— Почему не уйти совсем?- спросила Леа.
— Догонят, похоже на бегство.- Капитан пожал плечами, как бы подчеркивая нелепость вопроса.
— Значит,семь миль будет достаточно?- осведомился у капитана лейтенант, уже переодевшийся и изучавший карту.
— Хватит!
— В семи милях к северу показана подводная отмель, довольно широкая.
— Отлично.Кстати, карту с отметками надо надежно спрятать, синьор Флайяно. А вы, лейтенант, отправляйтесь на отдых, а то похожи на утопленника, а не на морского офицера!
— Чем же мы объясним нашу стоянку?- спросил Флайяно.
— Да чем угодно, хоть поломкой машины. Сейчас разберем один двигатель!
Лейтенант, направившийся было к выходу из рубки, остановился.
— А нельзя ли сказать,что мы подводные археологи-любители? Ищем затонувшие корабли. И вот по пути в Кейптаун остановились здесь, потому что на этом месте затонули пять португальских галеонов, нам рассказывали, мол, моряки в Луанде.
— Андреа, вы положительно гениальны, и даже прибой не повлиял на остроту вашего ума! — воскликнул Флайяно.
«Аквила» кланялась волнам и лязгала цепью в ночной темноте, когда сильный прожектор ослепил вахтенного. Тот вызвал капитана. Последовала крепкая перебранка на английском языке. Патрульное судно требовало принять шлюпку с инспекторами.Капитан отвечал, что яхта стоит среди переменных течений и он за безопасность шлюпки ночью не отвечает. Спеху нет, пусть дождутся утра, яхта никуда не уйдет.
Патруль отвечал требованием яхте выйти из прибойной зоны и приблизиться. Каллегари сердито кричал, что до рассвета никуда не тронется, так как не видит необходимости подвергать опасности яхту.Полиция стала угрожать открыть огонь. Капитан заявил, что ответит тоже стрельбой и даст по радио «SOS» о пиратском нападении на мирно стоящее на якоре частное прогулочное судно.
Перебранка окончилась победой капитана Каллегари. Сторожевик подошел поближе и бросил якорь.Время от времени вспыхивал прожектор и ощупывал яхту.
Едва рассвело, ретивые полицейские уже были на яхте. Флайяно, всю ночь не сомкнувший глаз,искусно разыграл заспанного и ничего не понимающего магната. Он принял старшего инспектора в своей роскошной каюте, долго объяснял ему цель стоянки и возмущался гнусными подозрениями.Инспектор выпил кофе,выкурил коллекционную сигару и стал требовать осмотра судна. Флайяно расхохотался.
— Право, инспектор,вы плохой дипломат. Разве я не знаю, что, пока вы толкуете здесь о правах и обязанностях, ваши пять сыщиков уже изо всех сил стараются найти что-нибудь подозрительное! Я заявлю протест по прибытии в Кейптаун!Какое имеет отношение мое судно к каким-то дурацким алмазам? Попробуйте-ка сами достичь берега через этот чертов прибой,тогда я признаю ваше право на подозрение.
Полицейский обозлился явной правотой хозяина яхты.
— Насчет берега, это мы скоро увидим,- буркнул он,- а что касается поисков затонувших кораблей, то на это ведь надо разрешение. Где у вас оно?
— Полно, инспектор! Я тоже кое-что знаю о международных законах! Без разрешения нельзя вести работы, но искать нигде в цивилизованных странах не запрещается.
— Но все равно вы около трехмильной полосы, следовательно, могли нарушить границу!
— Как вам известно, в этом отношении частные яхты с экскурсионными целями пользуются льготами… в цивилизованных странах.
— Хорошо, посмотрим. Благодарю за кофе! А теперь мне надо на палубу.
Наверху зазвенели гитары. Калабрийцы распевали неаполитанские портовые песни, ухарские и неприличные. Два вооруженных матроса с патрульного судна, дежурившие на палубе, весело ухмылялись, не понимая слов.
Старший инспектор принял рапорты своих помощников, вторично просмотрел судовой журнал и все документы яхты, долго разглядывал карту, на которой капитан уже нанес местонахождение мнимых галеонов. Гудок со сторожевика вызвал инспектора на верхний мостик.
— Верблюжий патруль на подходе,сэр!- крикнул в мегафон вахтенный офицер. — Только что принята радиограмма…
На палубе появились Чезаре и Леа,освеженные крепким сном, и принялись за разыгрывание своих ролей. Акваланги были проверены, и оба водолаза принялись надевать их, окруженные,как всегда, добровольными помощниками. Вышли Флайяно и Сандра,ослепительная в черно-желтом купальнике, на высоких каблуках-шпильках.У инспектора захватило дух,все же он не мог удержаться от замечания:
— Я не позволю погружения,сэр, без личного осмотра. Но даму обыскать некому, поэтому ей придется остаться.
Леа недоуменно посмотрела на старшего инспектора- она плохо знала английский. Лейтенант перевел. Леа побагровела и, сняв акваланг, толкнула его к ногам инспектора.
— Переведите ему: пусть его ищейки проверяют. Потом я сниму свой купальный костюм и брошу ему. Сандра наденет мне акваланг, и я пойду в воду голой.
Настала очередь покраснеть инспектору.
— Зачем такие крайности? Я посмотрю акваланг и ваш пояс. Поверьте, милая девушка, мне очень неприятно, но я должен исключить унос вещей с яхты.
— Ну и ройтесь на яхте с вашими подручными, а меня оставьте в покое! И я вам не милая девушка! Полицейская крыса!…
Лейтенант благоразумно не стал переводить горячие слова Леа, но инспектор, почувствовав презрительную интонацию,нарочито медленно осматривал ее водолазное снаряжение,а два его помощника быстро и ловко обшарили художника. Леа демонстративно отвернулась от полицейских, под внимательными взглядами которых ей прикрепили тяжелый акваланг с большим запасом воздуха. Глубина на месте якорной стоянки была по всей отмели от тридцати пяти до пятидесяти пяти метров.
Полицейские и моряки патрульного судна с любопытством наблюдали за погружением аквалангистов.
В пронизанной солнцем воде долго были заметны две фигуры, наконец растаявшие в темнеющей глубине.
— Какие отважные ребята!- покачал головой надменный инспектор, начавший принимать человеческое обличье. — Эта маленькая наяда очень сердита.
— Она вовсе не сердитая,- раздалась превосходная английская речь Сандры, — она возмущена полицейской бесцеремонностью.
Сандра окинула полицейского презрительным взглядом и ушла в каюту. Инспектор собрал своих людей и принялся совещаться с ними, потом нетерпеливо заходил по палубе.Обыск корабля- сложное и долгое дело, поверхностный осмотр не имеет смысла. Задерживая судно, надо обладать серьезными подозрениями, а таких у инспектора не было.
Экипаж яхты собрался в кают-компании ко второму завтраку. Полицейских не пригласили, и они угрюмо сидели на палубе, посматривая на медленные волны, под которыми где-то внизу находилась чета водолазов. Сидевший у трапа дежурный тоже внимательно следил за морем, стараясь не замечать инспектора.
Переваливаясь и важно выпятив живот, на мостик поднялся капитан Каллегари. Никогда раньше он не ходил таким надутым снобом. Флайяно и лейтенант, шедшие за ним следом, только посмеивались.
На сторожевом корабле завыл гудок. Инспектор побежал на мостик. На высоких дюнах у берега виднелись нечеткие, серые в мареве нагретого воздуха силуэты всадников на высоких верблюдах. Двое из них отделились и съехали на пляж, приблизившись к воде.
— Что они сигнализируют?- спросил у капитана Флайяно.
— Не знаю,особый код.Наверное,все благополучно- посмотрите на полицейского офицера.
— Сухопутный патруль подтвердил отсутствие следов высадки на берег,-громко сказал инспектор,- я не буду производить обыск яхты. Однако я не могу позволить вашей стоянки здесь без специального разрешения властей. Самое лучшее- продолжать путь до Кейптауна, где вы обратитесь в управление мандатной территории.
Дежурный у трапа крикнул, что заметил водолазов. Расплывчатые, размазанные контуры пловцов виднелись сквозь десятиметровую толщу воды. Они парили на одном уровне, иногда продвигаясь к носу яхты и хватаясь за косо уходящую вглубь якорную цепь. Чезаре и Леа должны были пробыть некоторое время под водой, чтобы насытивший кровь под большим давлением азот смог выделиться, и тем самым избежать мучительной кессонной болезни.
— Смотрите,у них мало воздуха. Леа дает Чезаре дышать из своего акваланга!
— Дайте мне акваланг,- распорядился Флайяно,- и еще запасной. Я спущусь и переменю им акваланги целиком, чтобы не менять цилиндры.
Флайяно бросился прямо с палубы, держа маску в руке, чтобы не повредить ее ударом о воду.
Флайяно сменил Чезаре акваланг. Последовал оживленный обмен жестами. Все трое сблизили головы, пошевеливая в такт длинными ластами и время от времени хватаясь за цепь. Наконец Иво взял в зубы мешок с пояса Чезаре, повесил второй акваланг на сгиб руки и медленно поплыл к штормтрапу. Дежурный матрос подхватил аппарат, и Флайяно поднялся на палубу, поспешно срывая маску. Он слегка задыхался, и глаза его возбужденно блестели. Жестом фокусника он извлек из сумки Чезаре странной формы черный предмет и поднял его перед собою. Не сразу можно было распознать в изгибах черного металла головное украшение — диадему или корону.
На узком круглом обруче из черного металла в палец толщиной были насажены тонкие, закругленные, расширенные на концах черные двураздельные листочки, отогнутые наружу. В трех листках немного большего размера,очевидно отмечавших фас короны, сверкали крупные алые камни, по-видимому рубины. Выше листочков шли загнутые внутрь полоски того же черного металла. Впереди, там, где были рубины, полоска заканчивалась торчащими вверх зубцами. С каждой стороны на местах,которые на голове соответствовали бы вискам, в полоски были вделаны золотые диски. В центре каждого диска торчали камни странного серого цвета, в виде коротких столбиков, с плоско отшлифованными концами. Они ослепительно блестели в солнечных лучах, затмевая угрюмоватое горение рубинов. Точно такие же камни были вделаны в задние полоски, соединявшиеся двумя дужками над теменной частью украшения.
Внимательный взгляд мог заметить, что особый блеск серых кристаллов исходил от распыленных внутри облачков мельчайших крупинок с металлическим зеркальным отливом.