а чем останавливались ее глаза независимо от удаленности, казалось ей необычно загадочным.
Кэти повернула голову, и свет костра заиграл в ее подкрашенных хной волосах.
— Это самый прекрасный вечер, — сказала она. Изабель кивнула в знак согласия:
— Я и не думала, что приедет так много людей, ведь сегодня не выходной день.
— Ты что, шутишь? Вряд ли хоть один из наших друзей имеет постоянную работу.
— Всё равно странно.
— Понимаю, — улыбнулась Кэти. — Как будто день открытых дверей на старой Уотерхауз-стрит, верно?
Сравнение оказалось удивительно точным. Как и на тех давних вечеринках, она знала едва ли половину гостей. Но люди вокруг собирались в небольшие группы, разговаривали между собой, потом кружки распадались и снова сходились уже в ином составе, значит, большинство присутствующих были знакомы между собой.
— Могу поклясться, часть гостей останется до конца недели, — добавила Кэти.
— О Господи! Надеюсь, водопровод выдержит такое нашествие.
Иззи открыла для гостей один из находящихся снаружы туалетов, но в ее дом гости тоже нередко забегали воспользоваться удобствами, так что проложенный еще при дедушке водопровод работал на пределе.
— А я надеюсь, что запасы пива вскоре закончатся, — возразила Кэти.
— Завтра мы могли бы отправиться в гавань и пополнить запасы, — сказала Изабель. — Вероятно, нужно будет купить еще еды.
— Только не вздумай платить за всё сама, собери с них деньги перед тем, как ехать в магазин.
— Разве можно договориться с такой толпой?
— В любом случае стоит попробовать.
— Да, наверно, — согласилась Изабель. — Скажи, ты знаешь вон того парня?
Она в течение всего дня видела его то тут, то там, но каждый раз, как только собиралась подойти и познакомиться, кто-то отвлекал ее внимание.
Кэти посмотрела в ту сторону, куда указывала подруга.
— О ком ты говоришь?
— Как раз напротив нас, рядом с Джилли и Софи. Он как-то не вписывается в нашу компанию.
В его костюме и прическе было что-то от прошлых времен, хотя из-за скудного освещения она с трудом могла рассмотреть детали. И всё же, по мнению Изабель, этот парень больше принадлежал к обществу начала века, а не к современной молодежи, собравшейся на острове.
— Мы все здесь немного не на своем месте, — рассмеялась Кэти. — Кроме тебя, моя отважная сельская девчонка.
— Ты меня поняла. Так кто это такой?
— Понятия не имею, — ответила Кэти. — Он тебе нравится?
— Я даже не знаю, как его зовут. Но его лицо кажется мне знакомым, и меня злит, что я не могу вспомнить, где мы встречались.
— А насколько знакомым? Ты просто видела его где-то или вы с ним общались?
— И то и другое.
— Так подойди и спроси у него, — посоветовала как всегда практичная Кэти.
— Я так и собиралась сделать, но никак не могу к нему приблизиться. Каждый раз кто-нибудь меня отвлекает, а в следующий момент парень исчезает из виду.
— Тогда позволь мне самой заняться этим феноменом, — сказала Кэти, поднимаясь на ноги.
Изабель потянула ее за рукав свитера и заставила снова сесть на одеяло:
— Слишком поздно. Он уже исчез.
Изабель была права. На том месте, где только что стоял незнакомец, вели оживленный разговор две женщины. С одной из них, театральной актрисой с восточным типом лица, Изабель изредка встречалась, вторая женщина была ей совершенно незнакома.
— Теперь он и меня заинтересовал, — сказала Кэти. — А это не один из твоих ньюменов? — внезапно спросила она, повернувшись к Изабель.
Изабель уже почти привыкла к мысли о соседстве со своими творениями. Из-под ее кисти и сейчас иногда выходили картины-врата, и она тщательно прятала их в тайнике, но постепенно она начала думать о ньюменах как о персонажах снов. Воспоминания понемногу стирались, и она уже не могла с уверенностью сказать, что ньюмены существовали наяву. Но иногда что-то тревожило ее память, и горькие мысли возвращались вместе с чувством вины. Ньюмены были настоящими. Изабель очень скучала по их обществу.
Случайное предположение Кэти о ньюмене снова пробудило тягостные воспоминания и возродило прежние чувства. Изабель ощутила тяжесть в груди, но постаралась прогнать полузабытые образы и не поддаться тоске.
— Если он и ньюмен, — наконец сказала она, — то не мой.
— Гм, — искоса взглянула на нее Кэти. — Может, новая протеже Рашкина уже настолько преуспела в своих занятиях, что вызывает ньюменов? Может, хотя бы она изобразит для меня достойного спутника?
— Прошу тебя, прекрати, — взмолилась Изабель.
— Ну ты же отказалась!
— Поверь моему опыту, — сказала Изабель. — Это не лучший вариант.
— Извини, — покачала головой Кэти, — но я в это не верю. В следующий раз ты начнешь мне доказывать, что первый неудачный опыт в любовных отношениях заставил тебя испытывать отвращение ко всем парням на свете.
— Всё может быть.
— Ах, бедняжка! Ты слишком молода и хороша собой, чтобы становиться отшельником, а тебе немного осталось до этого состояния. Ты сама хоть осознаешь это?
— И я слышу такие слова от женщины, у которой не было ни одного постоянного приятеля за все годы, что мы знакомы?
— Это совсем другое, — возразила Кэти. — Я просто жду, когда ты вызовешь ньюмена специально для меня.
Во вздохе Изабель послышалось легкое раздражение.
— А до тех пор, — продолжала Кэти, — мы будем держаться друг друга.
— С этим я могу согласиться.
— Эй, Иззи! — послышался чей-то оклик.
Изабель обернулась и увидела сзади смутный силуэт. Но вот женщина подошла ближе, и в свете костра она узнала Нору. Ее вьющиеся, коротко стриженные волосы, вязаный жакет и джинсы, свободно болтающиеся на стройной фигурке, придавали сходство с беспризорным подростком, сошедшим со страниц книг Диккенса или Гюго.
— Приехал Джек и привез майское дерево, — сказала Нора, подходя ближе. — Только он не знает, куда ты хочешь его поставить.
Накануне Изабель планировала поместить майское дерево на соседней лужайке, но теперь она была полностью занята палатками.
— Почему бы не поставить его на том лугу, куда ты водила меня сегодня утром? — предложила Кэти. — Там еще много желтых цветов.
— Тигровые лилии, — пояснила Изабель Норе.
— Они совсем не показались мне похожими на тигров, — заметила Кэти.
— Их так называют из-за пятнистых лепестков.
— Знаю, — кивнула Нора. — У моей бабушки росли такие цветы в саду, но она называла их язычками ужа.
— Еще одно образное определение, — насмешливо отозвалась Кэти. — В любом случае это идеальное место для майского дерева.
Изабель согласилась:
— Пойдем, я покажу тебе это место.
— Лучше тебе самой показать его Джеку, — сказала Нора. — По-моему, я выпила слишком много вина, чтобы пробираться через лес.
Изабель и Кэти решили пойти вдвоем. При попытке встать на ноги Изабель пришлось ухватиться за руку подруги, весь мир вокруг нее на мгновение закружился.
— Ты в порядке? — спросила Кэти.
— Слишком много этого непонятного пунша, — объяснила Изабель.
Кэти рассмеялась:
— Слишком много водки в этом пунше, это больше похоже на правду.
Изабель меньше всего хотелось обращаться к Джеку Кроу за помощью в подготовке майского дерева. Этот парень работал в салоне татуировок и своей черной кожаной одеждой и цветными татуировками больше походил на байкера, чем на приятеля Софи, которым считался последние несколько месяцев. Но Джилли заверила ее, что лучшей кандидатуры не найти, и теперь, даже при тусклом свете двух переносных фонарей, Изабель была вынуждена признать, что подруга оказалась права. Вокруг шеста были обмотаны сотни разноцветных лент, закрепленных в нескольких местах для удобства транспортировки. Их яркие переливы напомнили Изабель о браслетах, сплетенных из лент Пэддиджека. Совершенно не задумываясь, она поднесла руку к своему запястью, но браслета там не было. Изабель уже давно перестала его носить и повесила на стену в студии. Несколько месяцев она уже не вспоминала о нем, но теперь пожалела, что не надела памятный знак.
Через полчаса майское дерево было доставлено на предложенный Кэти луг и установлено в самом его центре. В последний момент они развязали ленты. Легкий ночной ветерок подхватил полоски ткани и заставил исполнять замысловатый танец вокруг столба. Это зрелище приковало к себе внимание Изабель. Казалось, двигаясь, ленты оставляют за собой яркие следы, а лунный свет придает им загадочное сияние. На секунду в ушах Изабель возник давно забытый перестук — tnana-tnan-man, — но это звучало только в ее воспоминаниях.
— Это будет восхитительно, — воскликнула Кэти, отступая на несколько шагов, чтобы полюбоваться проделанной работой. — Утром солнце попадет на разноцветные ленты, и они будут представлять собой грандиозное зрелище.
Изабель казалось, что они уже сейчас выглядят великолепно.
— Я надеюсь, кто-нибудь догадался взять с собой фотоаппарат, — добавила Кэти.
— Я совсем недавно видела Мег, — сказала Изабель, с трудом отрываясь от созерцания цветового шоу лент.
Мег Маллали была их общей знакомой, она работала фотографом и никогда не выходила из дома без фотоаппарата на плече, а иногда и двух сразу. Алан нередко подшучивал над сходством фамилий Кэти и Мег; он утверждал, что Малли и Маллали в далеком прошлом были близкими родственниками.
— Я знаю, сегодня вечером здесь собралось много людей, — заговорил Джек, как только они втроем отправились обратно к костру. — Вполне возможно, они разбрелись по всему острову, но мне никак не удается избавиться от ощущения, что поблизости есть кто-то еще кроме нас.
— Кто же это? — спросила чрезвычайно заинтригованная Кэти.
— Не могу сказать, но это напоминает мне старые волшебные сказки. — В его голосе Изабель услышала нотки смущения. — Может быть... — Джек откашлялся. — Может, это даже не совсем люди. Мне всё кажется, что кто-то смотрит в спину, а когда оборачиваюсь — там никого нет. То есть я никого не вижу. Но я все равно