Служебную машину, конечно, отобрали тоже. Генерал (да нет, какой генерал?! — одинокий пожилой человек Алексей Дмитриевич Курбатов) остановил такси.
Квартира, где он прожил много лет, показалась ему холодной и неуютной. Курбатов налил стакан коньяка, залпом выпил. Легче не стало, только заболела голова. Из тайника он достал «вальтер», медленно разобрал, собрал, щелкнул спусковым крючком. Пистолет функционировал безупречно. Курбатов зарядил его и положил на стол. Придвинув лист бумаги и ручку, он начал писать, но задумался и скомкал бумагу. Для кого он пишет и о чем? О любви к России, о мечте и ее крушении? Но не ложь ли это? Тех, кто встретит его на ТОЙ СТОРОНЕ, если там кто-нибудь встретит, не обманешь, а остающимся на Земле все равно. Курбатов поднял пистолет к виску.
9
Идиллический домик в Восточной Англии, близ устья реки Крауч в восьми милях севернее Саутенда-он-Си, принадлежал Джеку Слейду. Он купил его пять лет назад, когда в странном помрачении рассудка собирался жениться. Из этого намерения ничего не вышло, соответственно, Слейд почти и не жил в белом коттедже с двускатной черепичной крышей, где возвышались две каминные трубы. Он лишь наезжал туда с друзьями время от времени. Для отдыха дом подходил как нельзя лучше. Утопая в зелени, он стоял уединенно (до ближайшего городка Бернхем-он-Крауч пять миль, да еще надо пересечь реку). Живописные скалы отделяли его от побережья Северного моря, защищая от безжалостных ветров. Вблизи располагались площадка вертолетного клуба «Стрэйт ап» и парк с многочисленными аттракционами, работающими только в пятницу, субботу и воскресенье, когда люди съезжались науикенд. В остальные дни можно было прокатиться по морю на яхте, прямо от дома к причалу сбегала извилистая дорожка. В общем, пастораль, если не обращать внимания на шум вертолетов.
— Вот мои владения. — Широким жестом Слейд указал на коттедж. — Пока поживете здесь, а дальше будет видно.
Он открыл двустворчатую дверь под пирамидальным колпаком, укрывающим крыльцо от дождя. Ольга и Борис вошли в дом.
Стены гостиной первого этажа были отделаны лакированным деревом. Три морских пейзажа привлекли профессиональное внимание Ольги и заслужили ее одобрение. Обстановка вряд ли дорого стоила Слейду: низкая широкая тахта, банкетки на ковре, кресла у камина. Большой телевизор, телефон, полки с книгами, невысокий круглый столик, бар — вот, пожалуй, и весь традиционный набор. После воздушного дворца Данияра коттедж Слейда выглядел по-холостяцки незатейливо, но вместе с тем ощущалось и желание хозяина создать уют, компенсирующий одиночество.
— Ванная справа, — объяснял Слейд, — наверху вторая гостиная, мой кабинет и спальня. Кухня вон за той дверью, в холодильнике должно быть достаточно припасов. Устраивайтесь, я вернусь только завтра. С вашими делами образовалось столько проблем. Как бы меня со службы не выгнали.
— Кстати о службе, — сказал Борис. — Нам придется пройти через это… Детектор лжи и все такое? Слейд бросил на Бориса беглый взгляд.
— Детектора лжи не обещаю, но кое о чем вас, безусловно, расспросят. Но это позже, а пока советую отвлечься. Мой бар в вашем распоряжении. Если захотите, можете совершить прогулку на яхте. Идите по тропинке к берегу, не заблудитесь. Морем заведует парень по имени Том Лэннинг, удовольствие стоит десять фунтов в час. Вот вам на всякий случай тридцать фунтов, а вот ключи от дома. Магазины в Бернеме, до них порядка пяти миль… Я делаю покупки в вертолетном клубе, но вас туда не пустят, там по членским карточкам. На вашем месте я вообще бы не суетился и ограничился яхтой. Как утверждает мудрая русская поговорка, поспешность хороша исключительно при ловле блох. Успеете еще обжить старушку Англию.
— Вам тревожно за нас? — спросила девушка.
— Нет. Бояться нечего ни вам, ни мне. — Он написал цифры на листе бумаги. — По этим телефонам вы всегда найдете меня. Первый — квартира в Лондоне, по второму… мне передадут.
Слейд нагрузил Ольгу и Бориса различными полезными инструкциями (от вызова полиции, пожарных и «скорой помощи» до хозяйственных мелочей) и попрощался. В окно было видно, как он садится в приземистую красную машину.
— Как ты думаешь, — проговорила Ольга, — что будет, когда он узнает?..
— Предпочитаю совсем об этом не думать. — Борис заглянул в бар, вытащил бутылку красного вина.
— Мы поступили с ним по-свински, да?
— Нет. Он нас поймет, должен понять. Борис выдавил пробку вилкой и наполнил бокалы вином доверху.
— Давай выпьем, Оля. Наконец-то мы в безопасности, не надо ни от кого убегать, ни в кого стрелять.
— Стрелять? — рассеянно произнесла Иллерецкая, поднося бокал к губам. — Кстати, где твой пистолет?
— Остался в Москве, в квартире мистера Слейда. Наверное, его забрал мистер Блейк. Почему ты о нем вспомнила? Никак не можешь привыкнуть? Мы в бе-зо-пас-нос-ти, пойми!
— Так ли это?
— Что значит «так ли это»? «Коршуны» от нас точно отстанут, зачем мы им теперь? А Беку нас здесь ни за что не найти. Такого же мнения придерживается и Слейд, это не только по его словам видно. В противном случае нас бы солидной охраной окружили.
«Так-то оно так, — мысленно добавил Борис, — но вот нанимать охрану мистеру Слейду пришлось бы лично и расплачиваться из собственного кармана. Кого еще всерьез волнует судьба двух русских, уже в Москве рассказавших почти все, что знали? Для спецслужб они, в принципе, обуза. Этот мир жесток».
— Наверное, ты прав, — тихо сказала Иллерецкая, глядя в бокал. — Я в самом деле немного сошла с ума. Я возвращалась домой с выставки, и вот я в Англии…
— А я? — подхватил Борис. — Я всего-навсего купил компьютер, чтобы закончить свой роман.
— Ты писал роман? — удивилась Иллерецкая.
— Разве я не говорил? Не до того было. Детективный роман под названием «Ледяной Паук».
— Это очень интересно. Я люблю детективы, но еще никогда не встречалась с писателями.
— Вообще-то это мой первый роман, — признался Борис. — Не знаю даже, получалось что-то толковое или нет. К сожалению, рукопись конфисковал Бек.
— Но ты можешь восстановить его по памяти.
— Кому это нужно здесь, в Англии? Тут Чейзов своих хватает…
— О господи! Я все время забываю… Борис налил еще вина, подошел к окну в старомодной раме-переплете и выглянул в парк.
— Неужели мы действительно в Англии? — воскликнул он, едва не расплескав вино из полного бокала. — И вот эта лужайка перед домом — не лужайка вовсе, а риэл инглиш лон? Знаешь, я всегда мечтал побывать в разных странах, но чтобы вот так…
— А я мечтаю только об одном — вернуться, — вздохнула Иллерецкая. — И я понимаю чувства тех эмигрантов, которых коммунисты выгнали из России. Но там хоть была политика, борьба за свободу. А нас кто выгнал? Две шайки-лейки.
— Шайки-лейки, — задумчиво повторил Борис. — Оля, а тебе не приходило в голову, что все это не так уж случайно?
— То есть?
— Ну, в конкретных проявлениях — да, случайность. Я компьютер купил, ты тогда в аварию и в больницу попала.
А не в конкретных, в общем? Эти дэйны… Не замысел ли это, чтобы погубить нашу Землю?
— Конечно замысел. Ведь мы с тобой это знаем.
— Да нет, не то, — Борис пошевелил пальцами, подыскивая слова, — я имею в виду не замысел «Коршунов». Но откуда все это взялось? Много тысяч лет назад секрет дэйнов принесли на Землю инопланетяне…
— Ты в это веришь?
— В это поверить куда проще, чем в то, что какие-то там жрецы и шумеры сами дошумерили до практической генной инженерии, да не на лягушках. Кстати, ты знаешь, как переводится название «Шумер»? «Страна повелителей ракет».
— Ракет? А ты откуда это узнал?
— Вычитал где-то. Сейчас же полно всего печатают о контактах в древние времена. И над Египтом что-то такое летало, и над Индией, и над Южной Америкой… Вселенная огромна. Ни в пространстве, ни во времени нет ей конца. И я бы гораздо больше удивился, если бы мы оказались единственными. Вот уж было бы чудо так чудо.
— Ну ладно, допустим, это пришельцы просветили наших темных предков. И что с того?
— А зачем они это сделали?
— Мало ли зачем… Может, хотели улучшить человеческую породу. Дэйн ведь как бы лучше, совершеннее человека.
— Возможно, но помнишь, что говорила Таня? «Рано или поздно дэйны осознают свое превосходство, а правда станет известной людям. Все закончится грандиозной кровавой бойней». Не в этом ли заключался план пришельцев? Подбросить нам идею дэйнов, ждать, пока она так или иначе не реализуется в нужном им виде, а потом вернуться на планету, где воевать уже не с кем?
— Ждать тысячи лет? — Ольга пожала плечами.
— Тысячи лет могут быть для них временем одного перелета, как для нас перегон метро. А дэйны… как знать, так ли уж они похожи на людей?
— Ты видел Таню.
— Во всем похожи, да. А нет ли в программе их создания какого-нибудь тайного замочка, ключик к которому хранится у пришельцев? Они возвращаются, подают какой-то сигнал, и дэйны вручают им Землю. А до того об этом ключике ни дэйны, ни их земные создатели и подозревать не могут.
— Как страшно, — взгляд Ольги потускнел, — дэйны-зомби завоевывают Землю для пришельцев. А помнишь, какие-то скрижали великого Тота, которые будут открыты, и все в нашем мире изменится… Не в них ли ключик?
— Оля, — ответил Борис, возвращаясь к столу, — если и есть такой ключик, он пока не работает. Таня пожертвовала собой, чтобы остановить «коршунов». И если кто-то когда-нибудь создаст других дэйнов, почему бы им не быть такими, как Таня? И вообще, думать обо всем этом можно, но изменить ничего нельзя — по крайней мере, не нам с тобой. Так что давай не будем, ладно? Сегодня нам подарили день, так воспользуемся им.
— А как?
— Будем дышать английским воздухом. И последуем доброму совету — прокатимся на яхте. Пошли.
Печаль во взгляде Иллерецкой растаяла. Она отбросила волосы со лба и легко поднялась.
— Пошли!
День клонился к вечеру, в парке разв