– Хватит, – нетерпеливым жестом Александр прервал шутовские разглагольствования друга. – Что ты хочешь?
– Всего лишь двадцать процентов твоих акций, – скромно похлопал ресницами Игорь, но, увидев, возмущённое выражение на лице друга, тут же поправился, – то есть десять.
– Никаких акций, – твёрдо заявил Павлов, – но я возьму на себя большую часть выплат по кредиту Гейзмана.
– По рукам, – тут же согласился Горын, салютуя другу чашкой кофе. – И ты оплачиваешь этот завтрак, потом ужин, и мой новый костюм. Не могу же я пойти на свидание с такой замечательной девушкой в этих обносках, – он указал на свою куртку от «Армани» и брюки от «Хьюго Босс».
До вечера Павлов находился в приподнятом настроении. Он решил не предупреждать Стеллу о «замене». Горыныч умеет найти подход к любой женщине. Тужинская наверняка останется довольна.
Но ближе к концу рабочего дня раздался звонок от секретарши Гейзмана, сообщившей, что Владимир Алексеевич найдёт время, чтобы встретиться с господином Павловым сегодня вечером.
Не успел Александр переварить эту новость, как позвонила Юля, сказала, что очень соскучилась, и встревоженным голосом поинтересовалась, приедет ли он сегодня.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Как же не вовремя этот Гейзман поменял свои планы.
– Извини, – произнёс Александр после недолгой паузы, – у меня сегодня нарисовалось внеплановое совещание. Никак не получится увидеться…
32
Александр подъехал по указанному адресу за пять минут до назначенного времени. Оставил машину на парковке недалеко от входа и двинулся к проходной, где его уже поджидали серьёзные накачанные секьюрити.
Всю дорогу в голове звучал встревоженный голос Юли. Павлова не покидало ощущение, что у девушки что-то случилось, уж слишком напряжённой и взволнованной она была.
Назвавшись и позволив амбалам обыскать себя и убедиться, что он не несёт с собой никакого оружия, Александр зашёл в лифт и нажал кнопку. В зеркальной кабине отражалось его сосредоточенное лицо, нахмуренные брови, серьёзный взгляд. Совсем иначе он выглядел, когда проводил время с Юлей. Почти мальчишкой. Легкомысленным и счастливым.
Вообще, рядом с девушкой в нём появлялась какая-то особенная лёгкость, казалось, что всё ему по плечу, что всё, кроме неё не так и важно.
Вот и сейчас её встревоженный голос продолжал звучать у него в ушах. Что если у Юли что-то случилось, и ей нужна помощь? А он здесь… Зачем?
Двери открылись на четвёртом этаже, где располагался офис Гейзмана, занимавший весь этаж. Здесь было тихо, но светло. Похоже, большинство сотрудников уже давно разошлись по домам. Остались лишь заядлые трудоголики, вроде самого Владимира Алексеевича, да спешившего к нему на встречу Павлова.
Секретарша Гейзмана, по недовольному виду которой было заметно, что она предпочла бы сейчас находиться дома, в объятиях любимого мужчины, поднялась при виде Александра. Но прежде чем она успела хоть что-то сказать, Павлов понял… Сейчас он должен находиться совсем в другом месте и рядом с совсем другой женщиной.
– Здравствуйте, – перебил он открывшую было рот секретаршу, – я пришёл, чтобы сказать, что не смогу сегодня встретиться с Владимиром Алексеевичем. Извинитесь перед ним за меня…
И побежал обратно к лифту. Несколько раз нажав кнопку, Павлов бросился к лестнице, за минуту одолев восемь лестничных пролётов.
На парковке он набрал номер Юли. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» – сообщил ему механический голос.
Чёрт!
Надо ехать к ней. Но где она может находиться? Перебрав варианты, Павлов решил, что Юля должна быть дома в такой час, и сел в машину.
Вечерние пробки уже рассосались, но машин на улицах Москвы оставалось всё ещё довольно много, и Александр был вынужден сбавлять скорость, чтобы ехать в общем потоке движения.
Чем ближе он подъезжал к дому Юли, тем больше чувствовал, что что-то не так. Его одолевала неясная пока тревога.
Павлов не был склонен верить всяким там предчувствиям, но сейчас его наполняло невнятное чувство беды.
Дома Юльки не было, по крайней мере, на звонок домофона она не отвечала. Телефон по-прежнему был выключен.
Где она? Что с ней?
В голове роились вопросы, ни на один из которых Александр не находил ответа. Нужно что-то делать! Нужно найти её! С Юлькиной-то тягой к неприятностям…
Он вспомнил происшествие в парке и то, что могло с ней случиться, если б он тогда не пошёл следом. Брр… По рукам пробежали ледяные мурашки.
Павлов опустился на скамейку у её подъезда и набрал номер начальника службы безопасности своей компании. Кратко изложил ситуацию, сообщил Юлькины данные, всё, что сам знал, и потребовал немедленно разыскать девушку.
Нажав кнопку отбоя, ещё несколько минут сидел на скамейке, уставившись в одну точку перед собой. Только бы с ней всё было хорошо.
Пожалуйста…
Словно в ответ на его просьбу по дорожке раздались бодрые шаги. Юля! Павлов обрадовался и собирался уже было вскочить с места, чтобы сдавить девушку в объятиях, как вдруг задумался…
А где она была? И почему выключила телефон?
По дороге к метро меня накрывает эйфорией. В вагоне я улыбаюсь. Вижу вокруг хмурые лица и пытаюсь сдержать улыбку, но она всё равно прорывается наружу.
Я ошиблась…
Ещё никогда эта фраза так меня не радовала. Как хорошо, что я ошиблась.
Правда, тогда слова Тужинской становятся совсем непонятны. Кому она дала мой номер телефона? Или же Стелла имела в виду вовсе не меня?
Впрочем, мне это всё неважно и неинтересно, поскольку не касается ни меня, ни Саши. Главное, что там, в ресторане, с ней был не он.
На скамейке возле подъезда кто-то сидит. Я собираюсь уже пройти мимо, поскольку не имею привычки разглядывать незнакомцев, как вдруг он загораживает мне путь.
– Где ты была? – спрашивает приглушённым голосом, в котором клокочет ярость.
– Ой, Саша, привет, – я ещё не осознаю опасности, поэтому отвечаю с лёгким изумлением, но пока радостно.
– Где ты была? – повторяет Павлов, и тут до меня доходит – кажется, я попала. И попала серьёзно.
Что ему сказать? Милый, я следила за Стеллой Тужинской, потому что думала, что она встречается с тобой? Или сокращённый вариант – милый, я была в ресторане?
Как назло, больше ничего в голову не приходит. Я ощущаю, что слишком долго думаю, по тому, как темнеют его глаза. Опасно так темнеют.
– Давай поднимемся в квартиру, и я тебе всё расскажу, – предлагаю вариант, при котором у меня будет еще немного дополнительного времени, чтобы придумать, чем я могла заниматься.
В лифте Павлов звонит кому-то и произносит в трубку только одно слово: «Отбой». Я не пытаюсь вникать, с кем он говорил. Мне нужно убедить своего мужчину, что он может быть во мне уверен.
Закрыв дверь квартиры, тут же прижимаюсь к нему и начинаю целовать. Но Павлов отстраняет меня и идёт в кухню.
Кажется, у меня сегодня будет первая сцена ревности. Что ж, никто и не думал, что будет легко.
33
И я решаюсь. Будь, что будет. Почти твёрдой походкой иду за ним.
– Саша… – начинаю с порога и зависаю, потому что Павлов совсем не смотрит на меня, он увлечённо роется в холодильнике.
На мой голос Александр высовывается обратно с куском сыра, который лежит там с незапамятных времён, и картонным контейнером, где осталось, насколько я помню, последнее яйцо.
– Ты что, совсем меня не ждала? – возмущается он, потрясая своими скромными находками.
– Ждала, – смущаюсь я.
– А кормить чем собиралась?
Ох, ты ж… А ведь об этом я совсем не подумала.
– Сейчас сбегаю в магазин, – пытаюсь броситься к выходу из кухни, но Павлов преграждает мне путь и отодвигает в сторону.
– Я сам схожу, а ты пока придумай логичное объяснение, где ты пропадала столько времени, и чтобы я в него поверил, – смотрит на меня хмуро и строго. Ток что я, скорее, бормочу, даже шепчу ему вслед:
– А мне и придумывать ничего не надо.
Саша отсутствует недолго – магазин ведь в соседнем доме. Но я за это время умудряюсь вся известись. Бесконечно перебираю варианты, что ему сказать. И в конце концов, останавливаюсь на том, чтобы сказать ему правду. Мне ведь нечего скрывать? Нечего!
Конечно, эта история покажет меня глупой ревнивицей, Павлов бог знает что обо мне подумает… Но ведь он уже и так много всего надумал, пока ждал меня. Я уверена, что Саша вызвался сходить в магазин исключительно для того, чтобы проветриться и в запале не наговорить мне лишнего. Хотя, может, он и правда голодный? А у меня нет никакого опыта обращения с мужчинами.
Ладно, хватит переживать, буду учиться! И первый урок – мужиков надо кормить! Голодный мужик – злой мужик! Хихикаю своим выводам, вполне жизненным.
Пока Саша отсутствует, завариваю чай. Вот уж запас чего у меня никогда не иссякает, поскольку я тщательно за этим слежу. Разливаю немного ароматного напитка по чашкам и устраиваюсь с одной у окна. Но появление Павлова всё равно пропускаю. Видимо, крепко задумываюсь в этот момент.
Саша заходит в кухню и сгружает пакеты на стол. Он действительно так сильно проголодался? Два полных пакета с едой?
На меня Александр намеренно не смотрит, поэтому я пока не пристаю с вопросами. Но и попытку помочь с пакетами Павлов тоже отсекает, отодвинув меня в сторону.
Ну и ладно, посижу тихонечко на табуреточке, чайку попью.
Наблюдать за Сашей – одно удовольствие. А поскольку он стоит ко мне спиной, ни разу не повернувшись, то я окончательно смелею и в удовольствии себе не отказываю. Напротив, смотрю и смотрю, всё-таки успела соскучиться за день. Да и нанервничалась сегодня знатно, измотала себя ревностью. Для меня это всё внове, раньше подобных эмоций я никогда не испытывала.
Павлов стучит ножом по доске, нарезая овощи, затем взбивает яйца с молоком, и вскоре по кухне плывёт аромат нежнейшего омлета с сыром. В животе начинает урчать, и я сглатываю слюну. Ведь и сама поесть не догадалась, как-то не до того