этот риск. Как только диспетчером были переданы данные о том, что в космопорт прибывает яхта бывшего, а ныне по официальным данным покойного коменданта тюрьмы на Утлагатусе, все силы группы были брошены на ее захват. Спустя час, когда командир группы убедился, что пилот выходить не спешит, было принято решение о штурме. Когда они, вскрыв обшивку, взломав люк, ворвалась внутрь, яхта оказалась пустой. Пилот, кем бы он ни был, покинул свой корабль уже давно.
– Но почему ты его убила, Шания? Да, я понимаю, твой жених оказался сволочью и поддонком. Он уничтожил ни в чем, ни повинных мирных жителей. Но вы были почти семьей и…
Я прервала Старка не в силах его слушать. Было невыносимо, больно и обидно. Но раз уж эта ночь откровений, а я все еще не решила, заслуживает ли он доверия или смерти, как один из заговорщиков, подумала – какого черта? Что я теряю?
– Вы же читали мое досье, – улыбнулась я, и что-то мне подсказывало, что эта гримаса не оставила агента равнодушным, судя по изменившемуся выражению его лица.
– Читал. Вы родились на старой Земле, откуда улетели, поступив в Академию. После стали пилотом ВВС. Ваши родные…, – он внезапно осекся и уставился на меня. Старк прекрасно мог контролировать свои эмоции, и я неоднократно в этом убеждалась. Но совсем на краткий миг я смогла прочесть в них тень изумления, недоверия, убежденности и… уважения?
– Он знал? Рейн Вилард знал? – после непродолжительного молчания уже совершенно спокойно уточнил Старк.
– Разумеется, – с напускным безразличием ответила я.
– Тогда… – агент поднял свободную ладонь, и я ощутила на своей щеке робкое легчайшее прикосновение его пальцев. Он хотел заговорить, но ему не дали продолжить. Нечто, совершенно бесшумное и неразличимое в темноте налетело на нас. Я даже не почувствовала, как браслет, сковывающий наши руки оказался разорван. Что-то подбросило агента в воздух, затем ударило о ближайшее дерево. Удар заставил того простонать и тут же лишиться чувств.
Я вскочила на ноги, с какой-то обреченностью дожидаясь своей участи. Нас все-таки нашли, и меня уже ничто не спасет. И мой малыш… Руки сами легли на живот, инстинктивно стараясь защитить нерожденную кроху. Но что-то внутри мешало опустить руки, заставляло бороться до конца. Поэтому, сжав кулаки, я выставила руки перед собой, стараясь, чтобы браслет от наручника прикрывал большую часть тыльной стороны ладони. Так я умру не сразу. По крайней мере, смогу подпортить кому-то лицо, а, если повезет, пробить череп. Кризон – один из самых твердых металлов, я успела уже в этом убедиться.
Текли мгновения, сливаясь в минуты. Я чувствовала присутствие чужака, знала, что он здесь, прямо передо мной. Слышала его едва различимое хриплое дыхание и ждала. Ждала, когда он сделает первый шаг.
В темноте что-то блеснуло и в нескольких шагах от себя я увидела невероятные, горящие холодным зеленым пламенем глаза. Они приближались, затмевая собой все, что меня окружало. Я моргнула, стараясь отогнать их гипнотическое воздействие, отступила на шаг, все еще держа кулаки перед собой. Существо со странными глазами остановилось, уперевшись мощной грудью в мою руку. До меня донесся его почти неслышный выдох, а затем…
Он без труда смял мое сопротивление, даже не обращая внимание на удар, который я успела ему нанести. В то же мгновение оказалась в кольце его рук, которое было невозможно разомкнуть. Меня подняли, без труда удерживая над мокрой землей. Увидела, даже в темноте, как его лицо, скрытое капюшоном, склоняется над моим, верхняя губа чуть приподнялась, открывала два острых белых клыка. Чувствуя на своем лице его горячее дыхание, сопротивляясь из последних сил, я поняла, что меня хотят поцеловать. И, дождавшись, когда его губы накроют мои, я с силой впилась в него зубами, ощущая во рту привкус крови. Ожидала, что меня в ярости отбросят подальше, и я повторю участь агента Старка. Но ошиблась.
Существо еще крепче прижало меня к себе и хриплым, чуть рычащим голосом произнесло:
– Наконец-то я тебя нашел!
20
– Ты меня нашел? – я отстранилась и на этот раз меня сразу же выпустили из рук. Кем бы ни было существо, ворвавшееся в мою жизнь этой ночью, я не могла его узнать. Ни рост, ни телосложение, ни голос мне были не знакомы. А верить в чудеса я давно разучилась, – зачем?
Мой вопрос заставил его опустить голову ниже, хотя это не скрыло ни блеска его глаз, ни движения рук, сжимавших когтистые пальцы в кулаки. В этой темноте, лишь смутно различая силуэт, я не могла знать, кто передо мной, хотя дурное сердце тут же сжалось от понимания того, что отказывался понять и признать разум. Вот только жить велением сердца я больше не могла, не смела.
– Я… – он запнулся. Его хриплый низкий голос заставил вздрогнуть. Первым желанием было попятиться и сбежать. Не от страха, нет. А от того, что где-то в глубине души я снова почувствовала себя доверчивой дурой. Между тем существо, казалось, взяло себя в руки и, приняв какое-то решение, продолжало, – я пришел за тобой.
Я усмехнулась. Неужели все так просто? Прийти, позвать и все? Или хаа-рашс хочет меня вернуть? Неужели ему не хватает чужих эмоций, так соскучился за моими? А этот…
Между тем его фигура напряглась.
– Не делай вид, что меня здесь нет. Шания! Как бы я не выглядел сейчас, я знаю, ты меня узнала. Я чувствую это по твоему сбившемуся дыханию, по учащенному пульсу. Ты взволнована, растеряна. А еще ты устала, и…
Он внезапно замолк, затем сделал шаг ко мне, и я инстинктивно, словно защищаясь от угрозы, отпрянула от надвигавшейся на меня горы. Он тут же застыл, не сводя с меня своего сверкающего взгляда, под которым я почувствовала себя неловко.
– Ты… ждешь… ребенка? – он выдохнул эти слова, и по едва уловимому жесту, я поняла, что он отчаянно сдерживается, чтобы тут же меня не схватить. А что дальше?
– Жду, – не стала я отпираться.
– Этот… ребенок… он мой. Я это чувствую. Будто связь между нами, которая с каждым мгновением становиться прочнее. Но как такое могло произойти?
– Тебя сейчас интересует техническая сторона вопроса? – довольно цинично поинтересовалась я, – ну, мы с тобой занимались сексом. Много и часто. А потом ты от меня отказался, и я ушла.
Но, я же тебя любила, сволочь! А ты меня прогнал! Я готова была отказаться от мести, остаться рядом с тобой на этой проклятой планете. Но я была тебе не нужна.
– Ты меня ненавидишь, и имеешь на это право! – генерал сделал попытку приблизиться и дотронуться до моей руки, я тут же отстранилась от него, закрываясь эмоционально. Дамирон Вейн никогда не должен узнать, чего мне стоило наше расставания, как мне было без него плохо, больно и обидно. Но это все в прошлом. Кем бы он ни был для меня тогда, здесь и сейчас передо мной совершенно другой… другое существо. Чужое. Далекое, незнакомое. И чего от него ждать, я не представляла. К тому же, мне необходимо заботиться не только о себе. Есть еще малыш.
– Нет, – с безразличием ответила я, – ненависть слишком сильное чувство. А между нами давно ничего не осталось.
– Ты ошибаешься, – снова прорычал генерал, на этот раз моя попытка отстраниться его не остановила. Он подхватил меня на руки, сжал, достаточно крепко, чтобы я не смогла вырваться. Однако старался не причинять боли. Вероятно, неожиданный подарок судьбы в лице ребенка заставляет его смирить ярость, горящую в его взгляде, – каждое мгновение без тебя было пыткой. Я думал о тебе. Мечтал, жил лишь надеждой, что однажды мы встретимся. Что я тебе найду, и ты примешь меня… таким, каким я стал.
Резким движением он скинул капюшон и вперил в меня взгляд сверкающих глаз, словно от моих слов или действий зависит жизнь. Вот только его или моя?
Несколько минут, благодаря способности фантома, я всматривалась в изменившееся с нашей последней встречи лицо. Чужие, нечеловеческие глаза, хотя их взгляд остался прежним, черты лица стали выразительнее, хоть и грубее. Правая половина лица была сильно повреждена, и я почувствовала в сердце острый укол жалости. Как же Дамир страдал! В нем появилось что-то дикое, первобытное, хищное. От мужчины, которого я когда-то знала, осталось совсем немного. Коган говорил мне о крови хаа-рашсов и том, как она способна воздействовать на другие организмы. Значит, Дамир подвергся мутации. И, судя по всему, процесс еще не завершен.
– Поэтому ты меня прогнал? – с горечью спросила я, – думал, что я в страхе откажусь от мужчины, которого любила, только лишь потому, что он перестал быть похожим на себя прежнего?
– Я пытался тебя защитить, – пророкотал генерал, подаваясь ближе к моему лицу. Его кожа почти касалась моей, и от этого мне казалось, что между нами пробегают электрические разряды. Он зарылся носом в мои волосы, затем я почувствовала, как его губы касаются моего виска, скользят по щеке, опускаются к шее. Все так знакомо, привычно. Он знал, как заставить мое тело пылать, желая новых прикосновений. И все же я нашла в себе силы отстраниться, положа ладонь ему на грудь, чувствуя, как глухо бьется внутри его сердце.
– Ты мне не доверял. Ты совершенно меня не знал, не понимал. Я думала, надеялась, что нас объединяет нечто большее, чем секс. Но только что ты полностью развеял мои сомнения. Ты оттолкнул меня, сделал мне больно, решив все сам за меня. Не спросив, ничего не пояснив. Трахнув напоследок и отправив восвояси.
– Я сделал так, как считал правильным, – отрезал Дамир. – Не хотел, чтобы ты видела меня получеловеком, монстром. Я боялся причинить тебе вред. Боялся, увидеть в твоих глазах страх и отвращение.
– Меня уже давно не страшат монстры. Напротив, люди меня пугают гораздо больше, – я усмехнулась, чувствуя, как сжимается мое сердце. Он рядом, держит меня в своих сильных руках. Разве это не то, о чем я когда-то мечтала?
– Я знаю, что это с моей стороны эгоистично, и у тебя были без сомнения веские причины отказаться от меня, но… Здесь, на Сигме, и на Хаумее, когда мне было страшно и больно, со мной был другой. Он не раз меня защищал, спасал мою жизнь, заботился обо мне. Я ему доверяю. Он… разрушил свою жизнь, стал преступником для своего мира, своих родных и близких. Все из-за меня. Поэтому, я не думаю, что то, что было когда-то между нами можно, а, главное, стоит возвращать.