышка, но этой вспышкой оказался подошедший к нему графф в длинном белом облачении. Его белая одежда доходила до самого низа, как мантия, а ее подол волочился по усыпанному пометом полу, отчего имел неприглядный грязно-сероватый цвет. Ровный стан граффа и убранные за спину руки напомнили Августу фигуру священника.
– Перед вами высокопоставленный кукловод на службе у Его Величества. Мои подопечные – птицы с серебренным кольцом. Этих особенных птиц необходимо воспитывать и оберегать. В чем моя миссия и заключается.
– Ясно, – ляпнул Август, подавив усмешку.
– Ясно, мастер Морог, – поправил его кукловод.
Его глубоко посаженные глаза сидели так глубоко, что ореол вокруг глаз был одним сплошным синяком. Лицо – заостренное и худощавое, губы – либо слишком тонкие, либо отсутствовали вовсе.
– Ясно, мастер Морог, – повторил Август, на этот раз усмехнувшись.
Кукловод в лице не изменился, но последующая за усмешкой пауза, которую он взял, была настолько тяжелой, что у Августа засосало под ложечкой. Глядя кукловоду прямо в его впалые глаза, левитант скинул ехидное выражение.
– Принимайтесь за работу, Август Ческоль, – утвердил кукловод, отворачиваясь. Он неспешно зашагал вдаль, грязный подол волочился за ним. – На уборку коридора даю вам четыре часа.
– Сколько?! Четыре часа на весь коридор? – запротестовал левитант, обращаясь к белой спине. – Да здесь и за сутки не управиться!
Кукловод остановился в паре метров.
– На уборку коридора даю вам ровно четыре часа, – произнес он, не оборачиваясь. Белые одежды заколыхались. – Добро пожаловать в птичий дом, Август Ческоль.
***
Всю первую половину дня Август работал. Он снял куртку, оставшись в футболке, натянул перчатки, которые нашел на полке у выхода, и взлетел. Черпать лопатой он решил сверху, чтобы поберечь хотя бы ноги от смрадного великолепия птичьего дома. Сколько месяцев здесь не убирались? Или, может, лет?
Четыре часа на целый коридор, края которого Август даже не видел – невозможно, а потому левитант напрягался не особенно сильно. Сколько сделает – столько сделает. Этот мастер Морог вздумал его напугать? Что ж, у него не вышло.
К мерзкой вони Август вскоре привык, и на четвертый час уборки совсем перестал морщиться. Летая туда-сюда, он греб лопатой, сбрасывал кучи в ведро и наблюдал за птицами – единственное развлечение, которым он мог себя здесь обеспечить. Птицы визжали, екали, молотили клювом по клеткам, мимо которых пролетал с лопатой Август, а левитант, в свою очередь, тихо пытался понять, когда именно в этой странной истории он свернул не туда.
Названия некоторых видов птиц Август не знал. Например, тех, бесновато летающих кругами, с переливчатыми перьями и розовым хохолком. Могучих беркутов он узнал – два их представителя восседали на жердочках и неотрывно следили за передвижениями левитанта. Мелкие свиристели носились по своей клетке и пели, оглушая Августа каждый раз, когда он приближался. А в ближайшей к выходу клетке левитант увидел ласточек – красивых, с изящной шеей, – те не двигались почти. На их передних лапах поблескивали аккуратные серебряные кольца. Ласточкам было тесно здесь, Август понял это по их тихому поведению, и внезапно почувствовал к ним родство. Он ведь тоже умел летать, но улететь отсюда не мог. Он тоже, как и ласточки, был заперт в этой клетке.
Спустя назначенное время в птичий дом вернулся мастер Морог. Он вошел в луч тусклого света, держа руки за спиной, и громогласно произнес:
– Тишина, птицы.
Песнопение свиристелей разом стихло, птицы с розовым хохолком перестали метаться по клетке, а сизые вороны опустились на жердочки, по-деловитому приподняв чернильные клювы. Ожидая новых указаний, Август опустился на земляной пол коридора и развязно облокотился на клетку с притихшими ласточками.
– Август Ческоль, вы не справились, – произнес кукловод холодно. – Коридор птичьего дома до сих пор грязен. Всвязи с этим вы задержитесь сегодня на четыре часа дольше положенного.
– Торчать здесь до полуночи?! – выпалил левитант. Лопата выпала из его рук и угодила в заполненное ведро. То опрокинулось, и бело-серая куча вывалилась прямо Августу под ноги. – Черт!
Кукловод ответил ему с непроницаемым видом:
– Вы будете находиться здесь до тех пор, пока Ноормант Третий не прикажет иного.
Кое-как высвободив из кучи свои кроссовки, которые испускали последний дух, Август глянул на мастера.
– А если я сегодня задержусь, завтра я могу прийти попозже? – спросил он.
Во впалых глазах кукловода блеснул огонек.
– Нет, Август Ческоль. Не можете. Завтра вы явитесь сюда ровно в восемь ноль-ноль и ни минутой позже. Если посмеете опоздать, обяжете себя на ночное дежурство.
Уши левитанта вспыхнули от негодования. Этот надменный монах стал его порядком бесить.
– Мне нужно на обед, – бросил он.
– Пообедать вы сможете как только закончите вычищать коридор.
Сказав это, кукловод отвернулся от Августа и обратил свое хищное внимание на птиц. Те слушали их беседу тихо, едва взмахивая крыльями, но стоило их кукловоду обратить на них свой тяжелый взгляд, птицы тут же ожили и возобновили шум.
Шелестя белой мантией, мастер Морог скрылся в тени дальней части коридора, снова оставив Августа одного. Некоторое время левитант неподвижно наблюдал за птичьей неразберихой, проглатывая презрительное обращение кукловода. Тело порывалось немедленно убежать отсюда, улететь, покинуть столицу, скрыться на востоке в одной из фальшивых пещер Дюр, но разум отягощал ноги Августа долгом, и он вопреки всему продолжал стоять.
Удивительные вещи творились. От года исправительных работ не прошло и одного дня, а Август уже люто ненавидел своего надзирателя.
Работа с того часа пошла старательней. Движимой силой послужил голод, снежным комом накативший на левитанта. Завтраком он пренебрег, о чем успел пожалеть раз двадцать, и желудок его урчал, вторя песнопениям свиристелей. Спустя неопределенное количество времени – судя по всему, весьма длительное – спина Августа взмокла, а шершавое древко лопаты больно натерло ладони. Краем футболки вытирая со лба пот, Август облокотился на решетки. Вдали он разглядел очертания двери, куда уходил кукловод, а значит, на уборку ему оставалась одна треть коридора. Сбоку от него по землистому полу вышагивали павлины. Август стал завороженно наблюдать, как хвосты павлинов то распускались, то как веер собирались. Распускались, собирались…
В самый конец птичьего дома Август летел обозленным. Его убивала мысль о том, что ближайший год его дни будут проходить вот так, посреди загнанных птиц и их испражнений. Пару раз левитант пнул ведро, просто от безысходности, и после этого мелкого акта агрессии он чувствовал себя лучше. А потом он вспоминал о принцессе, и гнев поражал его снова.
Как она могла бросить его, оставить в камере? Он помог ей! Жеванные дефектилисы! Да только благодаря ей он сейчас копается в птичьем помете. Ладно… Когда принцессу отыщут, он самолично явиться к ней посреди ночи, всучит в руки эту замызганную лопату и отправит сюда, отбывать наказание вместо него.
От мстительных мыслей Августа отвлекло крыло, попавшее в поле его зрения. Огромное крыло, коричнево-черной масти, с чуть заметным белым обрамлением. Август опустился на ноги и заглянул в затемненную клетку, последнюю в левом ряду. Светло-серый крючковатый клюв, хищные черные глаза, богатое оперение. Схватившись за грязные прутья, Август перестал дышать. Ведь из клетки на него смотрела четверка черных грифов.
Глава 16. Теории, теории
Это не могло быть обычным совпадением. Четверка грифов. Двое – на крыше, отколупывают винты на решетке, еще двое – отвлекают крепостную стражу во дворе. Так вот какого содействия ждал Ноормант Третий. Вот кто помог принцессе освободить Постулата. Мастер Морог.
Август не отводил с грифов взбудораженных глаз. Высокие, массивные фигуры смотрели на него в ответ. Ему показалось, или грифы узнали его? Или это голодное воображение заиграло с ним злую шутку?
Пытаясь справиться с волнением, охватившим его словно лихорадка, Август отвернулся от грифов и продолжил бездумно махать лопатой. Для начала ему следовало поесть, а уже потом он будет думать, что ему делать со всей развернувшейся перед ним картиной.
Кукловод вернулся в птичий дом как раз в тот момент, когда левитант выносил последнее ведро.
– Я вижу, вы закончили, – все тем же презрительным тоном произнес он.
– Могу я поесть? – спросил левитант. Это единственное, что он смог из себя выдавить. С ответом кукловод медлил, чем спровоцировал новую вспышку ненависти у Августа.