– Спасибо, – смог пролепетать он, уставившись на левую скулу штурвала, поскольку тот уже успел отвернуться. В ответ Харш только громко выдохнул.
В то время как мимо них по мосту Возрождения проходили и пролетали граффы, проезжали и сигналили машины, а тени от эфемеров ускользали вслед за своими хозяевами, двое теперь уже сыщиков не могли подобрать слов для продолжения их беседы. Чват знал, о чем он хотел поговорить с Харшем, ради чего и спустился сюда, увидев фигуру в изумрудной шинели из окна кабинета. Да, он знал, но похвала настолько изумила его, что дальнейшие мысли, появляясь, просто тонули в этом изумлении словно в реке, не успев как следует сформироваться. На помощь ему пришел сам Харш, пребывая в менее взбудораженном состоянии.
– Я тоже буду ее искать.
Чват часто заморгал.
– Вы уверены, что она все еще жива?
– Не уверен, – ответствовал Харш и для подтверждения собственных слов замотал головой. – Я много изучал историю девяти пилигримов, ту ее часть, что обнародована. Я изучал их методы, и могу утверждать, что нынешние пилигримы действуют во многом вопреки им. Они не казнят своих заложников. Примером тому будут Олли Плунецки, дочь короля, Август Ческоль… Не знаю уж, почему так, но надеюсь, что и Доди они не тронут.
– И Блефлока, – добавил Чват.
– Да. И Блефлока.
После заданного Чватом вопроса, который сам Харш старался себе не задавать, на сыщика навалилось чувство опустошения. Доди. Жива ли она? А если уже нет?
«Если нет, то история твоя повторится».
Ид в исступлении зажмурился и опустил голову на ограждение. Земля медленно начала уходить у него из под ног. Как он мог такое допустить, почему не рассказал ей…
– С вами все в порядке, господин Харш? – раздался где-то далеко испуганный голос Чвата.
«Со мной не все в порядке», – мысленно ответил ему он.
– Чват. – Ид резко выпрямился и повернулся к новоявленному детективу, чем напугал того еще сильней. – Доди не вела никаких записей по делу убийства Интрикия Петроса, когда как Вера – вела. Попроси у нее эти записи и сделай копии.
Чват кивнул, оторопело следя за странным поведением Харша.
– И ее кабинет, – принявшись вышагивать вдоль каменного ограждения, продолжал он, – ты, Чват, должен быть первым, кто его осмотрит. Ящики стола, рапорты, протоколы. Любая вещь, которая покажется тебе подозрительной – забери.
– Вы думаете, Доди что-то скрывала от вас?
– Я думаю, что она не скрывала. А просто недоговаривала. Как делаю и я.
Он остановился. Его черные брови нависли над черными глазами, однако выглядел он при этом не столько грозным, сколько уставшим и грустным.
– Детектив Парсо сильная, – вполголоса произнес Чват, как будто бы верно считав состояние Ида. – И то, что она решила отправиться на поиски сама… – Материализатор сомкнул рот, стараясь подобрать правильные слова. – Это ее решение, господин Харш. Вы здесь не виноваты.
Мимо них пронесся юркий эфемер, поднимая вверх дорожную пыль. Чват закашлялся, глаза его заслезились, и пока он избавлялся от пыли на лице, Харш не пошевелил и кончиком пальца. На речь Чвата он ничего не ответил, только взгляд отвел.
– Там, в заброшенной деревне с водяной мельницей, не находилось их осиное гнездо, – пробасил Харш.
– Вы так думаете? – удивился Чват, убирая руки от раскрасневшихся глаз.
– Пилигримы бы не стали рисковать, они бы не позволили проникнуть в осиное гнездо пролетавшему мимо левитанту, тем более не позволили бы оттуда ему сбежать. Хоть я и считаю, что Август Ческоль не раскрыл нам всей правды, со стороны пилигримов все эти поступки слишком необдуманны. А осиное гнездо для пилигрима – вещь священная, почти такая же, как Белый аурум для граффа. Здесь они должны соблюдать наивысшую осторожность.
Ид Харш вновь ушел в короткие раздумья. Ветер раскидывал темные волосы по его нахмуренному лбу.
– И еще, – добавил он. – Рекомендую тебе, Чват, покопаться в истории семьи Кроунроул.
– Вы имеете ввиду Нильса?
– Нет, я про всю их семью, от мала до велика. Есть вероятность, что кто-то из них знает, где может находиться Нильс.
– Но Филипп Кроунроул утверждал…
– Филипп Кроунроул не единственный брат Нильса. У них еще есть две сестры и один брат. Кто-то из них должен сохранить с Нильсом связь, я почти уверен в этом.
– Скрытая лазейка!
Харш приподнял один уголок рта, позволяя себе улыбнуться.
– Точно, Чват. Скрытая лазейка.
Улыбку Харш тут же убрал, словно посмел позволить себе нечто предосудительное. Чват Алливут стоял в ожидании следующих советов, но их не последовало.
– А как вы собираетесь участвовать в поиске? – решил поинтересоваться он. – У вас же нет доступа к архивам, нет значка желтого плаща, с которым можно проводить допросы и заходить туда, куда гражданскому путь заказан.
– Зато у меня есть шестнадцатилетний опыт, Чват. Порой это куда большая привилегия, чем значок.
Отчего-то Чвату стало тревожно. Он только сейчас осознал, какая ответственность ложилась на его плечи. Ид Харш ушел из полицейского участка. Ушел тот, кому он мог задавать свои нескончаемые вопросы. Пусть и без охоты, но Харш всегда ему отвечал, всегда помогал разобраться.
Отныне все будет по другому.
– Получается, мы с вами не прощаемся, господин Харш? – спросил он с надеждой.
Ид Харш выпрямился и засунул руки в карманы шинели. В следующий миг Чват проделал то же самое, только вот карманов на его рубашке не оказалось, и он неуклюже упер руки в свои худые бока. Роста эти граффы были одного, а потому смотрели они друг на друга с одинаковой высоты. И с одинакового положения.
– Разумеется, мы не прощаемся, Чват. Мы только начинаем работу. – Он взмахнул рукой, и коробка у его ног поднялась в воздух.– До скорой встречи, детектив.
Харш развернулся и зашагал по мосту вслед за своими книгами, а Чват остался. Он наблюдал за постепенным удалением фигуры в изумрудном и смаковал последнее услышанное слово. Детектив.
Что ж, работы новоявленному детективу предстояло много.
Глава 33. Мерная ложка
Сон после череды всех событий был до неприличия сладок. Август даже не ворочался: как упал ничком на матрас, в одежде, кедах и плечевом бандаже, который надел на него лекарь в больничном крыле участка, так и пролежал до самого рассвета. Он проспал бы и до обеда, если бы не скрип отворяемого окна. Птица? Один из четырех королевских грифов решил навести суету и на Робеспьеровской?
Август вскочил, щурясь и оглядываясь. Нет, ему не показалось, одна из оконных створок на самом деле болталась распахнутой. А на его подоконник карабкалась отнюдь не птица, а румяная от натуги девушка.
– Эй! Ты напугала меня, между прочим.
– Я думала, что тебя нет дома, – сказала она, приподнимаясь на локтях и закидывая на подоконник ноги. – Другого варианта, как мне поступить, я не придумала.
– Могла бы залезть к себе домой, а не ко мне. Вот тебе и вариант.
– Нет, не могла бы.
Коротко оглянувшись во двор со старой черемухой, Ирвелин спрыгнула на скрипучий пол. Август тем временем протирал глаза и судорожно вспоминал, какой сегодня день и почему он спал полностью одетым.
– Ложись спать, – кинула Ирвелин, огибая комнату. – Я уже ухожу.
– Нет уж!
Август вскочил и сразу чуть не упал, поскольку бандаж страшно мешал привычным его движениям. Справившись с равновесием, он подбежал к двери и перегородил Ирвелин дорогу. В руках она держала свой рюкзак, до предела чем-то набитый. Одежда на ней была самая неприметная – прямо как на принцессе в часы ее неожиданных посещений. И взгляд больно взволнованный…
– Что случилось? Откуда ты?
– Давай ты лучше ляжешь спать, а я расскажу все потом, – ответила Ирвелин, покрепче взявшись за ручку рюкзака.
Август застыл, ведь до него начало доходить.
– Не может этого быть…
Ирвелин сглотнула и покосилась на окно, совсем как сбежавший из-под стражи заключенный.
– Как ты смогла это провернуть? – Август ошалело смотрел на рюкзак и шепотом добавил: – Они… там?
Отражатель сконфуженно завела рюкзак за спину.
– Там, – также шепотом ответила она.
– Хлопни мои кеды… Как же ты их достала из его квартиры?
Отражатель направила свои выразительные глаза прямо Августу в душу, но тот и не подумал перед ней сжалиться. Левитант выгнул одну бровь, продолжая перекрывать ей путь к отступлению.
И Ирвелин сдалась. Она опустила рюкзак на пол и села с ним рядом, подтянув к себе ноги. На мгновение она напомнила Августу другую девушку, которая совсем недавно сидела точно так же. Эдею. Темная короткая стрижка, красивые глаза… Только облик у Ирвелин был куда опрятнее облика девушки-пилигрима.
– Я узнала, что господин Золла выходит из дома только по пятницам и только рано утром. Он идет до рынка. С момента его ухода и до его возвращения проходит не больше часа.
– И ты воспользовалась этим часом, – усмехнулся Август, усаживаясь рядом с ней.
– Воспользовалась, – кивнула она, виновато заерзав, и левитант не удержался от заливистого смеха.
– Да ладно тебе, Ирвелин! Ты разговариваешь с человеком, который помог сбежать из тюрьмы настоящему убийце. По сравнению с моим поступком, твой – детская шалость.
Ирвелин задумалась.
– Наверное.
– Как ты проникла в квартиру Золлы?
– Так же, как проникла к тебе.
– Через окно?
– Ну да. – Пришла очередь Ирвелин усмехнуться. – Есть у тебя с ним кое-что общее: у вас у обоих не заперты окна. Узнала я об этом от той же соседки, которая ходила к Золле ухаживать за его кактусами. Она говорила, что он намеренно оставляет окна приоткрытыми, чтобы по квартире гулял свежий воздух, кактусам на радость. Вопрос состоял лишь в том, каким образом я могла подняться до окон третьего этажа.
Август улыбнулся.
– Думается мне, что с твоей пятнадцатой степенью ипостаси этот вопрос решается без усилий.
– Да, но было бы куда надежней с более высокой степенью. Я дважды чуть не упала.