— Правда? — Хлюп оттолкнул его на расстояние своих коротеньких рук и попытался разглядеть в сумерках пещеры Женькины глаза, смешно копируя свою хозяйку. — А не врешь, однако?
— Не вру. — Землянин смеялся про себя. Как же легко и в то же время трудно убедить этого малыша. Вот и сейчас он спокойно удовлетворился ничем не подкрепленным утверждением, что вернувшийся пришелец не врет. А ведь на самом деле Хлюпа было не провести — он интуитивно, по-детски слышал не сам ответ, а то, как он был произнесен. Такое случалось уже и раньше. Женя вспомнил, как малыш первый не выдержал психологического дискомфорта в Венле. Да, нельзя кривить душой с любимыми женщинами и детьми, если хочешь, чтобы тебя любили в ответ.
Потом Женя вспомнил, что лонк сюда пришел не просто разговоры водить, и предложил малышу:
— Слушай, Хлюп! Так грибов захотелось — ты не сходил бы на разведку? А ребят и я попереворачиваю с боку на бок.
Мохнатый защитник сэйлов аж подпрыгнул, радуясь такому заданию, и до землянина только донесся частый топот его убегающих ног. Землянин же повернулся к спящим телам компаньонов по походу и аккуратно повернул бесчувственного Ренка на другой бок. Потом подумал и подхватил легкое тело своей спящей красавицы, перенеся его на лежанку, расположенную ближе к выходу из пещеры. Бережно положив ее на другой бок, сам уселся полулежа рядом и стал рассматривать мельчайшие подробности ее лица, пока хозяйка не мешала ему это делать.
Глаза принцессы были плотно заперты на замок густой щеточки длинных и темных ресниц. Женя бессовестно любовался тонким носом и чувственными губами, словно созданными для поцелуев. Его всегда удивляли ее светлые веки. Он вплотную приблизился к лицу, чтобы рассмотреть мельчайший белый ворс, и даже осторожно провел пальцем по нему. Блестящий атлас был гладким, когда он проводил вверх, и немножко шершавился при движении пальца вниз. Он осторожно разгладил нарушенный шелк века движениями вверх и к вискам. Такой же белый шелк был и ниже подбородка, а на щеках золотистый бархат начинался постепенно, почти совпадая с цветом светло-загорелой кожи.
Затем попытался проследить полосу светлого оттенка, идущую по виску и теряющуюся в гриве мягких волос, из которых выглядывал уголок симпатичного коричневого ушка, увенчанный маленькой, темной, ворсяной кисточкой. Волосы в прическе были недлинные, но густые и шелковисто-мягкие. Ощупав свою, вернее, Зарову щетину, Женя убедился, что далеко не у всех сэйлов они такие шелковые и пышные.
Ниже рассматривать принцессу мешала походная одежда. Так что Женя со вздохом переместился сразу к рукам и ногам юной прелестницы, заодно немного меняя их положение, чтобы не затекала кровь. Узкие ладошки и длинные пальчики были вполне земными, только более узкие и длинные ногти придавали руке необычность, к которой он уже привык.
Землянин еще раз убедился, что тыльная сторона ладони была просто произведением искусства, напоминая белые атласные перчатки с тремя золотистыми лучами, идущими от запястья. Женя бережно держал кисть девушки в своих ладонях. Ему казалось, что любая неосторожность может нарушить эту гармонию.
Его сердце вдруг резануло воспоминание об уродстве, нанесенном этим ручкам безжалостными путами. Он внимательно осмотрел запястья и, к огромному своему облегчению, не нашел никаких следов. Положив бережно ее руки, он перешел любоваться Лэиными ножками — она сбросила обувь, и сейчас они были оголены по щиколотку. На них повторялся тот же рисунок, что и на руках, и такие же, чуть удлиненные ноготки на маленьких пальчиках были аккуратно подстрижены. Женька со стыдом воззрился на свои когтищи, стриженные им последний раз в Венле, и подумал, что надо бы соответствовать принцессе в аккуратности.
Потом он решил проверить у принцессы пульс, но, взяв ее за запястье, долго не мог ничего найти. Немного запаниковав, он аккуратно повернул ее на спину и прильнул ухом к груди. Под тонкой тканью походной туники тихо, но отчетливо слышались удары сердца. Женя вздохнул с облегчением. Он вдруг почувствовал, что прижимается щекой к упругому бугорку девичьей груди. Его обдало горячей волной, и вся его объединенная земная и сэйларская мужская природа взыграла в нем буйным ураганом. Он с трудом оторвался от принцессы и заставил себя чуть не бегом навернуть круг по пещере, прежде чем сознание полностью восстановилось. Вернувшись, он опять повернул тело Лэи на бок и улегся на безопасном расстоянии, просто любуясь чертами милого ему лица и только иногда отваживаясь слегка поглаживать ее по щеке, волосам или руке. Вдруг губы принцессы растянулись в улыбке, а мохнатые створки ресниц распахнулись, обнаружив веселые искорки в изумрудах глаз.
— И долго ты тут мной любуешься?
— А долго ты за мной подсматривала? — обеспокоенно поинтересовался Женька, соображая, как выглядело со стороны прослушивание пульса и беганье по пещере.
— Да нет, — успокоила его девушка. — Я просто посмотрела, как ты тут на мое тело наглядеться не можешь, так сразу тебя к нему приревновала и побыстрее сюда нырнула. Так-то оно лучше будет.
— Да, ты права: так гораздо лучше! Кстати, я не подумал, как Ренк сюда вернется — он там не заблудится один?
— Скоро будет. Зар обещал его в лучшем виде доставить.
— Тогда рассказывай, кого посетила?
— Ой, наверное, всех, кого хотела. С мамой и папой хорошо посидели. Короче, я в полной боевой готовности.
— Отлично, тогда дожидаемся Ренка из астрала и Хлюпа с грибами, затем перекусываем и возвращаемся к дому.
Воодушевленная парочка инопланетян весело вскочила и побежала заниматься сворачиванием лагеря. Их не пугала перспектива трудного и опасного похода в неизвестность — ведь они снова были вместе.
Лэя опять сумела удивить Женю. Они сидели друг против друга в библиотеке на чердаке и изучали книги, лежащие перед ними на столе. Оказалось, что девушка знала о стране Высоких Горизонтов не меньше, а даже больше, чем ангелы. Сейчас перед ними лежали три книги, раскрытые на рисунках, изображающих план этой загадочной области материка Эрианы. Назвать картами эти каракули не поворачивался язык. Но несомненные совпадения говорили о некоторой точности сведений.
Важным совпадением Женя считал изображение длинного мыса, почти полуострова, далеко вдающегося во внутреннее море. Мыс располагался чуть правее прямой, связывающей центральный остров с долиной, в которой сейчас находились будущие путешественники. Так что, чуть отклонившись от прямого курса, они могли сильно сократить морское путешествие за счет прогулки по земле. Нужно ли будет это делать, землянин пока не знал, но сведения могли пригодиться.
Насчет всяких страшилищ он посоветовал Лэе не заморачиваться, так как ни по каким правилам эволюции в такой маленькой стране они не могли развиться. Там просто-напросто не хватило бы никакой кормовой базы для поддержки популяции животных размером с паровоз. Будущие экотуристы вполне успешно препарировали старые фолианты на предмет были и небыли. Остров с горой посередине моря был обозначен, но никаких сведений о высоте горы или ширине самого острова не было.
Лэя вдруг задумалась на минутку, смотря в окошко. Заметив это, землянин спросил:
— Что-то вспомнилось, принцесса?
— Да, — тихо ответила Лэя. — Я сейчас так живо представила, что будто бы ты мой отец, с которым я всю свою жизнь проучилась в точно такой же библиотеке. Мы так же все время сидели друг против друга. И мне так же было с ним хорошо и спокойно, как с тобой сейчас.
— Не зря же ты меня иногда папашкой обзываешь, — улыбнулся ей Женя. — На самом деле я очень рад, что могу хоть отчасти заменить тебе отца.
— Слушай, у нас все готово? Ведь завтра выступаем — не забыть бы чего.
— Да вроде все должно быть готово.
Они действительно все подготовили и обо всем договорились. До конца долины их проводит Илаир. Потом путешественникам придется спешиться, и ветеран, забрав коней, вернется домой, где его будет ждать Ренк, чтобы отправиться с верным слугой домой в Эленгар.
Будущий монарх, как и обещал землянин, разучил несколько приемов самообороны, запрограммировав их в астрале, и старательно закреплял знания во дворе их дома. Стоило немалого старания и Женькиного искусства привирания, чтобы убедить принца не увязываться за ними в страну Высоких Горизонтов. Но самым убедительным доводом оказалось то, что у Лэи может не хватить сил прикрывать так много подопечных от неведомых опасностей. В конце концов Ренк не захотел себя чувствовать обузой в походе и мужественно согласился.
На следующее утро, как и месяц тому назад, маленький отряд седлал лошадей. Но отправлялся он теперь ровно в противоположную сторону. Туман еще скрывал луга и берег озера, но первые мили пути были знакомы, поэтому плохая видимость не являлась препятствием к выходу. Вся семья Илаира собралась провожать путников.
Пока все суетились вокруг коней, Женя последний раз опробовал свой примитивный компас, который он стал мастерить еще в пещере, выклянчив у Лэи самую тонкую иглу, которую она, как предусмотрительная путешественница, имела в своей объемистой «косметичке». Только когда они стали собирать лагерь, его стукнула мысль, что у них не будет никаких ориентиров в стране, напрочь затянутой тучами. Тогда он оставил иглу в пещере на некоторое время, чтобы она намагнитилась. Его, правда, беспокоило, что он даже не помнил, пульсирующее поле в пещере или меняющее полярность, да и о направлении этой самой полярности у него не было ни малейшего представления. Уже в доме Лэи он нашел осколок стекла, из которого вырезал кусочек для компаса. Корпус он смастерил из прочного дерева, а намагниченную (как он надеялся) иглу продел сквозь позвонок рыбы и, сбалансировав ее, опустил углублением в позвонке на иглу-подставку.
Затем наступил критический момент всего мероприятия. Если игла не намагнитилась или если у Сэйлара вообще нет магнитного поля, то они могли блуждать в загадочной стране сколько угодно…
Стрелка вздрогнула, слегка покачиваясь, и лениво стала поворачиваться. Вскоре она замерла, указывая прямо на восток — цель их путешествия. Видимо, линза на горе была не только гравитационная, но сколько-то и магнитная. Это заметно облегчало ориентирование в походе. Осталось только прикрепить стекло на компас так, чтобы оно не давало слететь стрелке с опорной иглы, и установить стопор для стрелки.